Как в одном поселке (СИ)

- А давай, мы просто уничтожим их всех, - как бы, между прочим, предложила она Мефистофелю.

- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался тот.

- А что еще можно иметь в виду? Прихлопнуть их как мух, да и дело с концом, - отрезала Лилиан.

- Не думал я, что ты у меня такая кровожадная, - задумчиво произнес Мефистофель.

Любому представителю мужского рода, совсем не хочется иметь рядом с собой подругу, способную на убийство. Неизвестно, что ей может прийти в голову в следующий раз. И не направит ли она свой "праведный гнев" на своего, бывшего до недавнего времени, "любимого". В жизни всякое может случиться...

- Ну, а каким образом ты сам предлагаешь избавиться от них? - вызывающе произнесла Лилиан, в упор, глядя на Мефистофеля.

- Ну, как-то более гуманно... Нельзя же убивать всех подряд только за то, что тебе что-либо не нравиться в твоем визави, или он тебе мешает в осуществлении твоих планов, а то в конце концов можешь вообще остаться одним одинешеньким среди совершенно посторонних. Нужно постараться перехитрить их, найти какие-то обходные пути, чтобы в конечном итоге добиться своего и оставить противника с носом, но не в гробу.

- Не знала я, что в последнее время ВЫ стали таким гуманистом. Где набрались этого совершенного лишнего в наше время пережитка, - с сарказмом произнесла Лилиан.

- Ты совершенно неправильно рассуждаешь, - назидательно произнес ее шеф. - Просто, сейчас "гуманизм", как, в свое время и христианство, пробивает себе путь - огнем и мечем. Разве не гуманно было освободить бедных сербов от их президента-диктатора? Ну, подумаешь, страну развалили, ну разбомбили в ней кое-что... Разве это важно? Важно, что теперь страной управляет не выбранный жителями страны президент-диктатор, а навязанный ей ставленник страны "гуманно" разгромившей Сербию. Все довольны, все прекрасно. Или взять бедный иракский народ. Разве мог он дальше существовать управляемый тираном Хусейном? Конечно же - нет! Пришли "гуманисты", казнили тирана, попутно уничтожили сотни тысяч местных мирных жителей, которых и "освобождали" от тирании. Им то, уж точно, тирания больше не грозит. И опять же ни малейшего неудовольствия. Мы с тобой сейчас тоже участвуем в "гуманитарной" акции, уже в следующей стране. Только страна эта настолько большая, что все сразу у нас не получилось, хотя, безусловно, уже много "гуманного" в ней удалось привить. Вот и пришлось нам повторить свой вояж, чтобы тут снова не возникло что-то вроде диктатуры пролетариата или тирании руководителей страны. Так что видишь, - "гуманизм", совсем не пережиток, а очень даже актуальная в наше время вещь.

- Очень интересно и, главное, весьма познавательно. Только к чему мне эти знания? - удивленно спросила Лилиан.

- Для общего развития!!! - рявкнул Мефистофель ей в лицо. Он пока ни чего путного не мог придумать в отношении этой зарвавшейся троицы нахалов. А те всеми силами пытались помешать их "гуманитарной" миссии "в этой стране", и ему сейчас было просто необходимо на ком-то сорваться. Рядом оказалась Лилиан...

Теперь, надеюсь, вы понимаете, как трудно бывает жить бок обок с изобретателями, учеными и просто очень увлеченными чем-либо индивидами их женам и подругам, когда у тех что-то не клеится в работе. Именно особи женского пола, находящиеся в данный момент под рукой, обычно являются громоотводами в тех случаях, когда их любимым мужчинам не удается сразу додуматься до чего-либо путного.

Лилиан, конечно, обиделась, но ненадолго. Она не могла долго сердиться на своего любимого черта и понимала, что сейчас она должна каким-то образом поддержать его. Лилиан улыбнулась ему, подошла, и, обняв, поцеловала. И эти ее действия настолько потрясли Мефистофеля, что в его голове моментально возник план.

- Дорогая, - обратился он к Лилиан, расплывшись в улыбке. - Я, кажется, придумал, кто сможет нам помочь в этом деле...

