Цирк мертвецов

— На самом деле мы впервые разговорились пару недель назад, — рассказал Рэй Джину, когда они завтракали в буфете «Коламбия Пикчерз». «Последняя надежда», фильм по сценарию Рэя, вот уже три недели как находился в производстве, и сегодня съёмки проходили на близлежащей сцене. — Она чуть не упала со стула, когда услышала мой рассказ. Ведь наши голоса так похожи. Во время перерыва она подошла познакомиться со мной. Забавно, да?

Джин кивнул и слегка отклонился на стуле, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, увидев, как в буфет входит Дастин Хоффман с Лили Томлин и ещё одной более симпатичной женщиной в коротком нарядном чёрном шёлковом платье и с серёжками в форме сердечек.

— Итак, вы познакомились.

— Ну да. После собрания мы пошли выпить по чашке кофе. На той неделе я пригласил её к нам на съемочную площадку. Мы просто приятели по трезвому образу жизни, — сказал Рэй, а Джин так же молча кивнул. — Знаешь, она рассказала, что вы с ней трахались, так что это не большой секрет. Словом, я попросил её составить мне компанию в субботу, если ты не против.

— Конечно, нет, — тихо ответил Джин, выражение его лица не изменилось, повисла неловкая тишина. В субботу был день рождения их отца, и Джин хотел отвести его в «Массо-Фрэик». Луи, который в это время тоже был в городе и снимался в роли ведущего, тоже хотел присоединиться к ним. — А почему она вернулась в Лос-Анджелес?

— Сказала, что ей надоел Вегас, к тому же она хочет окончить Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Она и в самом деле классная девчонка, — сказал Рэй и будничным голосом добавил: — Сценарий о жизни Бобби Фуллера станет настоящей сенсацией.

— Ну, естественно, Рэй. Я тебе это годами твердил. Рэй пожал плечами:

— Ну и что я могу сказать? Я не понимал этого.

— Потому что ты помешался на выпивке и наркотиках.

— Возможно, но когда ты слышишь историю от человека, который непосредственно знал его, это не то же самое, что читать старые газетные вырезки.

Джин понял, что не сумеет скрыть гнев, заставивший сердце бешено биться.

— Ну и что ты будешь делать? Работать с ней?

— Думаю, мы все вместе сможем работать над этим.

— Мы?

— Мы трое, — ответил Рэй. — Я напишу. А вы двое можете быть частями производственной группы, — какими-нибудь там помощниками. Не знаю. Просто идея. Да, чёрт подери, может в нём и Луи главную роль сыграет. Через пару лет ему как раз стукнет столько же.

Джин напомнил брату, что они уже говорили об этом.

— Там же не одна история Бобби Фуллера, — сказал он. — Помнишь «Душителя с холмов» [160], которые так заинтересовали тебя? А Элизабет Шорт?

— Элизабет какую?

— Да ладно тебе, Джин! Дело «Черного георгина» в 1947 году? Одно из самых известных нераскрытых дел в истории Лос-Анджелеса.

— Ну да. Ладно, согласен.

— Мы с Ли Эхерном, последним детективом, который работал над этим делом, атаковали тебя доводами, и что случилось? Ты встретился с ним в «Петухе и буйволе», напился, подрался с кем-то в баре, и тебя вышвырнули оттуда.

— Теперь всё наоборот, — с гордостью ответил Рэй. — Я не пью.

— И сколько? Семь недель?

— Пошёл к черту. Это только начало.

— Да, конечно. Это хорошее дело, — согласился Джин, кивнул с серьёзным видом и взглянул на Рэя. Через минуту подошла официантка и положила на стол чек. — Кстати, прямо позади тебя сидит Дастин Хоффман.

— Я знаю. Я видел, как он зашёл. И ты видел, но, конечно же, гордо промолчал.

— Он ходил в среднюю школу Лос-Анджелеса, — сказал Джин, не обращая внимания на неудачную попытку брата унизить его. — Он окончил в том же году, что и Эдди Корнелл.

Рэй на секунду задумался:

— Ты говоришь о детективе, которого застрелили?

— Да. О том самом Эдди Корнелле, который скрыл обстоятельства смерти Бобби Фуллера.

— Да? — ответил Рэй. Он казался заинтересованным. — Ты в этом точно уверен?

— Да.

— Тогда, может, ты знаешь, кто убил его?

— И очень хорошо.

