Последняя глава (Книга 3)

- Тебе бы прокатиться со мной во Францию. Если картины французов и не пробуждают наш дух, то их стол, во всяком случае, оживляет наши чувства.

- А ты убедился в этом на себе?

- Да, особенно если сравнить со столом итальянцев. У французов великолепная выдумка. Они пишут свои картины, как часовщик делает часы. Высокое чувство прекрасного... отличная техника. Требовать большего, казалось бы, нелепо, и все-таки они, в сущности, не поэтичны... Кстати, Динни, хорошо, если бы Клер удалось избежать развода: ведь суд - самое непоэтичное место на свете.

Динни покачала головой.

- А я, наоборот, хотела бы, чтобы все это уже кончилось. И даже считаю, что напрасно она дала обещание. Ведь своего отношения к Джерри она все равно не изменит, а так - она будет, как птица с подбитым крылом. И потом - кто в наше время обращает внимание на подобные вещи?

Адриан заерзал на стуле,

- Мне ненавистна самая мысль о том, что эти прожженные господа могут играть судьбами близких мне людей. Будь они такие, как Дорнфорд... Но ведь они не такие. Ты его с тех пор не видела?

- Он недавно приезжал к нам, когда ему нужно было выступать.

Адриан заметил, что, упоминая о нем, она и "глазом не моргнула", как выражается нынче молодежь. Вскоре они распрощались, и Динни заверила его, что чувствует себя прекрасно.

Адриан сказал, что она была бледна, как привидение, а вернее, у нее было такое лицо, словно она увидела привидение. Выходя из пассажа, Динни вдруг вспомнила все свое прошлое на Корк-стрит, - оно подлетело к ней, как одинокая птица, махнуло крылами ей в лицо и улетело прочь. И теперь, расставшись с дядей, она повернулась и пошла обратно на Корк-стрит. Решительно открыла знакомую дверь, поднялась по лестнице в квартиру Уилфрида и дернула звонок. Прислонившись к подоконнику на площадке, Динни ждала, стиснув руки, и подумала: "Как жаль, что у меня нет муфты!" Ее пальцы закоченели. На старинных картинах женщины стояли под вуалью, и руки их были спрятаны в муфту. Времена изменились, и муфты у нее нет. Она уже собиралась уйти, когда дверь отворилась. Стак! В ночных туфлях! Взгляд его темных глаз навыкате упал на туфли, он смутился и пробормотал, запинаясь:

- Простите, мисс, я как раз собирался переобуться.

Динни протянула ему руку, и он пожал ее обеими руками, как прежде, с таким видом, словно собирался ее исповедовать.

- Я шла мимо и решила зайти, узнать, как вы.

- Отлично. Спасибо, мисс. Надеюсь, и вы хорошо себя чувствуете? И собака тоже?

- Прекрасно, мы оба живем хорошо. Фошу в деревне нравится.

- Мистер Дезерт всегда считал, что Фош - собака деревенская.

- У вас есть какие-нибудь вести о нем?

- Вестей нет, мисс. Но судя по тому, что мне сказали в банке, он до сих пор в Сиаме. Они пересылают его письма в их отделение в Бангкоке. Милорд был здесь недавно и говорил, что мистер Дезерт сейчас на какой-то реке.

- На реке!

- Названия не помню, что-то вроде Йи-Санд. Там, кажется, очень жарко.... Разрешите, мисс, сказать вам, что хотя вы и живете в деревне, но довольно бледны. Я ездил на рождество домой в Барнстепл и очень там поправился.

Динни опять взяла его руку.

- Очень рада была повидать вас, Стак.

- Зайдите, мисс. Вы увидите - у него в комнате все, как было.

Динни прошла за ним в гостиную.

- Все, как при нем, Стак, точно он здесь.

- Я часто себе представляю, что это так и есть, мисс.

- А может быть, он все-таки здесь? Говорят, у нас есть астральные тела. Спасибо!

Она коснулась его руки, прошла мимо и спустилась по лестнице. Сначала ее лицо вздрагивало, потом застыло. Она быстро зашагала прочь.

Река! Ее сон! "Еще одну реку!"

На Бонд-стрит чей-то голос окликнул ее:

- Динни!

Она обернулась и увидела Флер.

- Куда ты бежишь, дорогая? Не видела тебя целую вечность! Только что смотрела французов. Божественно! Там была Клер с каким-то молодым человеком. Кто это?

- Тони Крум. Они ехали вместе на пароходе.

- И только?

Динни пожала плечами и, окинув взглядом элегантную Флер, подумала: "И зачем она всегда так прямолинейна?"

- А деньги у него есть?

- Нет. Только место, но очень скромное. У мистера Маскема, при его арабских кобылах.

- О!.. Триста в год или, самое большее, пятьсот? Не годится. Право же, она делает огромную ошибку: Джерри Корвен далеко пойдет.

- Во всяком случае, дальше, чем Клер, - сухо ответила Динни.

- Что это, окончательный разрыв?

Динни кивнула. Никогда еще Флер не была ей так антипатична.

- Ну, Клер не похожа на тебя. Она - человек новых порядков, или, вернее, беспорядков. Вот почему ее разрыв с Джерри - ошибка. Ей жилось бы гораздо лучше, если бы она осталась его женой, хотя бы формально. Я не могу себе представить Клер в нужде.

- Деньги ее не интересуют, - холодно отозвалась Динни.

- Ах, глупости! Деньги просто дают возможность иметь то, что хочешь. И это Клер, конечно, интересует.

Динни знала, что Флер права, и потому сказала еще холоднее:

- Объяснять все это нет смысла....

- Да тут, милая моя, и объяснять нечего! Он ее чем-то оскорбил и, конечно, мог оскорбить, но, в конце концов, это не причина. Помнишь прелестную картину Ренуара, где мужчина и женщина сидят в ложе? Ведь ясно, что каждый из них живет своей жизнью, и все-таки они вместе. Почему Клер не может?

- А ты смогла бы?

Флер слегка пожала красивыми плечами.

- Майкл - просто золото. И потом у нас же дети.

Она опять слегка пожала плечами.

Динни словно оттаяла.

- Ты обманщица, Флер. Ты не следуешь тому, что проповедуешь.

- У меня случай исключительный.

- У каждого так.

- Ну, не будем спорить. Майкл говорит, что наш новый депутат Дорнфорд ему очень по душе. Они ведь теперь работают вместе над этим планом, знаешь насчет свиней, птицы и картофеля. Ловкая штука, и как раз то, что нужно.

- Да, мы в Кондафорде тоже возимся со свиньями. А дядя Лоренс что-нибудь делает в Липпингхолле?

- Нет, он изобрел этот план и считает, что свою лепту внес. Когда Майкл будет посвободнее, он заставит его еще поработать. Эм ужасно смешно рассуждает об этом плане... А тебе нравится Дорнфорд?

За это утро к Динни во второй раз обращались с тем же вопросом, и она прямо посмотрела в лицо кузине.