Болото

ридать должную важность разговору, Гусаков выдержал паузу и развязывал лямки вещевого мешка. Большая картонная упаковка с наградами была в полной сохранности, разве слегка примялась с уголков, но с четко обозначенными печатями.

- К твоему сведению, не только медали. Семь штук Боевого Красного Знамени, орден Суворова, три ордена Ленина...

- А медали? - продолжал интересоваться старшина.

- Есть и медали. "Партизану Отечественной войны" первой степени - тридцать восемь знаков, второй степени - шестьдесят. Восемь - "За отвагу" и пять - "За боевые заслуги".

- А "За боевые заслуги" - кому? ППЖ, наверно? Или у партизан нет ППЖ? Они там вместе с законными женами воюют?

На это Гусаков не ответил - такой поворот разговора ему не понравился. Что и как у партизан, старшина сможет увидеть, когда придет на базу. А эти расспросы начинали смахивать на провокацию.

- Да-а, будет радости партизанам, - продолжал старшина. - А вы, командир, награждены?

- Награжден, не бойся, - грубовато ответил Гусаков.

- Наверно, не менее чем орденом Ленина?

- Нет, не Ленина. Что заслужил, тем и награжден, товарищ старшина.

Огрызков безмятежно откинулся на мягкий мох кочки.

- А я, знаете, еще нет. Не удостоился. Разве что у партизан получу.

- Получишь. У партизан все получишь, - пробормотал Тумаш. - Может, и Героя получишь.

- Есть такое намерение, - серьезно сказал Огрызков. - Что ж, воевать, да не заслужить награды? Сам же, наверно, нахапал в танковых войсках?

- Где нам! Мы же - медицина, чтоб спасать вас. Вон под Мерефой одного такого героя, комбата правда, тащил под огнем к дороге, а он на дороге умер. Ну, думал, за героя хотя бы медалек дадут - где там! За что же медаль, ежели помер, правда?

- Это смотря как сформулировать, - неохотно вступил в разговор и Гусаков.

- Что сформулировать? - не понял фельдшер.

- Представление. За один и тот же подвиг можно медаль "За отвагу", а можно и "Красную звезду". Смотря как оформлено.

- Слушай, доктор, учись, - наставительно заметил Огрызков. - Командир знает. Он - спец по формулировкам.

Гусаков прекратил разговор, чтобы не обсуждать с посторонними свои служебные тонкости. Что они понимали, эти армейцы или партизаны, в его штабной специфике, которую и он постиг не сразу. Понадобилось время, труд и терпение, не обошлось без ошибок и промахов, - впрочем, как и во всяком ответственном деле.

В наградном отделе Гусаков служил без малого год - дооформлял присланные из партизанского тыла представления, проверял правильность формулировок и записей, вел картотеку и строгий учет документов на награжденных. Разумеется, все - "секретно" и "совершенно секретно", как и надлежало в его штабной службе. Лишь непосвященному могло показаться, что дело это простое и для грамотного человека не составляет труда. Перепечатывай на хорошей бумаге присланные из частей и соединений рапорты, подкладывай в папку генерала - на подпись и утверждение. И дело с концом. Иногда забывают, что есть еще