Низший пилотаж

Семарь-Здрахарь вынимает иглу, прижимает место вмазки пальцем и валится навзничь на матрас, закрыв глаза.

Блим Кололей смотрит на него сверху, переминаясь с ноги на ногу, завидуя, сжимая в руке машину с контролем, боясь неуместным вопросом потревожить приходующегося.

– Мягкий, крутой, приход волнами. – Не открывая глаз, говорит Семарь-Здрахарь. Слова скрежещут по моментально пересохшему горлу и вылетают как пиротехнические ракеты из батареи, шипя и разбрасывая искры.

– Баян промой…

– Ага. – Тихо отвечает Блим Кололей и на цыпочках идет на кухню. Там его, словно почетный караул, с ширянами наперевес, встречают Зоя Чумовоззз и Машина Коленика Ввеновна.

– Как? – Спрашивают они хором и от напряжения, наполняющего их голоса, по помещению проносится статическая молния, убивая слишком близко подобравшихся тараканьих разведчиков. Блим Кололей открывает кран и начинает промывать шприц, игнорируя нетерпеливых женщин.

– Как? – Повторяют они.

– Приходуется.

– А как винт?

– Ништяк…

– Блим, – Машина Коленика Ввеновна берет Блима за руку и протягивает ему пластиковый баян с жидкостью, – Втрескаешь?

– Сначала сам. – Отрезает Блим Кололей, и руки Машиной Коленики Ввеновны безвольно падают. – Где щелоченый винт?

Он выбирает себе. Оказывается, что ему досталось полтора квадрата, вместо двух. Блим Кололей смотрит на баб. Бабы честными глазами смотрят на Блима Кололея.

– Давайте сюда ваши баяны!…

– Но мы…

– Пизди’ть команды не было! Быстро!

Логика не подвела Блима Кололея, каждая из баб перебрала себе по четверти куба. Слив лишнее в свою машину, Блим удаляется, оставляя баб краснеть от стыда, но почему-то они этого не делают, и лишь злобно шипят ему вслед.

Семарь-Здрахарь уже открыл глаза. Увидев приближающегося Блима Кололея, он блаженно лыбится ему:

– Хо-оро-ошо-о по-ошло-о…

– Можешь втрескать? – Без заискивания, в лоб, спрашивает Блим Кололей. Вмазанный Семарь-Здрахарь пришел в благостное расположение духа и теперь готов помогать всем и каждому:

– Ко-оне-ешно-о-о… Те-ебя-а ку-уда-а?

– В метро. – Говорит Блим Кололей и стягивает с себя рубаху. Обнажается худосочный торс, покрытый редкими красными прыщами. Блим Кололей передает Семарю-Здрахарю машину с винтом, ложится на матрас и откидывает руку, открывая доступ к подмышечным венам. Матрас колет спину, но Блим Кололей не обращает на это внимания, укол, которого он ждет, и сильнее, и приятнее, и ради него можно претерпеть мелкие неудобства.

Шприц лежит в руке Семаря-Здрахаря как влитой, словно это одна из его неотъемлемых частей тела, с которой он родился, но почему-то вынужден расставаться время от времени. Иголка, словно сама, находит кололеевский веняк, протыкает его, и жидкость в баяне начинает смешиваться с жидкостью, наполняющей кололеевское тело.

Блим Кололей терпеливо ждет конца инъекции, к горлу уже подступает первая волна прихода, а Семарь-Здрахарь еще не кончил введение. Наконец, струна покидает вену и Блим Кололей раскрывается навстречу знакомому,