Рэй заплатил по счёту, они вышли на улицу, и Джин рассказал брату ту же историю, что этим туманными утром он уже рассказал Теду Бэбкоку. Когда он закончил, Рэй остановился и как-то странно посмотрел на голливудские холмы.

— Ну? — сказал Джин. — И что ты думаешь?

— Синатра?

— Да. Но никто этому не поверит.

А в особенности Тед Бэбкок, который, поёрзав на стуле во время их встречи, сказал:

— Я хочу абсолютно точно понять это. Нэнси Синатра и Бобби Фуллер познакомились на съёмочной площадке. Они заинтересовались друг другом, начали встречаться, Фрэнку это не понравилось. Он поговорил с продюсером Фуллера…

— Гербом Стелзнером.

— …на что Бобби не обратил внимания. И Фрэнк убил его. Вот твоя теория.

— Нет, Джин сказал не это, — вставил Ричи Аркетт, который тоже был на встрече. — Он сказал, что гангстеры просто рассердились на Бобби. Он хотел разорвать свой контракт со Стелзнером.

— У Стелзнера были деньги Гаваны. По меньшей мере пятьдесят штук, — сказал Джин. — Стелзнер, Гавана, Карл Риз — все они были связаны совместными деловыми проектами, по большей части нелегальными, и их всех объединяла одна идея. Они хотели, чтобы Фрэнк был доволен. Потому что, если бы он был недоволен, он поднял бы трубку и позвонил своему приятелю Сэму Джайнкана в Чикаго, и вот тогда бы пошёл дерьмовый дождь.

— И ты думаешь, что никто не заказывал это убийство? — спросил Бэбкок Джина. — Просто произошло то, что должно был произойти?

Джин сказал:

— Нет никаких доказательств, что это было тщательно спланировано. Слишком грязно. Я просто к тому, что вряд ли кто-то решился бы покончить жизнь самоубийством, напившись бензина.

— Однако стало ясно, что Фрэнк расстроен. Какие-нибудь шестерки из банды решились в первый раз на убийство и убили Фуллера. Ты это имел в виду? — спросил Бэбкок у Джина. — А так как в отделении были люди, участвующие в деле, то они и помогла свернуть дело. «Они» — значит Эдди Корнелл.

— Ну да, — ответил Джин. — Более-менее.

— Бэбкок не поверил, — сказал Джин. Они с Рэем столп на стоянке рядом с красной «Хондой» Элис с откидным верхом. В первый раз после её смерти Джин решился сеть за руль её машины. — И пока я не представлю свидетелей и судебных доказательств, он и не почешется. Он сказал, что надо быть сумасшедшим, чтобы пойти против Синатры, особенно в этом городе.

Джин открыл дверцу «Хонды», но не стал залезать внутрь:

— Помнишь тот вечер, когда мы вместе видели выступление Бобби Фуллера?

Рэй кивнул.

— Я тогда еще был полицейским, а ты был пьян в стельку. Я тогда не разрешил тебе подойти к столику Нэнси. Ведь ты до сих пор её хочешь. До сих пор, я ее знаю.

— Нет. — Рэй покачал головой. — Мне кажется, что нет.

— Но и через двадцать лет мы здесь говорим о ней.

— О ней говоришь ты, Джин. Джин сел за руль.

— Средняя школа, — уверенно сказал он, и голос звучал почти категорично. — Кажется, что всё берёт свои истоки в средней школе.

Машина Джина задерживала Рэя, Джин завёл мотор и опустил верх. Перед тем как Джин выехал со стоянки, Рэй спросил его о том, решил ли он дело с авиакомпанией.

— Да. — Джин достал последнюю сигарету из пачки «Мальборо» и закурил. — Всё в порядке.

— Сколько?

— Кучу денег.

— Они…

— Прислали ли они мне копию записи, сделанную в кабине пилотов? — закончил Джин вопрос, и Рэй кивнул. — Я её получу через пару дней. — Джин включил передачу, но не выехал. Ему в голову пришла другая мысль. — На встречах «Анонимных алкоголиков» вы называете подобное воображением?

— Мы называем подобное пятым шагом.

— Когда ты рассказываешь кому-то свои самые глубоко спрятанные секреты, поступки, которые совершил и воспоминания о которых хотел бы унести с собой в могилу. Ты ведь так ещё не делал?

— Нет.

— А Мелани сделала.

— Возможно. И что?

Джин ничего не ответил. Он смотрел мимо Рея на высокую грустную сосну, склонившуюся над парадным входом в студию.