Башня на краю света

Хайнесен обрывает повествование, подведя своего героя к той черте, за которой ему предстоит окончательно проститься с детством. Последняя часть повести, целиком отданная «Амальду Воспоминателю», представляет собой комментарий к изображенному ранее; в ней рассказчик корректирует свои детские впечатления, доводит до нашего сведения все то, что он не мог понять, а тем более предугадать в те далекие годы.

Подобно поэтическому рефрену, вплетается в ткань повествования символический образ Башни на Краю Света. Образ этот многозначен, содержание его меняется в соответствии с развитием мироощущения героя. Вначале горящий на вершине Башни огонь воспринимается как манящий призыв будущего, ожидающего героя где-то далеко, в Большом Мире. По мере того как в сознание ребенка проникают смутные, тревожные предчувствия, нарушающие представление о гармоничной стройности бытия, образ Башни обретает пугающие черты, а затем и вовсе разрушается — ведь мир оказался шаром и Края Света не существует. В конце повести образ Башни возникает вновь — но теперь уже как олицетворение прожитых лет, накопленного опыта, с высоты которого герой как бы заново видит и оценивает былое. Мерцающий свет маяка сливается с сиянием звезд, символизируя неразрывную связь единичной человеческой судьбы с бесконечным круговоротом жизни.

«Башня на Краю Света» — произведение, созданное на склоне лет большим художником и мудрым человеком, оно не только приносит читателю эстетическое наслаждение, но может многому научить, о многом заставить задуматься.

Творческая судьба Финна Сэборга, второго из представленных в сборнике авторов, сложилась несколько необычно. За три десятилетия своей литературной деятельности он опубликовал около двадцати книг — повестей и сборников новелл, его рассказы часто включаются в антологии современной прозы, имя писателя широко известно в Дании. О большой популярности произведений Сэборга у датского читателя свидетельствует тот факт, что крупные издательства постоянно печатают их в выходящих большими тиражами массовых сериях. И в то же время подлинного официального признания творчество Сэборга до сих пор, пожалуй, не обрело: в литературоведческих работах, посвященных современному состоянию датской прозы, его, как правило, обходят молчанием. Объяснить такое отношение к писателю со стороны исследователей трудно, ибо и по своему содержанию, и по художественному уровню большая часть написанного Сэборгом стоит неизмеримо выше тривиальной беллетристики.

Финн Сэборг родился в 1916 году в Копенгагене, в семье юриста. Получив коммерческое образование, он в течение ряда лет был служащим частных предприятий и государственных учреждений, а затем целиком посвятил себя литературной деятельности.

С первых шагов в литературе Сэборг примкнул к немногочисленному и беспокойному племени юмористов и сатириков. Во всех своих произведениях — в повестях «И так бывает сплошь да рядом…» (1950), «Здесь все обстоит прекрасно!» (1952), «Нам ведь так чудесно живется!» (1955), «С распростертыми объятиями» (1958), «Крупный выигрыш» (1961), в новеллах, составивших сборники «Только в шутку» (1954), «Лишь для развлечения» (1959), и во многих других — писатель рассматривает жизнь современного датского общества под определенным углом зрения, выделяя прежде всего комическую сторону самых разнообразных событий, явлений и взаимоотношений, в этом обществе существующих.

Юмор Сэборга многогранен и богат нюансами — от беззлобной улыбки до язвительной насмешки, от легкой иронии до сарказма; подчас изображаемое им приобретает трагикомический оттенок. Наблюдения его всегда отличаются меткостью, а смех отнюдь не бездумен.

