На графских развалинах

ветил:

- Я не в милицию писал, а мальчишкам знакомым. Чтобы они завтра не приходили сюда, потому что здесь есть кто-то чужой. Это их собака, они здесь ее прятали.

- А... я знаю... кто такие... - процедил Хрящ, обращаясь к графу. - Они на днях все время вертелись тут, около усадьбы. Один из них сын того самого сторожа... Ну, знаешь, какого... к которому я все за фотографией хожу...

- Постой, - прервал его граф, - записка-то все-таки может в милицию попасть... Черт знает, что в ней этот змееныш написал. Ее надо вернуть во что бы то ни стало... иначе все дело может рухнуть... Собака, должно быть, до утра по двору бродить будет... Попробуй проберись во двор и убей ее... и сорви написанное на ошейнике... Это ведь не шутка... Мы еще ничего же не сделали...

Хрящ ударил еще раз Дергача и сказал зло:

- Вот еще, путайся теперь с собакой!.. Своего дела мало, что ли... Ну ладно... Останься здесь... Да свяжи руки этому гаденышу... И смотри будь начеку... В случае чего... стукнешь, а сам туда подашься... там и встретимся.

И он исчез.

Вернулся Хрящ часа через полтора. Он был разозлен, и правая рука его была вся в крови.

- Проклятая собака! - сказал он. - Ее заперли в баню... Я пробрался туда, ударил ее ножом, но она, как остервенелая, впилась мне в руку... Тут содом поднялся, кто-то даже бабахнул мне вдогонку, да счастье мое, что мимо.

- А записка?

- Какая, к черту, записка! Там к ошейнику целая карточка подвешена была. Я рванул - половину сорвал, а половина там осталась. На, смотри...

Граф посмотрел на поданный ему обрывок и крикнул:

- Слушай, да ты знаешь, что это такое? Это-то а есть половина той самой фотографии, которая нам нужна; но только весь низ ее, который нам больше всего нужен, остался там... Как она попала к тебе? - спросил он, рванув Дергача за плечо.

Дергач ответил.

- Эх, ты! - ядовито сказал граф Хрящу. - Побоялся собачьего укуса. Ну что бы тебе ее всю сорвать! И все дело было бы кончено... А теперь что... весь участок оранжерей перерывать, что ли...

- Эх, ты тоже хорош! - огрызнулся обозленный Хрящ. - Ваше сиятельство! Хозяин усадьбы - и не можете показать место, где пальма росла.

- Дурак! Да когда нас мужичье из усадьбы выгнало, мне всего-то навсего двенадцать лет было.

- А чья же это рожа на карточке?

- Это старший брат мой. Я на него очень похож был. Да и вся наша семья схожа собой была, это у нас фамильные нос и подбородок... Ну, а что же теперь делать?

Хрящ подумал и сказал:

- Надо пока на всякий случай смотаться отсюда. Там переждем денек, а тогда видно будет.

- А этого? - И граф мотнул головой, указывая на притаившегося в углу Дергача.

- Этого мы тоже с собой возьмем. Я его еще сначала допрошу хорошенько, как и зачем он здесь очутился.

Налетчики быстро выбрались наружу, и, подталкиваемый пинками, Дергач побрел по указываемой ему тропинке в лес.

Одна из веток зацепила его фуражку и бросила ее на землю. Поднять ее Дергач не мог, потому что руки его