Береника

Вот все, что я могу сказать этим людям, услаждать которых я всегда считал бы славным для себя делом, ибо что до составленного против меня пасквиля, {14} я полагаю, что читатели охотно избавят меня от необходимости отвечать на него. Да и что отвечу я человеку, который и не мыслит вовсе и не способен членораздельно высказать какую-нибудь мысль? Он говорит о протасисе {15} так, словно понимает это слово, и требует, чтобы эта первая из четырех частей трагедии всегда непосредственно примыкала к последней, то есть катастрофе. Он жалуется на то, что слишком хорошее знание правил не дает наслаждаться пиесой. Но если судить по его статье, никогда не бывало жалобы менее обоснованной. По-видимому, он никогда не читал Софокла, которого весьма неоправданно хвалит за "многообразие событий" в его трагедиях, а о поэтике читал только в предисловиях к трагедиям. Но я прощаю ему незнание правил драматургии, поскольку, на счастье читателей и зрителей, он не пытается подвизаться в этом жанре. Я не могу ему простить другого - полного неразумения правил доброй шутки, в то время как каждое свое слово он старается сдобрить шуточкой. Уж не рассчитывает ли он позабавить порядочных людей всяческими "карманными увы", "господами правилами" и невесть каким количеством других низменных ужимок, которые осуждены всеми стоящими писателями, как он сможет убедиться, если когда-либо попытается их читать? Подобная критика - удел нескольких несчастных щелкоперов, которым никогда не удавалось привлечь к себе внимание публики. Они постоянно ждут выхода в свет какого-нибудь произведения, стяжавшего успех, и тогда набрасываются на него - не из зависти, ибо какие у них могут быть основания для зависти, но в надежде, что их удостоят ответа и тем самым извлекут из неизвестности, в которой они так и пребывали бы со своими собственными сочинениями.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Тит, {16} римский император.

Береника, {17} царица Палестины.

Антиох, царь Комагены. {18}

Паулин, наперсник Тита.

Аршак, наперсник Антиоха.

Фойника, наперсница Береники.

Рутилий, римлянин.

Свита императора.

Действие происходит в Риме, в дворцовом покое между половиной

Тита и половиной Береники.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Антиох, Аршак.

Антиох

Помедлим здесь, Аршак. Ну, что? Тебя дивит

Покоя этого великолепный вид?

В уединенности и пышности красивой

Он тайны цезаря порой хранит ревниво.

С царицей юною, на миг забыв весь свет,

Сюда приходит Тит для сладостных бесед.

Покои цезаря вон тут, за этой дверью,

За той - царицыны. Тебе как другу веря,

Прошу: принять меня уговори ее.

Как ни докучно ей присутствие мое.

Аршак

Что слышу я? Мой царь ей докучать боится?

Ты - бескорыстнейший, вернейший друг царицы,

Востока нашего славнейший из царей,

Ее былой жених? Неужто можно ей

В надежде, что она супругой станет Тита,

Спесивой быть, мой царь, с тобою так открыто?

Антиох

Иди скорей! Одно необходимо мне

С ней побеседовать сейчас наедине.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Антиох.

Антиох

Ах, обрету ли я уверенность былую?

Решусь ли вымолвить опять: "Тебя люблю я"?

Сдается мне, что нет. Свиданья я страшусь

Не меньше, может быть, чем на него стремлюсь.

Когда она во мне надежду умертвила

И даже речь вести о страсти воспретила,

Я промолчал пять лет и, сколько было сил,

В личину дружества любовь свою рядил.

Невеста цезаря прислушается ль ныне

К тому, кому молчать велела в Палестине?

Он в брак вступает с ней. Разумно ль в этот час

Напоминать о том, что связывало нас?

Что выиграю я от дерзкого признанья?

Оно лишь омрачит минуту расставанья.

Не лучше ли уйти, не домогаясь встреч,

Чтоб о любви забыть иль с горя мертвым лечь?

Нет! В одиночестве терпеть такую муку,

Рыданья подавлять и проклинать разлуку?

Прощаясь навсегда, страшиться гневных слов?

Но разве должен быть ответ ее суров?

Ведь я просить любви, прекрасная, не стану,

Не призову тебя вернуться в наши страны

И лишь одно скажу: я тешился мечтой,

Что между цезарем великим и тобой

Велением судьбы воздвигнется преграда.

Но раз он может все - мне удалиться надо.

Надежде на любовь я верен был пять лет

И верность сохраню, хотя надежды нет.

Я буду говорить - хоть это мне осталось.

Быть может, в ней теперь возобладает жалость?

Да и чего же впрямь бояться может тот,

Кого с любимою навек прощанье ждет?

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Антиох, Аршак.

Антиох

Ну, что? Могу ль войти?

Аршак

С царицей я видался,

Но для того, чтоб ей я на глаза попался,

Пришлось пробиться мне через толпу льстецов,

Что к новой госпоже спешат со всех концов.

Неделю Тит провел в уединенье строгом:

Он плакал об отце, {19} глухой ко всем тревогам,

Но вновь любовь над ним взяла свои права,

И при дворе идет, мой государь, молва,

Что до ночи еще назначено царице

Свой титул изменить и стать императрицей.

Антиох

Увы!

Аршак

Ты удручен известьем, господин?

Антиох

Да. Значит, к ней войти я не могу один.

Аршак

Известно ей твое заветное желанье.

Она сама придет на тайное свиданье.

Смиренно уловив царицы беглый взгляд,

Я понял, что тебе терпеть и ждать велят,

Пока она сюда, в покой для всех закрытый,

Не сможет ускользнуть от надоевшей свиты.

Антиох

Отлично. Но скажи, ты не забросил дел,

Которые тебе устроить я велел?

Аршак

Послушному слуге довольно только слова.

Да, корабли твои к отплытию готовы.

Достаточно, мой царь, тебе отдать приказ,

И Остию они оставят сей же час.

Но кто отправится по этому приказу?.

Антиох

С царицей встречусь я, и надо ехать сразу.

Аршак

Кто едет?

Антиох

Я.

Аршак

Ты?

Антиох

Да. Дворец покину я,

Покину Рим - и прочь, в родимые края.

Аршак

Я, право, удивлен: тут есть чему дивиться.

От родины тебя прекрасная царица

Отторгла, увлекла в далекий чуждый Рим.

Три года ты при ней со всем двором своим.

И вот теперь, когда, столь дружный с Береникой,