Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи (книга 1)

- Я просмотрел подряд все подписи, - говорит он, - и на стволе, сэр, и в списке, что свернут в трубочку и покоится в одном из гнезд на макушке пальмы. Почему там нет имени Хобсона? Не нравится мне это, Пенденнис!

Ф. Б. был теперь большим докой в биржевых делах; авторитетно рассуждал об акциях и компаниях и попутно дал мне понять, что с немалым успехом на свой страх и риск провел в Чэпел-Корт две-три небольшие сделки, сулившие ему еще порядочные барыши. Действительно, долг Бейхема мистеру Ридли был полностью выплачен, а гардероб его, хотя по-прежнему эксцентричный, был теперь опрятен, приличен и разнообразен. Обитал он нынче в комнатах, принадлежавших некогда любезному Хани-мену, и наслаждался покоем и уютом.

- Неужто вы думаете, - говорит он, - что я могу вести такой образ жизни на жалкие гроши, которые мне платят в "Пэл-Мэл"? Ф. Б. теперь фигура, сэр. Он вращается среди дельцов и банкиров и ест кебабы с богатыми набобами. Он может жениться, сэр, и устроить свою жизнь.

Мы от души пожелали честному Ф. Б. успеха во всех его начинаниях.

Но однажды, повстречав его в Парке, я заметил, что лицо у него какое-то трагичное и зловещее; выражение это еще усилилось, когда он приблизился ко мне. Я решил, что он тут любезничал с молодой нянюшкой, которая стояла в окружении своих маленьких питомцев и глядела, как плывут по Серпентайну игрушечные лодочки. Как бы то ни было, но, заметив меня, Ф. Б. тотчас покинул девицу и ее беспечных спутников и двинулся навстречу старому знакомому, с каждым шагом приобретая все более похоронный вид.

- Это детишки моего доброго друга - полковника Хакебека из бомбейской флотилия. "Увы, малюткам невдомек, что им судьба готовит". Я наблюдал за их играми. Присматривает за этими бедняжками одна очень милая девица. Они тут пускали лодочки но Серпентайну, бегали, смеялись и веселились, а я гляжу кораблик-то Хастингса Хакебека пошел ко дну. Absit omen, Пенденнис! Меня это очень взволновало. Надеюсь, что судно его батюшки не постигнет такая же участь!

- Это не тот ли маленький человек с желтым лицом, которого мы встречали у полковника Ньюкома? - спрашивает мистер Пенденнис.

- Он самый, сэр, - пробурчал Ф. Б. - Вам, наверно, известно, что он, как и наш полковник, - один из директоров Бунделкундского банка.

- Господи! - вскричал я с искренней тревогой. - Надеюсь, с Бунделкундсквм банком ничего не случилось?

- Нет, - отвечает Ф. Б., - ничего не случилось. Наше славное судно пока в целости, сэр. Но оно было близко к гибели. Оно с честью выдержало бурю, Пендеянис! - восклицает он и с силой вцепляется мне в руку. - В команде оказался предатель. Он вел корабль на скалы, сэр, хотел потопить его среди ночи.

- О, пожалуйста, оставьте эти морские метафоры и объясните по-человечески, что случилось?! - требует собеседник Ф. Б., и Бейхем продолжает свой рассказ.

- Если б вы были хоть немного сведущи в биржевых делах, - говорит он, или изволили посещать то место, где обычно собираются коммерсанты, вы бы уже слышали историю, которая вчера всполошила Сити и нагнала страху на всю округу от Треднидл-стрит до Леденхолла. Дело в том, что банкирская фирма "Братья Хобсон и Ньюком" отказалась вчера учесть векселя Бунделкундского индийского банка на сумму в тридцать тысяч фунтов.

Эта новость была как гром среди ясного неба для лондонского совета директоров, не получившего от братьев Хобсон никакого предуведомления, и вот среди акционеров поднялась страшная паника. Правление осаждали полковники, капитаны, вдовы и сироты; в течение часа опротестованные векселя были оплачены, и сегодня вечером в биржевой хронике "Глобуса" вы прочтете объявление о том, что отныне всю ответственность за обязательства Бунделкундского индийского банка берет на себя контора Джолли и Бейнза на Фог-Корт, располагающая для этого вполне достаточными фондами. Однако акции упали, сэр, из-за паники. Надеюсь, они еще поднимутся. Верю в это и желаю этого. Ради нашего доброго полковника и его близких. Ради этих беспечных малюток, резвящихся у вод Серпентайна.

- Я почуял недоброе еще когда подносили эту пальму, - продолжал Ф. Б. Жизненный опыт научил меня опасаться всяких чествований, сэр. Если кому-то устраивают подобное торжество - через месяц жди банкротства! И опять я скажу: Absit omen! Не нравится мне, что потонула эта лодочка!

И действительно, в вечернем выпуске "Глобуса" появилась заметка об описанных Бейхемом событиях и вызванной ими временной панике, а также сообщение о том, что отныне агентами Бунделкундского банка будут господа Джолли и Бейнз. Поверенные Индийской компании пригрозили не медля подать в суд на банкирский дом, причинивший ей такие убытки. Во время всех этих происшествий мистер Хобсон находился за границей, и поэтому было ясно, что историю с векселями надо целиком приписать деятельности его компаньона и племянника. Однако прекращение деловых связей между двумя фирмами повлекло за собой полный разрыв между семьями Хобсона и Томаса Ньюкома. Разгневанный полковник клялся, что его брат - такой же предатель, как племянник, и он не желает больше иметь ничего общего ни с тем, ни с другим. Даже бедный, ни в чем не повинный Сэм Ньюком, вернувшийся в Лондон из Оксфорда, где он провалился на экзаменах, удостоился только хмурого взгляда дядюшки, когда подошел поздороваться с Клайвом; Томас Ньюком отчитал сына за то, что тот водится с этим юным предателем.

Наш полковник изменился, изменился в своих помыслах, в своем .отношении к людям, а главное - к сыну, которому в прежние дни приносил столько бескорыстных жертв. Мы уже говорили, что со времени женитьбы Клайва между отцом и сыном шел какой-то безмолвный спор. То, что мальчик, очевидно, несчастлив, отец воспринимал как укор себе. Молчаливость сына злила старика, а постоянная замкнутость раздражала и нервировала. Имея теперь большое состояние и щедро тратя его, полковник сердился на себя за то, что не испытывал от этого радости, сердился на Клайва, что тот не был ему помощником в управлении их новым домом и оставался равнодушным и бесполезным членом семьи, живым протестом против всех планов, выношенных некогда добрым стариком. Катастрофа в Сити опять несколько сблизила отца и сына, ибо предательство Барнса разбудило в обоих мстительное чувство. В былое время полковник отнесся бы к племяннику снисходительней, однако судьба и обстоятельства ожесточили его от природы благородную и мягкую душу; им владели теперь ненависть и подозрительность, и хотя нельзя утверждать, будто новая жизнь его полностью изменила, она, несомненно, выявила его недостатки, которым раньше не было случая обнаружиться, и дремавшие в нем прежде качества. Уж так ли мы знаем себя, чтоб догадываться обо всем дурном и хорошем, на что способны? Разве ведал Каин, играя у ног матери с младшим братом, что когда-нибудь, возмужав, этой самой рукой, которая нынче ласкает Авеля, схватит головню и убьет брата? Трижды блажен тот, кому сужден легкий путь, кого всечасно не испытывает судьба, а милосердное небо хранит от многих соблазнов.