Повесть «И так бывает сплошь да рядом…» — самое популярное произведение Сэборга. Впервые опубликованное в 1950 году, оно выдержало множество переизданий, общий тираж которых достиг к настоящему времени внушительной для Дании цифры — более 130 тысяч экземпляров. Кануло в прошлое многое из того, о чем говорится в повести, — экономические трудности первых послевоенных лет, карточная система в торговле продуктами, государственные ограничения на закупку промышленного сырья, безудержный расцвет «черного рынка». Однако новые поколения читателей влечет к повести Сэборга не только желание узнать, «как оно было тогда»: пройдя испытание временем, она не утратила и сегодня своей актуальности. Современный датский студент мало похож на Пребена Мёллера, но действительность, которая ждет его на пороге самостоятельной жизни, принципиально не так уж отличается от той, с которой столкнулся герой Сэборга более тридцати лет назад.

В композиции повести использован прием, достаточно распространенный в мировой литературе: молодой провинциал приезжает в столицу, и история его постепенного приспособления к непривычным формам существования служит автору поводом и сюжетной основой для изображения различных сторон жизни большого города. В то же время в построении повести можно усмотреть черты, сближающие ее с киносценарием: автор начинает и ведет повествование одновременно по нескольким линиям, которые к концу сходятся в одной точке; в каждом случае читатель вводится в курс событий «на ходу», без всяких интродукций и предварительных пояснений; в тексте чрезвычайно большая роль принадлежит диалогу, нередко сопровождаемому лишь лаконичным авторским комментарием.

Под пером писателя возникает пестрая мозаика, причудливый калейдоскоп людских судеб и общественных явлений, сливающихся в гротескную картину жизни буржуазных слоев Копенгагена в первое послевоенное десятилетие. Повесть изобилует комическими образами и ситуациями, но за ними нередко встают достаточно серьезные проблемы, угадываются весьма опасные тенденции в развитии общества.

Вполне безобидной кажется «трудовая деятельность» министерских служащих, которые целыми днями играют в «морской бой» и еще ухитряются получать за это сверхурочные, — но ведь именно бюрократизм государственного аппарата губит благие начинания наивного изобретателя Момберга и создает идеальные условия для более чем сомнительных операций уважаемого члена правления многих союзов и объединений Аллерхольма. Смешно, когда полиции ценой неимоверных усилий удается «разоблачить» вообразившего себя воротилой подпольного бизнеса Фредериксена, — но к смеху примешивается горечь, когда та же полиция рассыпается в извинениях перед «невинно» заподозренным в спекуляции Аллерхольмом. Потешна чета Хансенов, подводящая «научную базу» под нелепую систему воспитания сына, — но ведь как раз из таких, как их отпрыск, вырастают в дальнейшем беззастенчивые и жестокие эгоисты, лишенные всяких моральных принципов. Немало комических моментов в истории незадачливого изобретателя Момберга, но подоплека ее более чем серьезна: порядочный человек, искренне уверовавший в возможность достигнуть успеха честным путем, смят и раздавлен бездушной государственной машиной.

Писательская манера Сэборга сродни искусству художника-карикатуриста. Он умеет очень экономными средствами создать законченный комический образ, в нескольких репликах воспроизвести исполненную скрытого юмора ситуацию. По своему характеру и специфике художественных приемов творчество Сэборга органически связано с национальной юмористической традицией, ярким представителем которой был необычайно популярный в Дании художник и писатель-миниатюрист Сторм П. (Роберт Сторм Петерсен, 1882–1949). В нашей стране эта традиция хорошо известна по рисункам-новеллам Херлуфа Бидструпа, вспомнить о которых читателя, несомненно, заставят многие эпизоды повести.

Конкретным объектом насмешливого внимания Сэборга стала датская действительность конца 40-х годов, однако острый взор писателя подметил множество деталей общественного бытия, оттенков человеческих взаимоотношений и характеров, которые не ограничиваются определенными временными и географическими рамками. В этом залог непреходящей популярности его произведения в Дании. Думается, что и советский читатель воспримет повесть «И так бывает сплошь да рядом…» не просто как развлекательное чтение и, смеясь над забавными приключениями героев Сэборга, не пройдет мимо тех серьезных вопросов, которых исподволь касается датский сатирик.