Страна грез

- Я не отправляюсь ни в какое путешествие, - отрезала Я-вау-тсе.

- Посмотри на себя, - сказала зайчиха.

Пока они говорили, мумификация продолжалась. От Я-вау-тсе осталась лишь сухая кожа, натянутая на кости. Глаза ее провалились. Губы истончились так, что почти исчезли. Она держала Нину рукой скелета.

- Она обновит меня, - сказала она.

Я-вау-тсе поднесла лягушку ко лбу, прижала маленькое существо к своей сухой коже и начала читать заклинание. Пальцы всех людей-зверей коснулись барабанчиков. От них взметнулась музыка - решительная, но радостная, ритм которой противился пению Я-вау-тсе, рассеивал его силу, развеивал его.

В воздухе уже было тепло, равнины покрылись яркой зеленой порослью. Башня стала лишь грудой битого камня, наваленного вокруг усыхающей женщины-духа, как огромный курган.

- Вы убиваете меня! - крикнула Я-вау-тсе.

Волчица покачала головой.

- Нет. Это лишь твое Колесо. Оно совершает оборот. Оно спешит - чтобы наверстать все те годы, которые ты украла из отпущенного тебе срока.

- Твое время еще придет снова, - сказал ястреб.

- Но я уже не буду той же.

- А с чего бы? - тихо рассмеялась зайчиха. - Ты уже ступала на это Колесо; теперь пришла пора узнать другое.

- Я...

Но говорить Я-вау-тсе больше не могла. Сухая кожа, удерживавшая ее челюсть, лопнула, и кость упала на землю. Эш в ужасе смотрела, дрожа, как на ее глазах женщина превращалась в пыль и кости, падавшие на землю вслед за челюстью.

Человек-сом поймал Нину прежде, чем она упала на землю, и торжественно вручил ее Эш. Человек-черепаха поднял с земли посох Я-вау-тсе и сломал его об колено.

Половинки он воткнул в землю - обломанными концами вниз. Когда он отошел от них, они выпустили тонкую паутину побегов, тут же взворвавшихся цветами.

- Прощай, сестра, - сказал человек-лягушка.

Эш бережно держала лягушку, которая была ее кузиной, на ладони.

- Так это... Это все, что я должна была сделать? Мне надо было просто разломать гранат? - спросила она.

Женщина-мышь покачала головой:

- Фетиш вызвал все действие, - сказала она, - но нужно было жертвоприношение, чтобы он мог начать действовать.

- Ты должна была умереть, - объяснил ворон, видя непонимающий взгляд Эш.

- Но я же... не...

- Разве ты та же, какой была когда-то? - спросила волчица мягко.

Эш медленно покачала головой.

- Ну вот, - сказал тогда человек-черепаха. - Теперь понимаешь?

- Значит... старая я... умерла? И теперь я... новая?

- Именно так.

Эш нахмурилась:

- Но... это оказалось так легко...

- Легко? - переспросила волчица.

Эш снова покачала головой. Нет. Перемены, которые произошли с ней, в ней, дались ей вовсе не легко.

- И дальше будет становиться только еще труднее, - сказала зайчиха. - - Потому что ты должна теперь утвердить то, чего только что достигла.

- Ты имеешь в виду - быть доброй к людям, делать то, что мне говорят, и все в этом роде?

Сом покачал головой:

- Нет. Просто быть верной себе. Все остальное, что ценно и важно, произрастет из этого.

- Приветствуй дни, которые грядут, а не жди, пока они придут к тебе, - добавил ястреб. - Иначе ты станешь, как Я-вау-тсе точно указала тебе - такой же, какой была она. Но ты усохнешь прежде своего срока, очень скоро.

Эш легонько провела пальцем по спине лягушки, восхищаясь гладкостью и мягкостью ее кожи. Существо смотрело на нее глазами Нины. Они были полны доверия.

- Можно мне... поговорить с моей мамой? - спросила Эш.

- Ее здесь нет, - сказала медведица. - Она уже вступила на новое Колесо.

Эш попыталась скрыть свое расстройство, но в горле у нее встал ком, и ей пришлось отвернуться, чтобы спрятать слезы, блеснувшие в глазах.

- Радуйся, - сказала тихо лосиха.

Эш подняла голову. Сквозь пелену слез люди-звери казались ей тенями из снов. Уже не реальными.

- Радуйся? - переспросила она.

Человек-черепаха кивнул:

- У ее песни нет конца, дитя. Мы все части одной песни - твой народ, наш народ. Эта песня длится вечно. Наши личные чувства всегда будут ее частью, не важно на какое Колесо мы ступаем.

- Так она... У нее все в порядке?

- Конечно, - ответила волчица. - Боль - только для тех, кто остался. Отставь ее от себя. Вспоминай ее с радостью - с великой радостью - - но пусть она перестанет держать тебя.

Эш медленно кивнула. Потом долгое время никто не говорил ничего. Звучали только барабаны. Эш пустила свой пульс в такт им, пока отчаяние ее не начало чуть-чуть проходить.

- Наверно, мне надо возвращаться, - сказала она. - Вернуть Нину. Она, должно быть, сильно испугалась.

- Сейчас - нет, - сказал ворон. - Не сейчас, когда Я-вау-тсе уже отправилась в путешествие. Твоя сестра покоится в своем тотемном обличье, ибо в нем она видет мир и свое место в нем такими, как они есть.

Эш даже не заметила, что ворон неправильно назвал степень их родства. Она просто приняла то, что они - родные друг другу, как должна была принять много лет назад.

- А у меня тоже есть тотем? - спросила она.

- Поищи его, - предложил человек-лягушка.

- В снах, - добавила волчица.

Она вынула что-то из кармана и присоединила это к браслету с амулетами на руке Эш. Это был амулет с маленькой серебряной волчьей головой.

- Мы будем рядом и поможем тебе найти его, - сказала она.

Теперь барабанная дробь стала тише. Эш вздрогнула, впервые заметив, что окружает ее. Равнины исчезли. Она и люди-звери стояли теперь на поляне. Вокруг них во все стороны, зеленые, растущие, стояли деревья Элверовского леса. Она чувствовала в деревьях древесных духов, которые смотрели на нее - - уже без злобы, просто с любопытством.

Эш оглянулась на людей-зверей - их уже не было видно так отчетливо. Они словно начинали исчезать, таять.

- Почему вы сами не остановили ее? - спросила Эш.

- Я-вау-тсе? - спросил лис. Эш кивнула.

- Это было не наше дело, - ответила зайчиха. - Когда люди вмешиваются в дела маниту, они должны нести ответственность за свои поступки.

- Мы можем только наблюдать, - вставила лосиха.

- И ждать, - добавил ворон.

Их голоса все более удалялись. Теперь Эш могла видеть сквозь них.

- А Лусвен - одна из вас?

- Нет, - ответил человек-сом.

- Но она - наш близкий друг, - сказала волчица.