Революгеддон. Сказка для младших офисных сотрудников (СИ)

- Как она? - спросил вождь мирового пролетариата.

- Ничего. Приходит в себя, - сообщил Новиков и принялся снова заботливо её обмахивать. При этом погладил золотистые, растрепавшиеся волосы.

- Не трогайте меня! - Екатерина Александровна резко выпрямилась.

На лице Новикова появилась смущенная и одновременно наглая улыбка.

- Знаете, товарищ Новиков, - сказал Бэл, - Отвезите товарища Морковенко домой! А мы с товарищем Свердловым ещё немножко посовещаемся.

- Будет сделано! - гаркнул Новиков.

Через десять минут он уже сидел в черном партийном гелендвагине и вёз Екатерину Александровну, которая отдыхала на переднем сидении, домой.

По дороге встречались толпы зомби, которые равнодушно смотрели на них жёлтыми немигающими глазами через стекла автомобиля. Бойцы Красной гвардии приветственно им салютовали, увидев на машине мигалку и красную революционную звёздочку.

Когда они подъехали к дому Екатерины Александровны, Новиков повернулся к ней и сказал:

- Когда будете у себя дома, заприте все окна и двери и никуда не выходите. Иначе на Вас могут напасть. Открывайте двери только Владимиру Ильичу, товарищу Свердлову и мне. Понятно?

- Понятно, - покорно сказала Екатерина Александровна и хотела выйти, но Новиков удержал её за талию.

- А поцелуйчик!

- Вы что, с ума сошли товарищ! - взвизгнула Екатерина Александровна, вырываясь.

- Я бы на Вашем месте не упорствовал, - посоветовал Новиков, осклабившись, - В конце концов, мы возможно два оставшихся живых человека в этом мертвом городе.

Когда Бэл и Гамигин остались вдвоём, Гамигин зашептал озабоченно и торопливо своим естественным голосом:

- Повелитель, у меня плохие новости.

- Что случилось?

- Помните древний манускрипт, который хранили жрецы? Люди нашли его, один старик, учёный, почти его расшифровал.

- И что с того? Ты хотел мне сообщить всего лишь это, Гамигин? После завтра под видом съезда я соберу представителей сорока народов. Под предлогом клятвы мне, как вождю революционного пролетариата, мы возьмём кровь у каждого из представителей сорока племён. Мы смешаем эту кровь в рубиновой чаше, произнесём заклинания и тогда я стану Правителем мира! Кто может мне помешать? Ха-ха-ха! - Бэл засмеялся адским смехом, так что стены комнаты задрожали от страха.

- Повелитель, - зашептал Гамигин, - Возможно нам помешают.

- Кто? Кто на это осмелится?

- Я же говорю, Повелитель, группа людей расшифровала манускрипт. Но это ещё не всё, среди них есть Избранный.

- Что? - нахмурился Бэл, брови его сдвинулись, словно тектонические плиты, и образовали складку. - Что же ты раньше мне не сказал?

- Вы были заняты, Повелитель, к тому же я не думал, что кто-то сможет прочитать древние письмена. Их понимали даже не все жрецы.

- И где? Где же эти твои людишки? - бушевал Бэл.

- Они здесь, в городе, не могут выбраться. Они окапались в старой крепости на востоке города. У них где-то полсотни людей и много оружия.

- Так, - сказал Бэл и принялся ходить по комнате, заложив руки за спину, -Вызывай наркома обороны!

- Есть!

Дверь отворилась и на пороге появился тот самый мертвяк во френче и фуражке, который так напугал Екатерину Александровну.

- Товарищ Бобровский, вам поставлена боевая задача, - чеканил Бэл по-командирски каждый звук. - Группа белогвардейцев и контрреволюционеров окапалась на востоке Москвы в старой крепости. Возьмите сотню бойцов Красной гвардии и немедленно отправляйтесь туда! Перебейте всех вооруженных белогвардейцев, но гражданских не трогайте. Они нужны мне живыми для допроса. Товарищ Свердлов отправится с вами, будет наблюдать за операцией и проводить допрос.

- Есть, Владимир Ильич! - Бобровский встал по струнке смирно.

- Да, и вот ещё что... - сказал Вил, подумав. - Возьмите с собой один пулемёт.

Глава 15. Последний оплот

Старая крепость спала крепким сном героя-богатыря. Даже Белкин не отправился сегодня на рейд по причине простуды. Он расставил шестерых часовых в ключевых точках обороны и отправился на боковую. Эти шестеро тоже клевали носом. Мертвяки почему-то были особенно тихи в эту ночь. Ни один из них не приближался на расстояние выстрела к караульным вышкам и крепостным стенам.

