Роковые девчонки из открытого космоса

— Я так прикидываю, пора в путь, — заметил Джейк близнецам, когда все закончилось. Они подпирали собой комби, дожидаясь, когда девчонки извлекут себя из бурливого роя поклонников, которые осадили их в ту же секунду, когда они вынырнули из служебного выхода, и теперь, час или больше того спустя, по–прежнему их окружали. Виднелись только подскакивающие антенны.

Торкиль недоверчиво посмотрел на Джейка:

— Ты девчонок не хочешь ждать?

— Ты же, типа, не ревнуешь или как–то? — Тристрам тоже был шокирован.

Джейк оделил обоих презрительным взглядом.

— Вы оба меня разочаровываете, — вздохнул он. — Глубоко разочаровываете. Как будто бы. Я имел в виду — очевидно, — что нам пора в дорогу с этим шоу. Гастроли. Я смотрю в будущее и вижу Мельбурн, Канберру, Брисбен, Байрон–Бэй. У вас уже что–то назначено? Говорите сейчас или покойтесь с миром.

Лица близнецов вспыхнули, словно пара софитов.

— Давай, — восторгнулся Торкиль. — Мне, кажется, все равно уже давно полагается долгая увольнительная от пособия.

— А я, — объявил Тристрам, — проверю ежедневник, но, похоже, у меня ничего не запланировано на следующие, э–э, лет двадцать. Поэтому, типа, когда угодно меня устраивает. — Он подпрыгнул, долбанул кулаком воздух и заулюлюкал. — Рок–ебицки–ролл.

Комби Кейт встревожилась. Они же не планируют ехать по всем этим дорогам на ней, правда? В ее возрасте допыхтеть до магазинов — уже травма. Ее прошибло холодным радиаторным потом. Чем больше она думала о том, как скажется подобное путешествие на ее больных суставах и стартере, тем больше убеждалась, что нервный припадок неминуем.

Перед Джейком предстали две хорошенькие девчушки с бинди на лбах, перьями в волосах и похотью во взорах. Вот теперь больше похоже на правду. Джейк испустил свою убийственную улыбку и свернулся чувственной расслабленной кривой. Поднес к губам сигарету, вздернул бровь и перевел взгляд с одной на другую.

— Зра–ассьте, — протянул он.

— Э, привет? — ответила одна с зеленым блеском на щеках. — Мы как бы это… очень большие поклонницы?

Джейк раздулся от гордости.

— «Девчонок»? — продолжала между тем девчушка. — И мы хотели спросить, вы не могли бы нам у них подписать…

Дело уже шло сильно к утру, когда Бэби, Пупсик и Ляси наконец подскакали к комби, пузырясь от выступления и обожания и извиняясь, что так всех задержали.

Но для начала нужно было с толкача завести бедняжку Кейт. Бэби сделала это кончиком мизинца.

§

— Эротика, — фальшиво распевал Эрос. — Эротика.

— Невротика, — дразнил его попутчик–роид, проносясь мимо и отказываясь вовлечься даже в малейшее столкновение. — Донкихотика.

— Деспотика, — гикал другой. — Идиотика.

Он врезался прямехонько в первого, только чтобы досадить Эросу. Во все стороны полетели астероидные обломки, а в пространстве разнеслись их вопли наслаждения.

Если они не желают с ним играть, оставили бы его вообще в покое.

В расстроенных чувствах Эрос пыхтел и пыжился, однако по–прежнему не мог соскочить с орбиты. Но что–то у него все же получилось. Филиппины пережили несколько мелких извержений вулканов, в кипящих грязевых источниках Новой Зеландии интенсивно забулькало, а Пекин слегка поежился на своей геологической платформе. Чувствуете, как Земля движется у вас под ногами?

§

А в тайной утробе Пентагона, поблизости от смычки тонкой кишки «Наступательных Стратегий» с толстой кишкой «Военной Разведки» в глубине пребывала сравнительно незаметная дверь, куда заходили очень немногие; за дверью происходило такое, за что Фокс Малдер с радостью отдал бы свою правую руку — и руку Дэны Скалли в придачу. На двери был помещен знак, который нетренированному глазу мог бы показаться запретом на фрисби. Под логотипом — натрафареченные буквы: «НЕТПОЧВЭ».

