Военная тайна

запрягать - темно. А чересседельник с гвоздя как соскочит да мне прямо по башке. Так всю память и отшибло. Насилу я во двор вылез. А амбар горит, горит...

- Баранкин, - спросила Натка, положив руку на его крепкое плечо, - у тебя мать есть?

- Есть. Александрой зовут, - охотно и обрадованно ответил Баранкин. Александра Тимофеевна. Она у нас в колхозе скотницей. Всю эту весну пролежала. Теперь ничего... поздоровела. Бык ее в грудь боднул. У нас хороший бык, породистый. В Моршанске прошлую зиму колхоз за шестьсот рублей купил... Иду, иду! - крикнул Баранкин, оборачиваясь на чей-то далекий хриплый окрик. - Это Гейка зовет, - объяснил он. - Мы с ним дружки.

...Когда Натка спускалась к площадке, солнце уже скрывалось за морем. Бесшумно заскользили серые вечерние стрижи. Задымили сторожевые костры на виноградниках. Зажглись зеленые огни створного маяка. Ночь надвигалась быстро, но игра была в самом разгаре.

"Хорошие свечки дает Картузик", - подумала Натка, глядя на то, как тугой мяч гулко взвился к небу, повис на мгновение над острыми вершинами старых кипарисов и по той же прямой плавно рванулся к земле. Натка подпрыгнула, пробуя, крепко ли затянуты сандалии, поправила косынку и, уже не спуская глаз с мяча, подбежала к сетке и стала на пустое место, слева от Картузика.

- Пасовать, - вполголоса строго сказал ей Картузик.

- Есть пасовать, - также вполголоса ответила она и сильным ударом послала мяч далеко за сетку.

- Пасовать, - повторил Картузик. - Спокойней, Натка.

Но вот он, крученый, хитрый мяч, метнулся сразу на третью линию. Отбитый косым ударом, мяч взвился прямо над головой отпрыгнувшего Картузика.

- Дай! - вскрикнула Натка Картузику.

- Возьми! - ответил Картузик.

- Режь! - вскрикнула Натка, подавая ему невысокую свечку.

- Есть! - ответил он и с яростью ударил по мячу вниз.

- Один - ноль, - объявил судья и, засвистев, предупредил: - Шегалова и Картузик, не переговариваться, а то запишу штрафное очко.

Натка рассмеялась. Невозмутимый Картузик улыбнулся, и они хитро и понимающе переглянулись.

- Шегалова, - крикнул ей кто-то из ребят, - тебя Алеша Николаев зачем-то ищет!

- Еще что! - отмахнулась Натка. - Что ему ночью надо? Там Нина осталась.

Темнота сгущалась. На счете "один - ноль" догорела заря. На "восемь пять" зажглись звезды. А когда судья объявил сэт-бол, то из-за гор вылезла такая ослепительно яркая луна, что хоть опять начинай всю игру сначала.

- Сэт-бол! - крикнул судья, и почти тотчас же черный мяч взвился высоко над серединой сетки.

"Дай!" - глазами попросила Натка у Картузика.

"Возьми!" - ответил он молчаливым кивком головы.

"Режь!" - зажмуривая глаза, вздрогнула Натка и еще втемную услышала глухой удар и звонкий свисток судьи.

- Шегалова и Картузик, не переговариваться! - добродушно сказал судья. Но уже не в виде замечания, а как бы предупреждая.

Возвращаясь домой, Натка встретила Гейку; он волок за собой под гору целую кипу гремящих и подпрыгивающих