Агасфер (Вечный Жид) (том 3)

Наклонившись немного, она спросила малютку:

- Есть у тебя мать, дитя мое?

- Нет, мадемуазель, у меня нет ни отца, ни матеря.

- Кто же о тебе заботится?

- Никто, мадемуазель; мне дают букеты на продажу... и я должна приносить деньги... иначе меня бьют.

- Бедняжка!

- Одно су... добрая госпожа... Ради Бога, су! - продолжала просить девочка, следуя за коляской, которая ехала теперь шагом.

- Милый граф, - сказала улыбаясь Адриенна. - К счастью, вам не в первый раз похищать. Наклонитесь, протяните руки этому ребенку и живо поднимите ее в коляску. Мы ее спрячем между мной и маркизой и уедем отсюда раньше, чем кто-либо заметит это дерзкое похищение.

- Как? - с удивлением спросил граф. - Вы хотите?

- Да... пожалуйста!

- Какое безумие!

- Пожалуй, вчера вы могли бы назвать этот каприз безумием, но _сегодня_, - и Адриенна подчеркнула последнее слово, многозначительно взглянув на господина де Монброна, - _сегодня_... вы должны понять, что это почти долг!

- Понимаю, о доброе и благородное сердце! - отвечал растроганный граф, между тем как госпожа де Моренваль, ничего не знавшая о любви Адриенны к Джальме, смотрела на обоих с удивлением и любопытством.

Господин де Монброн высунулся из дверец коляски и, протянув девочке руки, сказал:

- Давай сюда руки, малютка.

Удивленная девочка машинально повиновалась. Граф ловко подхватил ее за руки и быстро поднял в коляску, что не представляло, впрочем, особой трудности, так как экипаж был очень низок, а лошади шли шагом. Девочка, больше озадаченная, чем испуганная, молчала. Ее усадили между маркизой и Адриенной и прикрыли складками шалей молодых дам. Все описанное произошло так быстро, что только несколько человек, проезжавших по перекрестным аллеям, заметили это похищение.

- Теперь, граф, - радостно воскликнула Адриенна, - побыстрее скроемся с нашей добычей!

Граф привстал и приказал ездовым:

- Домой!

И четверка разом помчалась крупной и ровной рысью.

- Мне кажется, сегодняшний день теперь освящен, и моя роскошь может быть _прощена_, - думала Адриенна. - Пока я буду разыскивать бедную Горбунью, принявшись с сегодняшнего дня за усердные поиски, ее место не будет по крайней мере пусто!

Бывают иногда странные совпадения. В ту минуту, когда Адриенне пришла в голову добрая мысль о Горбунье, в одной из боковых аллей началось сильное движение. В одном месте собралась все более и более увеличивающаяся толпа гуляющих.

- Посмотрите, дядя, какая там толпа, - сказала маркиза. - Что это такое? Нельзя ли остановиться и послать узнать, что случилось?

- Мне очень жаль, дорогая, но ваше любопытство не может быть удовлетворено, - сказал граф, вынимая часы. - Скоро шесть часов. Представление с хищными зверями начнется в восемь. Нам осталось ровно столько времени, сколько надо, чтобы вернуться и пообедать... Не правда ли, мой друг? - сказал он Адриенне.

- А вы как думаете, Жюли? - спросила та маркизу.

- Конечно, да, - отвечала молодая женщина.

- Я вам буду особенно благодарен, если мы не опоздаем, - начал граф, потому что, отвезя вас в театр, я должен буду на полчаса съездить в клуб. Там баллотируется сегодня лорд Кемпбел, которого я рекомендую в члены.

- Так что мы останемся в театре одни с Адриенной?

- А разве ваш муж не поедет?

- Верно, дядя, но все-таки не покидайте нас слишком надолго.

- Никоим образом мне не меньше вашего интересно посмотреть на этих диких зверей и на Морока, их знаменитого и несравненного укротителя.

Коляска покинула в это время Елисейские Поля и направилась к улице д'Анжу, увозя маленькую девочку.

В ту минуту, когда блестящий экипаж скрылся из глаз, толпа, о которой мы уже говорили, собравшаяся около одного из громадных деревьев, сильно увеличилась. Временами слышались жалостливые восклицания. На вопрос одного из запоздавших прохожих, что там случилось, молодой человек, стоявший в последних рядах, ответил:

- Говорят, какая-то нищенка... горбатая девушка упала от истощения.

- Горбатая? Велика беда!.. Горбатых и без того слишком много! - грубо, со скотским смехом бросил любопытный.

- Горбатая или нет... а если она умирает с голоду, - еле сдерживая негодование, сказал молодой человек, - то это очень печально и смеяться тут нечему!

- Умирает с голоду, ба! - продолжал прохожий, пожимая плечами. - Только ленивые канальи, не желающие работать, околевают с голоду... и прекрасно делают!

- А я готов, сударь, побиться об заклад, что есть вид смерти, которого вам бояться нечего! - воскликнул молодой человек с гневом, возбужденным грубой наглостью прохожего.

- Что вы хотите этим сказать? - заносчиво отвечал последний.

- Я хочу сказать, что сердце у вас не разорвется, милостивый государь! - сердито возразил собеседник.

- Милостивый государь!

- А что, милостивый государь? - пристально глядя ему в глаза, отвечал молодой человек.

- Ничего! - и, круто повернувшись, грубиян направился к желтому кабриолету с громадным гербом, украшенным баронской короной.

У лошади стоял лакей в смешной, зеленой с золотом ливрее и с длинными аксельбантами чуть ли не до самых икр. Он не заметил своего господина.

- Рот раздерешь, зевая, скотина! - сказал ему хозяин, толкнув его тростью.

- Я, господин... - бормотал сконфуженный слуга.

- Ты... негодяй... никогда не научишься, видно, говорить: господин барон?! - с гневом воскликнул прохожий. - Отворяй же дверцу!

Это был Трипо, барон-промышленник, финансовый хищник, спекулянт.

Горбатая женщина была Горбунья, упавшая в обморок от голода, в то время как она шла к мадемуазель де Кардовилль. Несчастная собралась с мужеством и, несмотря на стыд и горькие насмешки, которые она рассчитывала встретить в добровольно покинутом ею доме, она возвращалась туда же. Теперь речь шла уже не о ней, а о ее сестре Сефизе, Королеве Вакханок, вернувшейся накануне в Париж и которую Горбунья хотела с помощью Адриенны спасти от ужасной участи...

Два часа спустя громадная толпа стекалась в театр Порт-Сен-Мартен, чтобы поглядеть на битву Морока со знаменитой черной яванской пантерой по имени _Смерть_.

Вскоре Адриенна с маркизой и маркизом де Моренваль вышла из коляски у входа в театр; к ним должен был затем присоединиться граф де Монброн, которого они завезли в клуб.