Хардкор белого меньшинства

адьба, у молодняка – своя.

Зачем напрягаться-то?

Поздоровались, по плечам друг друга похлопали – и достаточно.

Вот тут-то этот перец и отличился.

– А что это, – спрашивает нарочито громко, чтобы я непременно услышал, – за херня, парни, в нашем пабе происходит?! Или у меня крышу несет?! Мне, вроде бы, говорили, что Олигарх правильный чел. Типа, авторитетный и уважаемый. Свой. А сейчас только что с какой-то жидовской мордой познакомили…

Я вздыхаю, встаю и не спеша перемещаюсь в сторону их молодежного столика. Парни с интересом наблюдают за происходящим, но пока что не вмешиваются.

Шоу маст би гоу, блядь, думаю.

…Я обычно на такие подколки не обижаюсь.

И внешность у меня и вправду слегонца чернявая, да и к евреям я, в отличие от большинства парней, отношусь вполне нормально, безо всяких предубеждений и даже с некоторым уважением.

По крайней мере, тому, как они там у себя с муслимами разбираются, – нам еще учиться и учиться.

Но тут – стос просто откровенно нарывается на неприятности.

Или – меня на слабо́ пробивает.

Надо лечить.

И, возможно, самыми что ни на есть радикальными методами.

А то кто-то может еще сдуру решить, что я настолько старый, что уже и зубы крошатся. И тогда – все, звиздец, образуйте живую очередь из желающих полюбопытствовать.

Народ у нас, сцуко, дюже любознательный в этом смысле почему-то подбирается…

…Подхожу, присаживаюсь. Не спеша тушу окурок в их пока еще девственно-чистой пепельнице. Улыбаюсь.

– Ты вообще-то кто, сынок?! – спрашиваю максимально ласково.

Он фыркает.

– Если б у меня такой папаша случился, – кривится, – я б лучше повесился. Или за стенку гондона бы удержался. Потому как лучше сперматозавром остаться, чем с такой рожей каждое утро зеркало ненавидеть…

…Когда парни нас растащили, он уже успел пару зубов на пол выплюнуть.

А я потом на работу неделю ходить не мог.

Потому, как с таким красивым лицом, гламурного сине-зеленого оттенка, в рекламном бизнесе работать – сильно не рекомендуется.

Условности, конечно.

Но из таких условностей вся наша жизнь и состоит, тут уж ничего не поделаешь.

Не нами заведено – не нам и менять.

…С тех пор и понеслась.

Драться мы, правда, больше не дрались, фактически.

Только один раз сцепились после дерби с конями, но это так, скорее от нервов. Да и то парни сразу же растащили, недвусмысленно дав понять, что – еще раз, и больше ни разу.

Компания-то одна.

Друзей масса общих опять-таки.

Неправильно понять могут.

А вот тихо ненавидеть и в любой момент ждать удара – это всегда пожалуйста.

Никто не запрещает.

Это уже – наша большая личная жизнь.

Большая и светлая, как небо над Красной площадью.

Причем ведь, какая фигня, общаться и сидеть за одним столом, сами понимаете, часто приходится.

И уже не первый год.

Мгновенно собираться, завидев в дверях заведения его глумливые щщи, жестко и максимально болезненно отвечать на его такие же жесткие и болезненные реплики.

Да и самому время