Пленники темной воды

— Отъехали от парковки. Контрольный звонок от Матти — через два часа.

— Принято, — ответила оператор.

И тут же:

— Эйнар, для вас срочное сообщение на автоответчике. Не отключайтесь. Введите код доступа. После подтверждения нажмите цифру «5». Прослушайте сообщение и введите код сброса.

Короткий писк в трубке.

Вильяр ввёл код и, дождавшись короткого, отрывистого гудка, нажал пятёрку.

«Эйнару».

Сообщение надиктовал мужской голос. Ровный и бесстрастный. Вильяру показалось, что с какими-то звенящими нотками.

«Сообщение из главного офиса. Сегодня в один час двадцать две минуты из полиции поступило сообщение о покушении на Топоркова. Стрелял снайпер. Два ранения. Топорков скончался на месте. Старик считает, что группа из Москвы работает по самому жёсткому варианту. По прибытии в Таллинн просим связаться с головным офисом по основному каналу.

Контроль за частью товара может быть утерян.

Передал Альберт».

Вильяр сбросил соединение, отключил телефон и положил трубку в карман пальто.

«А вовремя Дмитрий смылся» подумал он. «Или Господь его любит, или у него шестое чувство сработало…. Точнее, чувство сработало у Густава. Вот он-то точно провидец. Опытный мужик, ничего не скажешь».

Вильяр постоял ещё минуты три, обдумывая сообщение.

Ветер с моря стал задувать сильнее даже поднятый воротник и наглухо запахнутое пальто не спасали от его порывов.

«Потом. Будет ещё время всё проанализировать».

И он пошёл по направлению к порту.

— 33 —

Старенький, обшарпанный, линялого грязно-жёлтого цвета микроавтобус РАФ притормозил у поворота, съехал с шоссе и покатил по размытой дождями глинистой дороге.

Свет фар с трудом пробивался сквозь чернильную ночь и метров через пять от машины растворялся в сгустившейся лесной темноте.

Машина ехала медленно, словно ощупывая фарами дорогу.

— Здесь, — сказал сопровождающий водителю. — Поворот не прозевай!

Водитель свернул направо, в открывшийся между деревьями спуск в неглубокую ложбину.

— Здесь, — сказал сопровождающий. — Местечко присмотрели.

Микроавтобус захрипел на перегазовке, перевалил через кочки на краю дороги и медленно сполз по спуску в ложбину.

— Тормози. Дальше не надо.

Сопровождающий вышел из кабины и постучал в дверь салона.

— Мужики, тару готовьте. И клиента тоже.

И, обратившись к водителю:

— Лёня, не глуши. И фары оставь включёнными, здесь же не видно ни хрена.

Сопровождающий прошёл вперёд, вглядываясь в темноту.

«Была же здесь» шептал он, крутя головой во все стороны. «Где-то здесь… Сам оставлял. Точно же была…»

Дверь салона открылась.

Двое мужчин в чёрных комбинезонах, тихо матерясь, вытащили длинный свёрток, обмотаны разорванными пластиковыми мешками и туго перетянутый проволокой.

— Нашёл! — радостно сказал сопровождающий. — Сюда тащите!

— Бля, Сидор, чего он там нашёл? — спросил напарника один из мужчин.

— Дерьмо лосиное, — ответил второй, едва справившись с одышкой.

И крикнул:

— Чего там?

— Бочка, — ответил сопровождающий. — На земле его поливать будешь, чтобы в ботинки тебе натекло?! Тащи сюда!

— А она и бочку проест, — заметил Сидор.

Но тихо. Так, чтобы сопровождающий не услышал.

Свёрток они начали было тащить по траве, но передумали. Под тяжестью бечёвка стала сползать и им всё-таки пришлось нести его на себе.

— Где? — кряхтя, спросил Сидор.

— На тебя глядит, тетеря косая, — отозвался сопровождающий.

И постучал ногой по гулко зазвеневшей бочке.

— Номер люкс!

Они перевалили свёрток через край бочки и остановились, тяжело дыша.

— Не хрена отдыхать! — поторопил их сопровождающий. — Время, мужики, время!

«Пошёл ты…» подумал Сидор и рывком перекинул свёрток в бочку.

— Ладушки, — сказал сопровождающий. — Теперь тару сюда.

Потом крикнул водителю:

— Лёня, чуть ближе подъедь! Тут темно, ближе надо. Фары не добивают.

