Ночной волк

Спал я нормально, снов не видел, в кошмары не впадал, лишь, проснувшись, не сразу сообразил, что захламленная нежилая комнатушка — моя.

Жрать, само собой, было нечего, я оделся и поехал к Антону. У светофора гудел народ, иномарка врубилась в грузовик, рядом стояла «скорая».

Я дождался зеленого и в толпе пошел через улицу.

Теперь мне придется быть очень осторожным. Во всем. Я ведь сейчас, наверное, самый дорогой человек в Москве. Да нет, пожалуй, во всей России. Дороже министра финансов. Дороже президента. И умирать мне никак нельзя. Должен ведь кто-то вернуть хозяину украденное.

Ночной волк

Накануне приятелю стукнуло сорок пять, отмечали без баб, спиртного было по потребности, закуски в обрез, кто-то притащил видик — так что разошлись с первыми трамваями. Просыпаться до полудня он никак не собирался. Однако пришлось.

— Привет, Чемоданов!

Голос в трубке был женский, молодой, знакомый — но сколько их, знакомых…

— Привет, — отозвался он хрипло.

— Ты чего, спал, что ли?

— Да так, чуть-чуть, — буркнул он, еще не поняв, перед кем приходится оправдываться.

— День же на дворе!

— Мало ли что день. Кто говорит-то?

— Ну, Чемоданов, — восхитились на том конце провода, — ты даешь! Дочку родную не узнал.

— Ксюха? — обрадовался он, уже совсем проснувшись. — Сама хороша, звонишь раз в пол года. Тут не то что голос, физиономию забудешь.

— Мог бы и сам звякнуть, — вернуло упрек дитятко, но развивать тему ни Ксюшка не стала, ни он. Мог бы и сам, конечно, мог — но трубку чаще цепляла мать, а с ней без крайней нужды лучше было не разговаривать. Разошлись давно и не по-доброму, бывшая жена, по счету третья, оказалась злопамятной, и в Ксюшкиных же интересах было не афишировать беседы с отцом.

— Ну, чего у тебя? — спросил Чемоданов. С дочкой он, хоть и виделся редко, жил душа в душу, однако без дела она не звонила.

— Пап, — сказала Ксюшка, — будешь моим спонсором?

— А что такое? — поинтересовался он благодушно. Дочкины траты были ему всегда по силам и приятны, просила она редко и всегда какую-нибудь мелочь вроде фонарика или длинных полосатых носков.

— Пап, ты стоишь или сидишь?

— Лежу.

— A-а… Ну тогда нормально. Пап, я замуж выхожу.

— Что?!

— Что слышишь.

— Ты серьезно, что ли?

— Ну, пап…

— Тебе же лет-то…

— Во-первых, скоро восемнадцать, во-вторых, теперь и в семнадцать расписывают. В крайнем случае, скажем, жду ребенка, они и справку не требуют.

— Постой… — совсем растерялся он.

— Да не бойся, — хмыкнула дочка где-то в своем отдалении, — нет ничего, просто скажу, чтоб не занудствовали. Все так говорят!

— А мать чего?

— Рычит.

— Что за парень-то?

— Нормальный. На тебя похож.

Чемоданов уже освоил новость.

— Ну и сколько тебе надо?

Было ясно, что тут фонариком не обойдешься.

— Откуда же я знаю? — ответила дочка беззаботно. — Видно будет. Для начала свадьба. А там как получится.

— И долго мне быть спонсором? — проворчал Чемоданов, как бы примериваясь к непривычной роли тестя.

— Что за вопрос? — удивилась Ксюха. — Всю жизнь.

Она хмыкнула и попрощалась. Чемоданов тоже положил трубку. Еще развлекается, паршивка маленькая. И слово-то какое нашла: спонсор!

Впрочем, слово ему понравилось. Ему все Ксюшкины слова нравились. Дочка!

Чемоданов прошел на кухню, поставил на огонь турку. Смолол кофе, засыпал погуще. Огляделся. Да, видок. Чашки немытые, это ладно, не проблема. А вот пол, окно, раковина… И ведь вполне может привести женишка. Девушка с фантазией, возьмет и приведет. Знакомить, так сказать. А как же, положено — с родным отцом! А у родного отца конюшня конюшней.

Да, без бабы не обойтись.

Кого бы позвать, подумал Чемоданов.

В принципе проблема стояла не остро — охотниц прибрать всегда хватало. Но Чемоданов прибиральщиц повидал достаточно и породу эту знал. Раз приберет, другой — а там, глядишь, и вещички перетащила. Нет, хватит. Уж лучше конюшня, да своя.

