Парадигматик

Только теперь я сообразил! Метеоритный дождь… падающая штукатурка… глинтвейн с лепестками… букеты гиацинтов… принц голубой крови… голубые цветы! Со временем, возможно, я смогу понимать намеки великого конспиратора лучше, и мы встретимся…

У меня еще оставалось время, довольно крупный кусок, поэтому я решился разменять все-таки свою пятитысячную купюру: купил двести граммов земляничного ройбуша и пятьдесят граммов «императорских грибов».

Уже взявшись за ручку стеклянной двери, я оглянулся и спросил продавщицу:

– Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, вы хотите, чтобы мужчина пришел к вам на свидание, опоздав на двадцать минут, пришел в испачканных джинсах и со сломанной герберой в руках.

– Да? Интересно было бы узнать, почему вы так думаете? – спросила она безучастно и, повернувшись к полкам с чаем, принялась тщательно выравнивать жестяные коробки.

– Нет, нет, я так, сказал глупость; просто вспомнил один случай недавний, – и я открыл уже дверь, чтобы уйти.

– Подождите, – попросила она, заторопилась вдоль прилавка поближе ко мне, случайно опрокинула коробку с «императорскими грибами», и сквозь шорох прыгающих по мрамору чайных головок я услышал торопливую просьбу: – подождите, пожалуйста! Скажите мне – он что, не пришел? побоялся, что будет выглядеть глупо грязный и со сломанным цветком?

– Успокойтесь, пожалуйста. Она его не любила, и он это понял.

– Подождите еще, не уходите, я хочу поговорить с вами. Для меня это очень важно, пожалуйста! Скажите, а что произошло с герберой? Вы подняли ее с асфальта, и теперь она ваша?

– Нет, я не сушу цветы. Я мог бы засушить сломанную герберу и поменять засушенную на другую, свежую и совсем еще не сломленную… Но я не завял и не делаю так. Мой взгляд поэтому не бывает пустым, а улыбка у меня с морщинками в уголках глаз.

– А что же произошло со сломанной герберой тогда? – удивилась она.

– Я отдал цветок той девушке, для которой он предназначался, и, возможно, развеял часть ее иллюзий о том, кого и когда можно утрамбовать в квадратную коробку с герметичной крышкой. Она теперь даже, может быть, сообразит: кто выглядит вначале холодным и грубым, на самом деле оказывается горячим идеалистом. Счастливо!

Я пошел к метро, оставив разгорячившуюся продавщицу подбирать с пола головки «императорских грибов».

В десяти шагах не доходя метро молодой парень играл на губной гармошке. До встречи с незнакомцем на Фили оставалось полчаса; не так много, но достаточно. Я остановился послушать и стал размышлять о чае: вечером я буду наслаждаться ароматным ройбушем; он, конечно, не самый лучший, но довольно приличный; более тонких оттенков запаха и вкуса я все равно не почувствую… Постояв минут пять, я бросил на рюкзак парня полста; его игра не идеальна, однако вполне хороша, я не такой большой ценитель музыки, чтобы заметить его ошибки.

В метро уже не было очереди на покупку билетов. Не рискуя потерять время, я достал бумажник и отдал в окошко пятьсот двадцать рублей, купив себе шестьдесят поездок.