И накинулся на своих спутников:

— Вы чего встали-то?! Сказал же — за тарой!..

— Не суетись, Иваныч, — медленно и весомо сказал Сидор. — Чего бегать туда-сюда? Сейчас машина ближе подъедет — тогда бутыль твою и возьмём. Тебе лишь бы людей гонять.

И смачно сплюнул на землю.

«Поговори мне тут» прошептал сопровождающий.

Но спорить не стал.

РАФ остановился метрах в трёх от бочки.

— Извиняй, Иваныч, ближе не могу, — сказал, высунувшись из кабины, Лёня. — Я потом не развернусь. Вон там лужа какая дальше, развезло всё…

— Идите, — и Иваныч махнул рукой.

— Идём, — ответил Сидор.

Они достали из салона большую, литров на десять, стеклянную бутыль в пластиковой оплётке с широкими ручками и поднесли к бочке.

— Лейте, — скомандовал сопровождающий.

— Распаковывать не будем? — спросил Сидор.

— Охренел, что ли? — спросил Сидора его напарник. — Со жмуриками ещё возиться…

— Перчатки наденьте, — посоветовал Иваныч. — Там в машине… Да нет, у меня под креслом посмотрите.

Минуты через две Сидор дрогнувшей от волнения рукой потянул пробку на себя. Пробка отошла с еле слышным скрипом и щёлкнула, вылетая из горлышка.

— Пробку найдёшь потом, — строго сказал сопровождающий. — Я тебе тару в машину без пробки положить не дам. Ещё салон мне уделаешь!

— Так, — скомандовал он потом, — аккуратно поднимайте и лейте. Только осторожно! Эта сука концентрированная!

Осторожно, на вытянутых руках, двое подняли бутыль и, прислонив к краю бочки, медленно перевернули вниз.

Едкий, обжигающий лёгкие запах широкой волною поплыл по ложбине.

Белый, едва заметный, призрачный туман поднялся над бочкой и тихо поднялся к задрожавшим то ли от ночного ветра, то ли от страха веткам.

— Лица берегите! — прикрикнул сопровождающий. — Руки тоже!

Утробное бульканье сменилось тихим журчанием.

Потом и оно стихло.

— Копец, — хриплым голосом сказал Сидор, отвернувшись от бочки.

Бутыль поставили на землю.

— Железо не проест? — с опаской спросил сопровождающего напарник Сидора.

— Как же не проест! — воскликнул тот. — Обязательно проест. Сильная, зараза, всё насквозь проедает и растворяет. Кроме специального стекла. Вот как это, например. У бутылки-то нашей. А бочку… Минут через пять проест, как пить дать.

— Сидор, слышал? — с тревогой спросил напарник. — Пять минут. Потом эта поебень на поляну потечёт!

— Пробку ищи! — строго сказал Сидору сопровождающий. — Пока не найдёшь — будешь этой хренью дышать!

Сидор упал на четвереньки и, закрыв локтем глаза, стал шарить по траве руками.

— Бля! — заорал он.

— Цапнуло? — участливо спросил Иваныч. — А без перчатки вообще бы без пальца остался. Пробку за самый кончик бери, дурак!

— Да она вся… — с подвыванием сказал Сидор, одной рукой запихивая пробку в бутыль, а другой — тряся от боли. — Вся перемазалась…

— Костя, — сказал Иваныч напарнику, — бутыль пустая, ты один её донесёшь. Забирай Сидора и в машину. Рвём отсюда!

Сидор резко махал рукой, пытаясь сбросить разъедаемую кислотой перчатку.

— Терпи, гад! — прикрикнул на него Иваныч. — Не смей здесь бросать! Там, внутри — отпечатки твои! Наследишь — самого в кислоту окуну к ебене матери! Терпи, в машине снимешь…

И быстро пошёл к микроавтобусу.

— Глаза щиплет, — сказал виновато Лёня, едва сопровождающий забрался в кабину.

— Сейчас, Лёнь… Сейчас поедем, — успокоил его Иваныч.

И, развернувшись, крикнул в темноту салона:

— Погрузились?

— А как же, — ответил Костя.

— Едем, — скомандовал сопровождающий.

И спросил водителя:

— Лёня, ты минералку с собой брал?

— Брал.

— Дай сюда!

Развернувшись, сопровождающий передал бутылку в салон:

— Костя, полей Сидору на руку. И сам в темноте на его перчатку не сядь, а то штаны до жопы проест!