Как в одном поселке (СИ)

Купидон, взглянув на пару, самодовольно произнес:

- Да, как же верно я их подобрал тогда друг для друга. Чудесная семейная пара получилась.

Он уже и забыл, как в свое время ругал себя за то, что, не задумавшись, подстрелил для лучшего друга такую недалекую и глупенькую журналисточку. Сейчас он так совсем не думал. Да и Анечка основательно продвинулась вперед в своей специальности. И общение с Генрихом многое дало в повышении ее культурного уровня и расширения кругозора. В общем, пара получилась действительно прекрасной.

- А сейчас разрешите вручить вам подарок от жителей нашего поселка и от меня лично, - произнес Василий Петрович, и достал из внутреннего кармана пиджака конверт, который тут же был им передан Ксафану и его новоиспеченной жене Анечке.

- Что это? - удивленно спросили те.

- Так вместо того, чтобы спрашивать, лучше откройте и посмотрите, - самодовольно улыбаясь, посоветовал Глава администрации.

Конверт был тут же вскрыт, и в нем обнаружились ключи от одного из коттеджей, которые были возведены в одном из вновь строящихся районов поселка. Эти уютные дома были построены специально для людей, внесших большой вклад в развитие и процветание Волово.

А в другой части поселка начали строиться многоэтажные дома, квартиры в которых, по замыслу Главы администрации, будут получать вступающие в брак жители Волово. Чтобы больше не происходило такого, что собственными квартирами семьи обзаводились тогда, когда их жизнь фактически уже бывала прожита. Тут же строились несколько детских садов и новая школа, чтобы народившимся маленьким жителям Волово было, где проводить свое счастливое детство.

- Мы и не ожидали такого подарка! - воскликнула счастливая Анечка, и ее тут же поддержал и более сдержанный Ксафан. Он уже давно подумывал о том, куда он приведет свою жену после свадьбы. Теперь этот вопрос отпал сам собою.

- А я люблю их дарить, особенно хорошим людям, которые стараются делать добро окружающим, - и Василий Петрович расплылся в улыбке, радуясь тому, что так удружил новобрачным.

Сюжет об открытии в Волово нового Дворца бракосочетания, был показан в новостной программе центрального телевидения, потому что в последнее время этот населенный пункт стал чрезвычайно популярен, и буквально всех жителей страны интересовали любые происшествия и события, происходящие там. И этот репортаж с места событий, находясь в камере предварительного заключения, увидели Мефистофель и Лилиан. Как вы сами догадываетесь, их камера была весьма уютной. Мефистофелю пришлось изрядно потратиться на это. Камера досталась им от прежнего сидельца Матросской тишины, который, будучи до недавнего времени владельцем одной из самой крупной нефтяной компании, сумел обеспечить себе, даже пребывая здесь, в CИЗО, вполне комфортное существование. Вот, - это и есть рыночная экономика в действии! В некоторых камерах подследственные спят по очереди из-за отсутствия места в тех, а те, кто может заплатить за тюремный комфорт, то и телевизор в камере (для развлечения) - в самый раз.

- Смотри-ка, этот мерзавец женился! - почти заорала взбешенная Лилиан, указывая на экран телевизора.

- Вот, уж, чего я никак не ожидал от него, - вымолвил Мефистофель, качая головой.

- Так значит, он скоро снова попадет к нам? Значит, мы сможем в полной мере отомстить ему, - злорадно констатировала Лилиан.

Но Мефистофель сумел довольно быстро разубедить ее в этом.

- Зря ты так радуешься, дорогая, - это совсем не обязательно. Сама прекрасно знаешь, что не все христиане поголовно попадают к нам в Ад. Хотя нам с тобой к этому необходимо стремиться. И сейчас, мы, нашими стараниями, безусловно, увеличили процент их попадания к нам, - уточнил он, - Но ты также знаешь, что помимо Ада - существует и Рай. Не стоит забывать об этом.

- Неужели Создатель простит ему его выходку? - поинтересовалась Лилиан, - И вообще, что он из себя воображает? Сначала черт, затем ангел, а теперь, вот, человеком решил заделаться.