Здесь находилась штаб–квартира очень–очень засекреченного и крайне жуткого Негражданского Тайного Проекта Отлова Чужих и Внеземной Экзотики. Но кабинеты, располагавшиеся за незаметной дверью, были далеки от скромности. Внутри находилась обширная библиотека, компьютерный центр и хорошо укомплектованная лаборатория, несильно отличавшаяся от отсека сексуальных экспериментов на «Дочдочи». Среди прочего, О Чем Вам Не Хотелось Бы Знать, было и то, что лежало в небольших контейнерах, похожих на гробы, — они занимали собой шкаф охлаждения в целую стену. Единственным украшением здесь служили плакаты «Разыскивается» с портретами и описаниями Инопланетянина, разнообразных клингонов и капитана Кверка.

Когда зазвонил телефон, человек, управлявший НЕТПОЧВЭ, — генерал Майксон по прозвищу «Шакал» — как раз изучал телевизионный рекламный ролик, в котором, похоже, снимались подлинные инопланетные актеры. Поставив видак на паузу, он стукнул по кнопке селектора. Затем опустил свой воинский корпус в кожаное кресло на колесиках, выпятил огромный подбородок Ракеты Роджера [129] и гавкнул решетке селектора:

— Майксон.

— Бо Дэвиди. Связь с общественностью.

Связью с общественностью Майксон не особо увлекался. Из пепельницы он вытащил дротик и метнул его в плакат с Кверком. Метательный снаряд угодил капитану точно в середину выпуклого лба.

— Ну, Дэвиди, — сказал генерал. — Что на этот раз? — Он взял еще дротик. — У меня не весь день свободен.

— Когда–нибудь слышали о группе под названием… э… сейчас проверю… вот, «Персоны, Озабоченные Реальностью Атаки на Наш Общий Интегрированный Дом»?

Майксон закатил глаза:

— ПОРАНОИДы. Психи все как один.

— Жестковато вы их.

Генерал пожал широкими войсковыми плечами:

— Можешь сам по буквам написать, Дэвиди. — Он поковырял в носу и обследовал добычу на предмет наличия инопланетных спор.

— У меня тут журналист из «Тайма» хочет комментариев на заявления этой группы, что военные утаивают информацию по контактам с чужими.

— Отрицай. Всё. — Иногда Майксон не верил в реальность этих парней из пиар–службы. Там все сплошняком — «горит дома свет, но никого дома нет». Тьфу ты! — беззвучно произнес он в трубку.

— Других комментариев не будет?

— Нет. Это все?

— Да тут вообще–то еще кое–что. Не знаю, захочется вам с этим возиться или нет. Но от наших источников в Сиднее поступает разрозненная информация, что там неожиданно приземлилась стайка зеленокожих чужих женского пола, и они, э, организовали рок–группу.

— Зеленокожие чужие женского пола. Рок–группа. — Майксон снова закатил глаза. — И тебе опять нужен комментарий?

— Если вы…

— Я — нет.

— Ладно. Не проблема. Спасибо, генерал.

— Мое удовольствие.

Рок–группа, ради всего святого. И где, к ебеням, находится этот Сидней? Что это за имя для места? Как говорить — «я сиденец», что ли?

Я вас умоляю.

§

— Жарко, как не знаю, — пожаловался Тристрам, вытирая лоб рукавом своей футболки с именем Карен Карпентер [130]. Лето в Ньютауне — это сауна. Больше всего в своем непреклонном черном страдали готы. Но в Ньютауне белое не носилось никем, даже летом. О, конечно — яппи, которые энергично старались облагородить это место, — они белое носили. Но на самом деле они к Ньютауну отношения не имели. Они не считались.

— Было б легче, если бы ты не включал духовку, знаешь, — заметила Сатурна, которая только что заскочила домой за вязальными спицами и шерстью: у одной завсегдатайши «Фантазмы» ожидалось пополнение, и ей хотелось черный чепчик и пинетки для девочки.

— Нельзя испечь картофельных оладий, не включая духовку, — разумно оспорил это замечание Торкиль. — Без труда не выловишь. — Все посмотрели, как стена над духовкой чернеет от тараканов. От духовки они всегда гоношились.

— Членистоногие, как не знаю, — заметила Ляси: они ее поразили до глубины души.

Тристрам и Торкиль таращились на Ляси влюбленными глазами. Иногда она несла полную ахинею.