О черни, Путевые заметки

- А зачем ему прыгать?

- Потому что там ремарка "врывается в компату". Это одно из самых сильных уест. Видите ли, пьесу надо оживить. Не хотите же вы, чтобы у пас получилась заурядная, нудная канитель?

- Разумеется, нет! - спешит ответить автор.

- Ну, вот видите!

Для того чтобы еще больше открыть вам тайны драматургии, скажу, что творчески настроенный автор- это такой, который не хочет связывать себя условиями сцены, а творчески настроенный режиссер - тот, который "не намерен идти на поводу у текста". Что касается творчески настроенного актера, то он, бедняга, не имеет другого выбора, как или играть по-своему (в этом случае говорят о режиссерской недоработке), или во всем слушаться режиссера (тогда говорят о пассивности актера).

И если на премьере случайно никто из актеров не запнется в монологе, не свалится плохо закрепленная кулиса, не перегорит прожектор и не произойдет какая-нибудь другая авария, критика с похвалой напишет, что "режиссура была тщательной". Но это чистая случайность.

Однако прежде чем говорить о премьере, надо пройти чистилище репетиций.

ЧТЕНИЕ В ЛИЦАХ

Если вы намерены написать или уже написали пьесу, не советую вам ходить на ее первое чтение в театре.

Впечатление получите самое удручающее.

Собираются шесть-восемь актеров, все они выглядят смертельно усталыми, зевают и потягиваются. Одни сидят, другие стоят, и все тихонько кашляют. Во всеобщем унынии проходит с полчаса, наконец режиссер возглашает:

-Начинаем.

Изнуренный ансамбль рассаживается у расшатанного стола.

- "Посох паломника", комедия в трех действиях, - начинает режиссер скороговоркой. - Бедно обставленная комната. Направо двери в переднюю, налево в спальню. Посередине стол и прочее. Входит Иржи Данеш...

Молчание.

- Где господин X? - сердится режиссер. - Что он, не знает, что у нас чтение в лицах?

- Репетирует на сцене, - хмуро бурчит кто-то.

- Ах, так! Тогда я буду читать за него, - решает режиссер. - "Входит Иржи Данеш". "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное"... Клара!

Молчание.

- Черт побери, где Клара?

Молчание.

- Где госпожа Y?

- Кажется, болеет, - мрачно предполагает кто-то.

- Уехала на халтуру, - провоцирует другой.

- Мари вчера говорила мне, - начинает ктото, - что у нее...

- Ладно, я прочту за нее, - вздыхает режиссер и во весь дух, точно его подхлестывают, читает диалог Данеша и Клары. Никто его не слушает. На другом конце стола завязывается тихий разговор.

- "Входит Катюша..." - выпаливает, наконец, с облегчением режиссер.

Молчание.

- Слушайте, мадемуазель, - сердится режиссер, - будьте повнимательнее! Ведь вы Катюша?

- Я знаю, - отвечает инженю.

- Ну, так читайте. "Первый акт. Входит Катюша".

- Я забыла роль дома, - мило заявляет Катюша.

Режиссер произносит что-то страшное и сам отбарабанивает диалог Катюши и Клары в темпе, в котором дьячок читает заупокойную на бедных похоронах. Один только автор пытается слушать, никто не проявляет ни капли интереса.

- "Входит Густав Вчелак", - хрипло кончает режиссер.

Один из актеров спохватывается и начинает искать в карманах пенсне; найдя, он листает роль.

- Какая страница?

- Шестая.

Актер переворачивает страницу и начинает бубнить свою роль мрачным, замогильным голосом.

"Господи боже мой, - ужасается автор, - и это удалой бонвиван!" Режиссер, заменяющий Клару, и актер, играющий удалого бонвивана, обмениваются заунывными репликами, которые должны были быть искрометным диалогом.

- "Когда вернется ваш сурпуг..." - уныло произносит бонвиван.

- Супруг! - поправляет режиссер.

- У меня здесь "сурпуг", - настаивает актер.

- Это ошибка машинистки. Исправьте.

- А пускай она переписывает как следует! - обиженно говорит актер, царапая карандашом в тексте.

Агонизирующий ансамбль постепенно набирает ходу и, наконец, несется вскачь. Вдруг - стоп! в одной роли не хватает фразы. Снова стоп! - здесь купюра: от слов "...была первая любовь" до "вы любите это блюдо?" Еще раз стоп: перепутаны роли... Поехали дальше. Косноязычно, торопливо, заунывно звучит текст "нетерпеливо ожидаемой новинки". Актеры, закончившие свою роль, встают и уходят, даже если до конца пьесы осталось три страницы. Никто не интересуется, чем кончится интрига. Наконец звучит последнее слово и наступает молчание - первые интерпретаторы взвешивают и обдумывают пьесу.

- А какое мне надеть платье? - среди удручающего молчания восклицает героиня.

Автор, пошатываясь, устремляется прочь, подавленный уверенностью, что во всей истории театра не было еще такой скверной, безнадежно унылой пьесы.

РЕПЕТИЦИИ

Следующий этап - репетиции.

- Здесь двери, - режиссер тычет в пустое пространство,- вешалка - а это другие двери. Стул - это диван, а другой стул - окно. Вот этот столикпианино, а вот тут, где пустое место, - стол. Все. Вы, сударыня, войдете в двери и остановитесь у стола. Так, хорошо. В другие двери входит Иржи Данеш. Что за чертовщина, где опять господин X?

- Репетирует на сцене, - сообщают два голоса.

- Ну, так я изображу Данеша, - вздыхает режиссер и вбегает в воображаемые двери. - "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - Сударыня, сделайте три шага мне навстречу и изобразите легкое удивление. "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." Потом Данеш должен будет подойти к окну. Не садитесь, пожалуйста, на стул - это же окно. Итак, еще раз. Вы входите слева, а Данеш вам навстречу. "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - "Отнюдь нет, отец мой, - читает Клара по бумажке, - я его не видела с утра..." Режиссер столбенеет.

- Что вы читаете?

- Первый акт, вторая страница, - спокойно отвечает Клара.

- Ничего подобного там нет!-кричит режиссер и вырывает у нее роль. Где это?.. "Отнюдь нет, отец мой..." Но это... Сударыня, это же из другой пьесы!

- Вчера мне прислали это, - безмятежно говорит сударыня.

- Возьмите пока пьесу у сценариуса и будьте повнимательней. Итак, я вхожу справа...

- "Клара, со мной приключилось нечто необыкновенное..." - начинает актриса.