Кофе закипел. Турки хватало как раз на две чашки. Чемоданов не любил, чтобы женщины оставались на ночь, в частности, и потому, что турку приходилось делить на двоих, потом ставить заново, и в этой суете ломалась неспешная утренняя радость.

Жанку позову, вспомнил он вдруг и улыбнулся. Хорошая девка, с ней и спать не обязательно. И просить не надо — увидит бардак, сама приберет. Заодно и накормлю как следует. Приберет, поест и уйдет. Хорошая девка.

Он прихлебывал кофе и прикидывал, почем теперь свадьбы. Уж, во всяком случае, не дешево, дешевого нынче ничего не осталось. Это тебе не фонарик! С другой стороны, свадьба один раз в жизни… если один раз. Ладно, по крайней мере, первая свадьба один раз, это уж точно. Кстати, и помимо денег небось чего-нибудь надо, подарки всякие…

От непривычности грозящих хлопот стало неуютно, потянуло посоветоваться с кем-нибудь посведущей. Тут выбор был невелик. Он позвонил Маргарите и договорился на вечер.

День впереди лежал свободный, до дежурства сутки с половиной. Поспать, что ли, добрать свое?

Снова позвонили. Мужик, незнакомый. Но уже по просительной интонации стало ясно, что к чему.

— Будьте любезны Геннадия Васильевича.

— Слушаю.

— Я от Юры Великанова.

— Очень приятно, — отозвался Чемоданов без интереса.

— Насчет машины. Он сказал, вы можете помочь.

Все было понятно. Но Чемоданов молчал, потому что заработок впрямую зависел от длины пауз.

Клиент не выдержал первым, и это было хорошо.

— Стартер барахлит, — принялся объяснять он, — и стук какой-то, особенно на поворотах, потом крестовина, вроде…

— Значит, так, — прервал Чемоданов, — сегодня у нас пятница… Позвоните… ну, допустим, в среду. Только не в эту, а в следующую.

— А ездить пока можно?

— Я ж машину не видел, — скучно возразил Чемоданов, — лучше бы, конечно, не надо. Вот вы говорите — стук. Стук — понятие растяжимое. Может, амортизатор потек или обод погнули. А может, и двигатель недолго запороть. Зачем вам рисковать?

И снова пауза. Потом клиент произнес вежливо, но настойчиво:

— Юра сказал, вы могли бы срочно.

Чемоданов опять помедлил.

— Срочно-то можно… Да к чему вам? Деньги, что ли, лишние?

— Такие обстоятельства, — объяснил клиент.

— Ладно, — согласился наконец Чемоданов, — подъезжайте. Надо глазами глянуть. Там решим.

Дальше шло по накатанному. Позвонил Юрке, получил информацию, легонько перекусил и пошел в гараж. Гараж был его собственный, осколок одной из прежних жизней. Развод получился тяжелый, квартира уплыла, машина уплыла, гараж вон остался. Бывшая подруга жизни, набрав инерцию, хотела и гараж откупить — но уж тут Чемоданов уперся. Просто от злости. Раз она «да», значит, он «нет». И чем настойчивей предлагала, тем приятнее было ее послать. Уже потом, годы спустя, выяснилось, что гараж может кормить до гроба, это когда, плюнув на диплом и инженерный стаж, ушел в автосервис слесарюгой. Хорошая была работа, простая, спокойная и денежная. Но — зарплата не устраивала. Как ни вертись, выходило двести пятьдесят, а то и триста. А ему надо было сто. Тогда как раз вспомнил о гараже, собрал инструменты, три железных шкафа набил запчастями, не хуже, чем на складе, приладил к железной двери замок с «ревуном»…

У клиента была «девятка» в экспортном исполнении, голубовато-перламутровая, пробежавшая тридцать пять тысяч. И когда успел так уходить… Впрочем, судя по ботинкам и плащику, мужик был не из тех, кто на машину побирается по родственникам.

Чемоданов велел завести двигатель, потом сделать круг по ближним переулкам.

— Ясно, — сказал он, — сцепление надо смотреть. Ну а прочее… Крестовина у вас есть?

— Нет…

— А стартер?

— Но Юра говорил, вы…

— Достать все можно, — равнодушно сказал Чемоданов, — но цены сейчас знаете? Мой вам совет — отложим это дело недели на две, а вы пока поищите стартер. В Тольятти у вас никого нет? Там они стольника на два дешевле. Крестовина ладно, а вот стартер…