Верноподданный (Империя - 1)

Неделю спустя, возвращаясь поздним вечером домой, он услышал за собой шаги, как-то особенно прозвучавшие. Он круто повернулся: он увидел женскую фигуру; женщина остановилась и стояла, слегка подняв руки с раскрытыми ладонями. Уже отпирая дверь и входя, он все еще видел ее в полумраке улицы. В комнате он не зажег света. Он стыдился осветить комнату, некогда принадлежавшую ей, зная, что она стоит внизу, в темноте, и жадно вглядывается в его окна. Шел дождь. Сколько часов она ждала? Несомненно, она все еще стоит там и на что-то надеется. Это было невыносимо! Он рванулся к окну, хотел распахнуть его - и попятился. Неожиданно для себя он вдруг очутился на лестнице, с ключом от входных дверей в руках. Едва успел опомниться и вернуться. Наконец он заперся и стал раздеваться. "Побольше выдержки, милейший!" На этот раз ему не так-то легко удалось бы вывернуться. Девушку, конечно, жалко, но ведь на то была ее воля. "На первом месте - мой долг перед самим собой". Утром, плохо выспавшись, он даже рассердился на нее за эту попытку вновь выбить его из колеи. В такой момент, зная, что впереди у него экзамен! Не бессовестно ли! Впрочем, это вполне на нее похоже. Эта ночная сцена, эта роль нищенки под дождем придали теперь ее образу что-то подозрительное и жуткое. В его глазах она окончательно пала. "Никаких уступок, ни в коем случае! - поклялся он себе и решил переменить квартиру. Даже если придется пожертвовать уплаченным задатком". К счастью, один из студентов как раз искал комнату. Дидерих, ничего не потеряв, тотчас же переселился в отдаленный северный район столицы. Вскоре он сдал последний экзамен. "Новотевтония" чествовала его "утренней" пирушкой, которая длилась до вечера. Когда пришел домой, ему сказали, что его дожидается какой-то господин. "Вероятно, Вибель, - мелькнуло у него в голове, - пришел, разумеется, поздравить". Его вдруг окрылила надежда: "А не асессор ли это фон Барним?" Он открыл дверь и попятился. В комнате стоял господин Геппель.

И он тоже сначала онемел.

- Во фраке? По какому случаю? - сказал он наконец и прибавил с запинкой: - Вы не от нас ли?

- Нет, - ответил Дидерих и вновь испугался. - Я только что сдал экзамен и получил докторский диплом.

- Вот как! Поздравляю, - сказал Геппель.

Дидерих с трудом выговорил:

- Как вы узнали мой новый адрес?

Геппель ответил:

- Вашей прежней хозяйке вы его, конечно, не оставили. Но существуют и другие способы.

Они посмотрели друг на друга. Геппель говорил спокойно, но Дидериху чудились в его голосе угрожающие нотки. Он все время гнал от себя мысль о катастрофе, и вот она разразилась. Он вынужден был сесть.

- Видите ли, Агнес плохо себя чувствует, вот я и пришел, - начал Геппель.

- О! - воскликнул Дидерих с поддельным ужасом. - Что с ней?

Геппель горестно покачал головой.

- С сердцем неладно; но все это, конечно, чисто нервное... Да, конечно, - повторил он, так и не дождавшись, чтобы Дидерих поддакнул ему. - Она скучает, даже в меланхолию впала, и мне хотелось бы поднять ее настроение. Выходить ей нельзя. Но, может быть, вы к нам пожалуете, завтра как раз воскресенье.

"Спасен, - подумал Дидерих. - Он ничего не знает". От радости он стал дипломатом; он почесал в затылке:

- Я и сам уже к вам собирался. Но заболел наш управляющий фабрикой, и меня срочно вызывают домой. Я даже профессорам своим не могу нанести прощальных визитов, завтра же утром выезжаю.

Геппель положил ему руку на колено.

- Вам следовало бы еще подумать на этот счет. Долг дружбы иной раз тоже кой к чему обязывает.

Он говорил медленно и так пристально смотрел на Дидериха, что тот не выдержал и отвернулся.

- Если бы я мог, - пробормотал Дидерих.

- Вы можете. Вообще в вашей власти сделать все, что делают в таких случаях.

- Каким образом? - Дидерих весь похолодел.

- Вы сами это прекрасно знаете, - сказал отец и, отодвинувшись вместе со стулом, продолжал: - Надеюсь, вы не подумали, что меня послала сюда Агнес? Наоборот, она взяла с меня слово, что я ничего не предприму и оставлю вас в покое. Но, поразмыслив, я решил, что было бы глупо не поговорить с вами напрямик, мы ведь добрые знакомые, и я знал вашего покойного отца, и в деловом отношении мы с вами связаны, и так далее.

Дидерих подумал: "Наши деловые связи приказали долго жить, драгоценнейший!" Он приготовился к защите.

- Я вовсе не уклоняюсь от прямого разговора, господин Геппель.

- Ну и прекрасно. Значит, все в порядке. Я, конечно, понимаю: ни один молодой человек, особенно в наше время, не решается на брак без колебаний и опасений. Но если все так ясно, как у нас с вами? Наши предприятия дополняют одно другое, и если вы захотите расширить свою фабрику, приданое Агнес будет вам большой подмогой. - И, не переводя дыхания, глядя в сторону: - В настоящее время, правда, я мог бы обратить в наличный капитал только двенадцать тысяч марок, но целлюлозы вы могли бы получить сколько хотите.

"Вот видишь? - подумал Дидерих. - И эти двенадцать тысяч тебе еще придется занять... если тебе дадут..."

- Вы меня не поняли, господин Геппель, - пояснил он. - Я и не помышляю о женитьбе. Для этого нужны большие деньги.

Со страхом в глазах, но засмеявшись, Геппель сказал:

- Я мог бы еще кое-что натянуть...

- Ну, что вы, что вы!.. - великодушно отмахнулся Дидерих.

Геппель все более терялся.

- Чего же вы хотите?

- Я? Ничего не хочу. Я полагал, что вы чего-то хотите, ведь вы пожаловали ко мне.

Геппель встряхнулся.

- Так нельзя, дорогой Геслинг. После всего, что случилось... И особенно потому, что это так давно уже тянется.

Дидерих смерил старика взглядом и презрительно скривил губы.

- Стало быть, вы знали?

- Уверенности у меня не было, - пробормотал Геппель.

А Дидерих свысока:

- Было бы странно, если была бы.

- Я доверял своей дочери.

- Вот как можно ошибаться, - сказал Дидерих, готовый ухватиться за любое средство защиты.

Лоб Геппеля начал краснеть.

- К вам я тоже питал доверие.

- Это значит, что вы считали меня дурачком. - Дидерих сунул руки в карманы и откинулся на спинку стула.

- Нет! - Геппель вскочил. - Но я не считал вас проходимцем, каким вы оказались.