Прометей, или Жизнь Бальзака

XXII. НЕОБЫЧНАЯ ЭСКАПАДА

Раз уж в этом мире больше невозможно

похищать инфант, приходится работать

или умирать от скуки.

Эжен Делакруа

Бальзак отправился в Турин 25 июля 1836 года. Деловая поездка сопровождалась романтической эскападой. Через Жюля Сандо Бальзак познакомился с хорошенькой женщиной тридцати трех лет, Каролиной Марбути из Лиможа, и согласился напечатать в "Кроник де Пари" за подписью К.Марсель автобиографическую новеллу этой дамы. Госпожа Марбути принадлежала к старинному протестантскому роду, ее дед с материнской стороны, Жан-Эме де Лакост, был депутатом от Ла-Рошели в Законодательном собрании, а затем членом Совета старейшин. Отец Каролины, Франсуа Петиньо, советник лиможского суда, умер в 1825 году. Еще в юности эта романтическая, порывистая и честолюбивая девица доставила немало беспокойства своим почтенным родителям, Она заявляла, что питает ужас к провинциальной жизни и презирает буржуазные предрассудки. "Провинциал, писала она в новелле, напечатанной в "Кроник де Пари", - ничего в жизни не изведал, ничего не перечувствовал, кроме убытков или наживы, а потому его отношения с людьми сухи, однообразны и существование его лишено поэзии".

Слушая такие речи, советник суда решил, что Каролину нужно срочно выдать замуж. В мужья выбран был Жак-Сильвестр Марбути, секретарь суда, неказистое и чахлое существо, зато сын королевского прокурора и владелец имения. В 1823 году, ко времени бракосочетания, жениху было тридцать два года, невесте - девятнадцать. В девичестве Каролина сочиняла стихи, а теперь, неудовлетворенная своим супружеством, принялась писать романы. Так как в Лиможе у нее был открытый дом, то скоро там составился и литературный салон. После вкусных обедов гости, скромные поклонники хозяйки дома, обычно просили ее прочесть свои стихи. Поэтессу осыпали похвалами и прозвали ее Лиможской Музой. Во время этих литературных чтений, совсем не лестных для супруга, так как Лиможская Муза описывала в стихах свои томления и разочарования, он всегда выходил из гостиной.

Королевский прокурор и его супруга язвительно упрекали невестку за то, что она "принимает всякий сброд", "слишком нарядно" одевается и разыгрывает из себя "выдающуюся женщину". Хотя за госпожой Марбути многие ухаживали, она до двадцати восьми лет оставалась верна секретарю, суда, что казалось героическим подвигом. Но в 1831 году в городе появился Гийом Дюпюитрен. Этот знаменитый врач, главный хирург самой старой парижской больницы, член Академии, получивший от Людовика XVIII титул барона, был родом из Лимузена. Великие люди, если их снедает политическое честолюбие, стараются извлечь для себя выгоду из своих провинциальных связей. Барон Дюпюитрен выставил в департаменте Верхняя Вьенна свою кандидатуру на выборах в парламент и провел месяц в Лиможе, в доме Марбути. Миловидная Лиможская Муза предложила приезжей знаменитости перезнакомить его со всей местной знатью и была ослеплена его умом. Он советовал ей, какие книги читать, и, как она говорила, "угадывал ее самые сокровенные думы". Дюпюитрен пользовался большим успехом у женщин, он без труда одержал победу над Провинциальной Музой. Что касается выборов, то он и тут был вполне уверен в успехе, так как его конкурентом оказался какой-то незаметный сельский лекарь. "Он наивно полагался на свои достоинства и на свою известность... - пишет о нем Анри Мондор. - Но, как водится, гениальный человек потерпел поражение - его победил "свой парень".

Уязвленный Дюпюитрен уехал и больше уже не возвращался в Лимож. Каролина помчалась в Париж, якобы желая показаться врачам, и заглянула в Ла-Рошель (в окрестностях которой у ее родителей было имение), желая встретиться там с господином Сандо. Несчастный Жюль Сандо, носивший на перевязи свое сердце, разбитое Жорж Санд, удостоился милостей Лиможской Музы. Пример Авроры Дюдеван кружил тогда головы всем провинциалкам из породы "синих чулок", мечтавшим о славе и любви. Каролина Марбути, боясь, что ее талант покроется ржавчиной в Лиможе в постоянном общении с невеждой супругом, в конце концов получила от этого благодушного человека разрешение жить в Париже под благовидным предлогом обучения дочерей. Она рассчитывала возобновить роман с Дюпюитреном, но тот твердо решил не превращать мимолетное приключение в длительную связь, стесняющую его свободу; он дал понять Каролине, что порядочный человек не должен компрометировать замужнюю женщину. Пресыщение и лукавство богаты добродетельными оправданиями. Кто мог теперь утешить Музу? Жюль Сандо? Не велика фигура! Каролина оставила его при себе в качестве друга, но решила повести охоту на более крупную дичь. Сент-Бев, критик, к которому прислушивались, мог ей пригодиться. Она пригласила его к себе. "Он был низенький, хилый, тощий, неловкий, - вспоминала она впоследствии. Подслеповатость и крайняя робость придавали его походке какую-то странную неуверенность. Словом, сущая карикатура..."

Оставался Бальзак, друг женщин и последняя их надежда. Каролина Марбути слышала о нем еще в Лиможе от своей приятельницы Люсиль Ниве (урожденной Туранжен), сестры Зюльмы Карро; его книги Каролина читала с восхищением. Она написала ему несколько писем, но не осмелилась послать их, а в 1833 году даже отправила ему послание, которое, однако, не дошло до него. Но после того как Сандо поселился у Бальзака, встретиться с великим человеком уже не представляло труда. Госпожа Марбути была приглашена к обеду на улицу Кассини, а затем попала в число сотрудников "Кроник де Пари". Она была болтлива, откровенна, вся как на ладони, и ее признания, которые она щедро расточала, забавляли Бальзака, интересовавшегося психологией провинциалов. Уезжая в Турень, он предложил госпоже Марбути взять ее с собой и обещал показать ей старинные замки на Луаре; она отказалась.

Бальзак - Эмилю Реньо, Саше, 27 июня 1836 года:

"Настоящим сообщаю вам, старый воробей, что сотня франков или пятьдесят экю были бы весьма полезны вашему покорнейшему слуге, сидящему на мели, так как, закончив "Музей древностей", а возможно, и завершив "Се человек", я очень хотел бы насладиться путешествием и по дороге осмотреть Шенонсо и Шамбор... Как поживает Жюль? Не забывайте также о Бетюне и Левеле. Вы можете даже полюбоваться нежным пушком, который я заметил на свежих щечках прекрасной госпожи Марбути, при желании эта прелестная дама могла бы осмотреть вместе со мной замки Турени, и, право, ей не пришлось бы сожалеть, что она дала согласие на такое прекрасное путешествие".