- Ну, его прежняя выходка ему уже прощена, раз Создатель взял его к себе обратно. По большому счету, каждый из людей может быть ангелом или чертом. Это зависит от того, каким образом его воспринимают окружающие, и каким он сам ощущает себя. Ксафан видимо осознал, что ни черт, ни ангел, не соответствуют его мироощущению. Вот он и выбрал себе наиболее подходящее для себя состояние. Ну, а сейчас, попадет он к нам, или же вернется в Рай, будет зависеть исключительно от него самого. А я почти уверен, что он будет очень аккуратно вести себя на Земле и никогда не нарушать заповеди Создателя, чтобы не оказаться снова в Аду. Тем более, он прекрасно знает, что бывает у нас с грешниками, - резюмировал Мефистофель.

И вдруг, совершенно неожиданно, Лилиан разрыдалась. Во-первых, оттого, что ее огромное желание отомстить Ксафану, по всей видимости, никогда не сбудется, а во-вторых, ей сейчас так захотелось очутиться дома, в привычной для себя адской обстановке. В общем, это желание сейчас казалось ей самым главным в жизни, и если оно в ближайшее время не будет исполнено, то она просто-напросто умрет. Безусловно, это было явным преувеличением. Мы-то знаем, что этого не могло произойти по определению. Но горючими слезами, она смогла добиться своего, - разжалобить патрона.

- Что с тобой, дорогая? - заботливо спросил Мефистофель.

- Я хочу домой, - вытирая слезы и продолжая всхлипывать, произнесла Лилиан, а потом добавила еще более жалобно, - Очень хочу, любимый...

И любимый не устоял.

- Да я и сам склоняюсь к тому, что уже пора уносить отсюда ноги. Надоело мне все это. Не очень удачный у нас в этот раз получился вояж на Землю. Не удалось справиться с поставленной задачей. Но ведь не может же везти постоянно. Нужно уметь и с поражением справляться. Не правда ли? - с грустью спросил Мефистофель, ожидая ее поддержки.

- Правда, правда... - моментально согласилась с ним Лилиан, чтобы он не успел передумать и не попытаться довести это провальное дело до победного конца.

- Ну, тогда - вперед! - ободряюще улыбнувшись Лилиан и подхватив ее на руки, произнес Мефистофель.

- Вперед! - прокричала Лилиан, и на радостях обвила его шею руками и поцеловала своего шефа.

Камера предварительного заключения моментально опустела.

Спустя буквально несколько минут вся "Матросская тишина" перестала быть тихой. Сначала взвыла сирена, оповещая всех о случившемся в этих стенах чрезвычайном происшествии. Весь персонал нервно засуетился. Отовсюду послышался гомон то вспыхивающих, то прекращающихся разговоров. Среди этого гвалта, однако, вполне четко вычленялось: "Когда?.. Где?.. Не может этого быть!.." Это потрясенные сотрудники изолятора делились друг с другом любыми новостями о сбежавших подследственных. Двери "провинившейся" камеры, упустившей своих постояльцев, были распахнуты настежь. Все, случайно или специально проходящие мимо, непременно заглядывали в нее, видимо надеясь во внезапно опустевшим помещении, все же увидеть ее бывших постояльцев.

Уже была приведена ищейка, которая, усердно обнюхав всю камеру, уселась посредине той, подняла морду в потолок и жалостно взвыла. По полу уже лазило несколько криминалистов с лупами, отыскивая следы подкопа и инструмент, которым тот мог быть совершен, но ими не было найдено абсолютно ничего, даже иголки, хотя, если бы она и была найдена там, то совершенно непонятно как с ее помощью можно было бы совершить побег. Другие проверяли, не подпилена ли в камере оконная решетка, которая создает в подобных помещениях столь изысканный "дизайн" - "неба в клетку".

Финалом всего этого было "явление" начальника заведения на место странного "происшествия". Он встал приблизительно туда, где еще совсем недавно сидела воющая, явно напуганная чем-то, овчарка, и усердно массировал виски пальцами, видимо, этими движениями пытаясь стимулировать деятельность своих мозгов, которые, как и их хозяин, в данный момент находились в ступоре. Выражение его лица было таким, что будь он собакой, то взвыл бы непременно. Все следственные мероприятия абсолютно ни к чему не привели. Не было найдено ни одной зацепки, и не было выдвинуто ни одной сколько-нибудь выдерживающей критики версии по поводу произошедшего.