Лиловые тени бродили вокруг крепости. Часовые то и дело вздрагивали от дрёмы и светили фонариками, прощупывая мглу. И каждый раз - ничего. Тихо - значит тихо, значит просто повезло, значит, ночь прошла хорошо. Часовые успокоились, расслабились, а лиловые тени, наоборот, двигались ещё интенсивнее, всё быстрее. Они скапливались то здесь, то там, и скоро окружили старую крепость плотным тёмным кольцом.

Один из часовых не выдержал и закурил. Никотиновый дым привлекает мертвяков, и Белкин строго настрого запретил своим бойцам это развлечение. Но люди есть люди. Часовой всю ночь стоялл на посту, дежуря на башне, под остроконечной крышей, всю ночь вглядывался в лиловые тени, и, под конец, решил, что сегодня у врагов выходной - ни одного из них не видно даже на горизонте - и он достал заначенную пачку, одну сигарету, сунул в рот и поджёг. Кончик её горел во тьме как маячковый огонь. Часовой с удовольствием затягивался и ждал рассвета, нового дня, а значит новой жизни.

Он не замечал, что лиловые тени у его вышки всё больше сгущались. Одна из них выделилась из общего скопления, бросилась к желтой стене и быстро-быстро, как ниндзя полезла наверх на вышку.

Часовой предвкушал свою смену, вспоминал о своей пропавшей семье, и задумался, не успел среагировать. Кто-то схватил его за шею, одновременно ударив сзади по сгибам ног. Колени его подкосились, он пытался закричать, но из сжатого горла не вылетело ни единого звука. Нападающий сжимал его горло, пока кровь не перестала поступать к мозгу и не наступила смерть. Только тогда он опустил безжизненное тело на пол башни.

Примерно тоже самое происходило в разных концах крепости. Часовые были либо задушены, либо им перерезали глотки.

Белкин, спавший чутким по-военному сном, проснулся от касания его горла холодной стали. Он ещё, не проснувшись, ударил наотмашь и успел выбить нож. Сон тут же слетел с него. Капитан мгновенно вскочил и, держа двумя руками нападающего, ударил его локтем в голову. Захват противника немного ослаб, и это позволило Белкину бросить его в угол и включить свет. Капитан увидел в углу скелета в пестрой защитной одежде с зеленым платком на голове и ножом в зубах. Скелет заскрежетал разбитыми зубами и прыгнул в окно.

Белкин со всей силы ударил в небольшой медный колокол, висевший в его кабинете. Бойцы повыскакивали в чём были, из своих постелей. Многие успели схватить оружие и побежали к своим позициям под тревожный колокольный звон. Мгла осветилась вспышками выстрелов.

В то же время Бобровский вбежал в помещение бывшей булочной, которая теперь служила штабом по штурму крепости, и стал докладывать Свердлову-Гамигину:

- Товарищ командир, к сожалению, наша диверсионная группа не до конца справилась с задачей. Часовые убиты, но глава крепости жив. Похоже, тихого штурма не получилось!

Гамигин в облике Свердлова посмотрел на Бобровского и спокойно проговорил:

- Плохо, товарищ! Я особенно на тихий штурм и не рассчитывал, но всё-таки можно было постараться и сделать всё лучше! Теперь придётся идти туда и самому во всём разбираться!

Белкину удалось организовать слабую, но действенную оборону. По всей линии заграждений шли бои. Автоматные очереди и хлопки гранат были повсюду. Ещё не проснувшиеся до конца бойцы заняли точки обороны и поливали огнём из имеющихся автоматов штурмовые колонны Красной гвардии, которая гнала впереди себя, в качестве живого щита, толпы мертвяков. Люди стреляли точно в голову нападавшим - за несколько недель в крепости, они уже хорошо знали своего противника - дробили очередями гнилые мозги и черепа, а когда те приближались - рубили кости и головы мечами и топорами. Многие скелеты ползали по земле в поисках своих голов или конечностей. Через час боя Белкину стало казаться, что их положение не так уж безнадежно: атака явно захлебнулась, штурмовые колонны Красной гвардии отступали, отстреливаясь на ходу. У него было семь погибших - шесть часовых, убитых отрядом скелетов-диверсантов и один, погибший уже в ходе боя. Наконец, нападавшие отошли, выстрелы смолкли, отряды Красной гвардии заняли ближние здания и на время прекратили штурм. Белкин, который наблюдал за всем этим из окон башни, где располагался кабинет начальника бывшего рынка, и оттуда же отдавал команды, вытер лоб, покрытый потом.