Необычайная кончина Кинкаса Сгинь Вода

Он обратился к Ветрогону:

- Где твоя жаба? Дай ему...

- Это не жаба, а лягушка. Только зачем она ему теперь?

- А может, ему понравится.

Ветрогон достал лягушку и осторожно положил ее на скрещенные руки Кинкаса. Мерцающее пламя свечей осветило лягушку, зеленоватые отблески вспыхнули на лице трупа. Лягушка прыгнула и спряталась в глубине гроба.

Капрал Мартин и Курио снова заспорили из-за Пучеглазой Китерии. Выпив, Курио сделался воинственнее и энергично поднимал голос в защиту своих интересов. Прилизанный Негр возмутился:

- Не стыдно вам спорить тут, у него на глазах?

Он еще ее остыл, а вы, как урубу [Урубу - южноамериканский гриф], набросились на падаль.

- Пусть он сам решит... - предложил Ветрогон.

Он надеялся, что Кинкас выберет его в наследники и именно ему завещает Китерию, свою единственную собственность. Разве не он принес Кинкасу в подарок зеленую лягушку, самую замечательную из всех, что ему приходилось видеть?

- Гм! - послышалось из гроба.

- Видите? Ему этот разговор не по душе, - рассердился Негр.

- Надо ему тоже дать глотнуть... - сказал Капрал. Ему хотелось заслужить благодарность покойника.

Кинкасу открыли рот и принялись вливать в него кашасу. Кашаса полилась на пиджак, на рубашку...

- Я еще не видел, чтобы кто-нибудь пил лежа...

- Надо его посадить. Так он и нас будет лучше видеть.

Кинкаса усадили на ящик, его голова качалась из стороны в сторону. После глотка кашасы он улыбался еще шире.

- Хороший пиджак... - Капрал Мартин рассматривал материю. - Глупо надевать новый костюм на покойника. Умер - и конец, отправляйся в землю. Кормить червей хорошей одеждой... а ведь сколько людей, которым нечего носить...

- Вот это чистая правда, - поддержали все.

Кинкасу дали еще глоток, он качнул головой, конечно, он тоже не возражал, он всегда соглашался с разумными доводами.

- И потом он испортит костюм кашасой,

- Лучше снять с него пиджак.

Казалось, Кинкасу стало легче, когда с него стянули тяжелый плотный черный пиджак. Но он все выплевывал кашасу, пришлось снять и рубашку. Курио загляделся на блестящие ботинки покойника; его собственные были все в дырах.

- Зачем мертвецу новые ботинки, правда, Кинкас? А мне они как раз по ноге.

Прилизанный Негр притащил старую одежду друга, брошенную в углу комнаты. Кинкаса одели, и тогда все узнали его:

- Вот это и вправду наш старый Кинкас.

Друзья повеселели. Кинкас, похоже, тоже был доволен, в старой одежде ему было удобнее. Особенно он был благодарен Курио - проклятые ботинки так жали ноги! Но этот дурак вздумал полезть к Кинкасу с разговорами насчет Китерии. Он стал шептать ему что-то на ухо. Разве можно так делать? Ведь говорил же Прилизанный Негр, что это раздражает Кинкаса! Покойник рассердился и выплюнул струю кашасы прямо в лицо Курио. Приятели задрожали от страха.

- Он взбесился.

- Я же говорил!

Ветрогон надел новые брюки, пиджак достался Капралу. Рубашку Прилизанный Негр выменяет в знакомой таверне на бутылку кашасы. Капрал Мартин вежливо сказал Кинкасу:

- Я не хочу никого обижать, но, говоря откровенно, твоя семейка довольно-таки бережлива.

- Сквалыги... - уточнил Кинкас.

- Раз ты сам так говоришь, значит, правда. Мы боялись оскорбить их, в конце концов ведь это твои родственники. Но что за скряги!.. Даже выпивка за наш счет, где это видано! Такого велорио еще не бывало!

- И ни одного цветка... - поддержал Прилизанный. - Чем иметь таких родственников, лучше их совсем не иметь.

- Мужчины - болваны. Женщины - гадюки, - .

четко произнес Кинкас.

- Но послушай, папаша, толстуха все-таки кое-чего стоит...

- Вонючка жирная!

- Не говори, папаша. Немного перезрела, но не так-то уж она плоха. Я встречал и похуже.

- Ты, Негр, осел. Не смыслишь в женщинах.

Ветрогон совсем некстати вставил:

- Вот Китерия хороша, верно, старик? Что она теперь будет делать? Я даже...

- Заткнись, несчастный! Не видишь, он злится?

Но Кинкас не слышал Ветрогона. В эту самую минуту Капрал Мартин сделал попытку обделить его на целый глоток кашасы. Кинкас мотнул головой и так стукнул по бутылке, что чуть не разбил ее.

- Дай папаше кашасы... - сказал Прилизанный Негр.

- Он проливает, - возразил Капрал.

- Пусть пьет, как хочет. Имеет право.

Капрал Мартин сунул бутылку в открытый рот Кинкаса.

. - Успокойся, приятель. Я не хотел тебя обидеть.

На, пей на здоровье. Ведь нынче твой праздник...

Они перестали говорить о Китерии. Было совершенно ясно, что Кинкас не разрешает касаться этого вопроса.

- Хорошая водка! - похвалил Курио.

- Барахло! - решил Кинкас, который был знатоком.

- Ну так ведь и цена...

Лягушка прыгнула Кинкасу на грудь. Он полюбовался ею и тут же спрятал в карман старого засаленного пиджака.

Луна поднималась над городом и над морем, луна Баии лила в окно свое серебряное сияние... Ветер с моря погасил свечи, гроба больше не было видно. С улицы доносились звуки гитары, женский голос пел о муках любви. Капрал Мартин тоже запел.

- Он обожает песни...

Они пели вчетвером, бас Прилизанного Негра заполнял всю улицу и замирал далеко в бухте, где стояли баркасы. Кинкас не отставал ни в чем. Раньше он пил вместе со всеми, а теперь слушад пение, он ведь любил кантиги.

Наконец они устали петь, и Курио сказал:

- Кажется, сегодня вечером мокека у Рулевого Мануэла?

- Конечно, сегодня. Мокека из ската, - прибавил Ветрогон.

- Никто не умеет готовить ее лучше, чем Мария Клара, - заявил Мартин.

Кинкас прищелкнул языком. Прилизанный Негр рассмеялся:

- Он до смерти любит мокеку.

- А почему бы нам не пойти? Рулевой Мануэл может даже обидеться, если мы не придем.

Приятели переглянулись. Немного поздно, да к тому же придется еще заходить за женщинами. Курио колебался:

- Мы ведь обещали не оставлять его одного.

- А почему одного? Он пойдет с нами.

- Я хочу есть, - заявил Прилизанный Негр, Посоветовались с Кинкасом:

- Хочешь пойти?

- А что я калека, что ли, чтобы оставаться здесь?

Еще один глоток - и бутылка пуста. Кинкаса поставили на ноги. Прилизанный Негр заметил:

- Он так пьян, что не держится на ногах. С годами он становится слабее. Пошли, папаша!