- Ну, и кто же этот счастливчик? Насколько я помню наш бывший союзник, каковым был ранее первый президент, уже не сможет помочь и подыграть нам, по причине собственной кончины. Я сама видела его у нас, в самом ужасном девятом круге Ада. Там он составил достойную компанию Иуде, Бруту и другим всемирно известным предателям. А, насколько я понимаю, его преемники не совсем разделяют его взгляды на положение вверенной им страны и не очень-то стремятся попасть в общество отморозков, чьи имена, в связи с их подлостью и предательством, стали нарицательными на Земле. По крайней мере, они хотя бы, говорят об этом.

- Ну, да. Несмотря на то, что наш основной сообщник уже обрел у нас постоянное пристанище, но часть его команды "младо реформаторов" еще в полном здравии и некоторые ее представители все еще у кормила власти. Еще крепко сидят, может не на самых главных, но на вполне приличных местах в управлении государством, которое всеми возможными и невозможными способами уже в течение десятилетий разрушали и продолжают разрушать до сих пор. Знаешь, я тут неожиданно вспомнил одного моего знакомого. Его имя еще не успело стать нарицательным во всемирном масштабе, как Иуда, например, но уже всех наглых рыжих котов в этой стране кличут его фамилией. Это именно он проводил ваучерную приватизацию богатств страны. По данной афере века, одним, не известно за какие "заслуги", - досталось все. А большинство, - обрело лишь дырку от бублика.

Затем он яро участвовал в переизбрании первого вечно пьяного и больного президента на второй срок. (Того же, Россия интересовала в самую последнюю очередь, он был просто чрезвычайно честолюбив, и только). Этот очковтиратель преуспел и в этом. Таким образом, как он сам делился с прессой своими размышлениями на эту тему, - "Был забит последний гвоздь в крышку гроба коммунизма".

После этого события, за "великие заслуги" перед Родиной он был назначен руководителем всеми энергетическими ресурсами государства. А если точнее, то их разрушителем. Он даже принял в эксплуатацию электростанцию, построенную во времена, когда горе-приемщик не имел к ней никакого отношения. Видимо, та, не выдержав подобной несправедливости, взбунтовалась и серьезно поломалась. Возможно, вернее, скорее всего, она вышла из строя из-за совершенно невыносимых эксплуатационных условий, которые ей прописали ее новые владельцы, требовавшие от нее все больше и больше энергии, чтобы получать все больше и больше прибыли, а о том, чтобы произвести профилактический осмотр или ремонт, - никто не заботился. Турбины крутятся, электричество вырабатывают, деньги капают на счета их новых хозяев, а что еще нужно народившимся бизнесменам, которые заведуя электростанциями ничего не понимают в электричестве? Их интересует совсем другое, нежели надзор и ремонт того, что им приносит доход. И если произойдет поломка, чего-либо принадлежащего им же, то государство непременно поможет, восстановит и непременно возместит все их потери. Не может же население страны остаться без электроэнергии?

Но даже после этого чрезвычайного происшествия, имя рек не сел на нары, что бы непременно случилось с любым другим. Его, же, за удачный развал единой энергетической системы страны, назначили на другую должность, не менее ответственную, чем прежнюю. Видимо, в надежде, что он и ту, в конечном итоге, доведет до такого же плачевного состояния, как и энергетику страны. С легкой руки власть предержащих, этот "герой нашего времени" стал заведовать совсем мелкими (нано) технологиями, (хорошо бы знать, что это значит!) и о которых, думаю, имеет не больше понятий, чем обо всем том, чем заведовал раньше. Вот к нему-то мы и направим свои стопы.

- Значит он все еще наплаву? - удивилась Лилиан. - Хорошо жить в такой стране, где можно абсолютно безнаказанно отчебучивать все, что душе угодно и при этом не нести никакой ответственности. - Помнится, не так давно в самой демократичной стране один умник соорудил "пирамиду", которая, рухнув, устроила такое всемирное "цунами" в виде грандиозного финансового кризиса, так она под своими обломками погребла и своего "умненького" создателя. Ему впаяли полтора века тюрьмы и даже любимую шубу у его жены отобрали, чтобы как-то компенсировать потери вкладчиков. По-видимому, в той "самой демократической стране" либерализм все-таки еще не достиг таких внушительных масштабов, как здесь. Потому что там, худо-бедно, соблюдаются кое-какие законы, и если те грубо нарушаются, то виновный обычно бывает наказан. Здесь, видимо, все по-другому? - пожав плечами и удивленно вскинув брови, спросила Лилиан у Мефистофеля.