Разговоры немецких беженцев

Так и наш купец, видя, как другие отплывают на кораблях или входят в гавань, вновь ощущал в себе зов прежней своей страсти и даже дома, рядом с женой, испытывал иногда беспокойство и неудовлетворенность. Это желание постепенно крепло в нем и под конец вылилось в такую тоску, что он почувствовал себя до крайности несчастным и на самом деле захворал.

"Что же теперь со мной будет? - сказал он себе однажды.- Теперь-то придется мне узнать, сколь безрассудно под старость менять привычный уклад своей жизни. Как можем мы изгнать из своих мыслей, да и из самого своего тела, те чувства и стремления, что всегда владели нами? И на кого я похож теперь, я, любивший прежде воду, как рыба, а вольный воздух, как птица, а ныне сидящий взаперти со всеми своими богатствами и с венцом всех сокровищ моей юной красавицей женой? Вместо того чтобы, как я надеялся, обрести счастье и насладиться своим богатством, я чувствую, что, ничего не приобретая вновь, словно бы все теряю. Несправедливо называют безумцами людей, которые неутомимой деятельностью стремятся умножить свои богатства, ибо деятельность - это и есть счастье, и для того, кто способен ощутить радость нескончаемого стремления, богатство ничего HP стоит. Без дела я чувствую себя несчастным, без движения - больным, и ежели я не приму какого-то решения, то вскоре окажусь на пороге смерти.

Правда, оставлять в одиночестве молодую прелестную жену - дело рискованное. Разве это порядочно - добиваться руки очаровательной и пылкой девушки, а спустя короткое время оставить ее одну, во власти скуки, неудовлетворенных чувств и желаний? Разве не прогуливаются уже теперь под моими окнами разряженные молодые люди? Разве не пытаются они уже теперь, в церкви или в саду, обратить на себя внимание моей женушки? Что же начнется тут, когда я уеду? Могу ли я верить в то, что моя жена чудом спасется? Нет, безрассудно было бы полагать, что в ее возрасте, при ее красоте она станет воздерживаться от любовных утех.

Стоит мне уехать, и по возвращении я узнаю, что утратил любовь жены, а вместе с ее верностью - честь своего дома".

Оттого что он некоторое время терзал себя подобными мыслями и сомнениями, болезненное состояние, в коем он пребывал, до крайности ухудшилось. Его жена, родные и друзья были в отчаянии, не догадываясь о причине его болезни. В конце концов он еще раз призвал на помощь свой разум и, поразмыслив, воскликнул: "Безумец! Терпишь такие страдания, чтобы уберечь жену, которую ты все равно, если болезнь твоя не пойдет на убыль, после смерти оставишь другому. Разве не лучше и не разумнее будет ради сохранения собственной жизни рискнуть тем, что считается самым дорогим сокровищем женщины? Сколь многим мужчинам не удается даже присутствием своим предотвратить потерю этого сокровища, и они покорно обходятся без того, что не могли сберечь. Неужели у меня недостанет мужества самому отказаться от этого блага, раз от моего решения зависит, буду я жить или умру?"

Дойдя до этой мысли, он воспрял духом и велел позвать своих друзей-моряков. Им он приказал зафрахтовать, как обычно, судно и держать все наготове, чтобы при благоприятном ветре можно было сразу выйти в море. Жене своей он сказал следующее:

"Не удивляйся, заметив в доме суету, по которой можно заключить, что я собираюсь в отъезд. И пусть тебя не печалит, когда я признаюсь тебе, что снова намерен отправиться за море. Я люблю тебя по-прежнему и буду неизменно любить до конца своих дней. Я умею ценить то счастье, какое познал с тобою, но я буду ощущать его еще полнее, если мне не придется столь часто втайне упрекать себя в бездеятельности и лени. Во мне просыпается прежняя страсть, и старая привычка вновь берет надо мною верх. Позволь мне снова побывать на александрийском базаре, который я теперь буду обходить с большим рвением, ибо я надеюсь приобрести там для тебя самые дорогие ткани и самые редкостные драгоценности. Я оставляю тебя хозяйкой всех моих товаров и всего моего достояния, пользуйся им и коротай время с твоими родными и близкими. Срок нашей разлуки минует быстро, и мы встретимся опять с еще большею радостью".

Проливая слезы, любезная супруга осыпала его нежнейшими упреками; заверила, что без него ей не знать ни одного светлого часа, но раз уж она не может его удержать и не вправе стеснять его свободу, то умоляет почаще вспоминать о ней, находясь вдали от дома.

Поговорив с женой о некоторых своих торговых и домашних делах, он, после недолгого молчания, сказал:

"У меня есть еще кое-что на сердце, и позволь мне быть с тобой откровенным, только я самым искренним образом тебя прошу не счесть мои слова за обиду, а увидеть и в самой моей тревоге вернейшее доказательство моей любви".

"Я догадываюсь,- отвечала красавица,- ты тревожишься sa меня, ибо, как заведено у мужчин, считаешь наш пол слабым и беспомощным. Ты знал меня всегда молодой и веселой, а потому полагаешь, что в твое отсутствие я окажусь легкомысленной и поддамся соблазну. Я не порицаю тебя за подобный образ мыслей, так как он свойствен мужчинам, но я лучше знаю свое сердце и смею тебя заверить, что на меня не так-то легко сделать впечатление, и никакое впечатление не может воздействовать на меня столь сильно, чтобы совратить с пути, коим я шла до сих пор,- с пути любви и долга. Не тревожься: по возвращении ты найдешь свою жену такой же верной и нежной, какою находил ее по вечерам, когда после недолгой отлучки вновь возвращался в мои объятья".

"Я верю в искренность твоих чувств,- отвечал ей супруг,- и прошу тебя сохранять их и впредь. Но давай подумаем и о крайних случаях, почему бы нам с тобой их не предусмотреть? Ты знаешь, как сильно притягиваешь к себе своей красотой и грацией взоры молодых людей нашего города, в мое отсутствие они будут осаждать тебя еще настойчивей, всеми способами будут они пытаться приблизиться и даже понравиться тебе. Не всегда образ твоего супруга будет отгонять их от твоих дверей и твоего сердца, как ныне отгоняет его присутствие. Ты доброе и благородное дитя, но природа заявляет о себе требовательно и властно, ее притязания все время борются с нашим рассудком и обыкновенно одерживают над ним победу. Не перебивай меня. В мое отсутствие, даже сохраняя мне верность в душе, ты, несомненно, будешь испытывать вожделение, которым женщина привлекает к себе мужчину и которое влечет ее к нему. Какое-то время я буду составлять предмет твоих желаний, но кто знает, как сложатся обстоятельства, какой подвернется случай, и вот в действительности другой пожнет то, что в твоем воображении предназначалось мне. Имей терпение, прошу тебя, и выслушай меня.