Испанский сон

— Ну, — с волнением спросила Госпожа, — и желала бы ты такого обмена?

— Нет, — сказала Марина. — Знаете, я довольна всем, что у меня есть.

— А я нет, — заявила Вероника.

— Вот как? — насторожилась Госпожа. — Чего же тебе еще хочется?

— Не знаю. Но мне всегда хочется большего.

— В том числе и со мной?

— С тобой в особенности.

Воцарилось молчание. Откликнувшись на еле заметный жест Аны, к столу подошел официант. Ана рассчиталась. Перед тем, как официант удалился, Вероника посмотрела на него и хотела что-то сказать, но передумала. Ана с Мариной сделали вид, что не заметили ничего.

— А можно вопрос, Госпожа? — спросила Марина.

— Ну?

— Вы упомянули о том, что Ана, гражданская жена графа Леккио, сломала руку находясь в своем доме… А открытый или закрытый был перелом?

— Уж не помню, — сказала Госпожа, — а зачем тебе?

— Чисто досужий интерес. Но почему же граф не угодил под суд за такое членовредительство?

— Но Ана вовсе не была склонна обвинять его, — объяснила Госпожа. — Ведь это были лишь слухи; сама она всенародно заявила, что упала в ванной комнате.

— Это может быть, — заметила Вероника.

— Не говори, — отозвалась Госпожа.

— Вам, госпожа Вероника, повезло гораздо больше, — заметила Марина, чтобы поднять общее настроение.

— Кстати, — сказала Вероника, — все никак не имела случая поблагодарить тебя за тогдашнее.

— Не за что, — зарделась Марина. — Я просто выполняла свой профессиональный долг; так что можете смело падать себе на здоровье и впредь, но только…

Она осеклась.

— Что «только»? — спросила Вероника.

— Под моим наблюдением, — сказала Марина.

— Ну, с меня хватит! — разгневанно объявила Вероника. — Вы обе противные… провокативные… после таких речей вы не имеете права не взять меня с собою и немедленно не ублажить.

Один из Глазок ехидно подмигнул Марине.

— Придется! — развела руками Госпожа.

Двигатели воздушного лайнера гудели ровно и однообразно. Вальд сидел в мягком кресле, бездумно пялился в висящий под потолком телеэкран и ощущал себя глубоко несчастным. Он остро переживал окончание своего путешествия, наполненного таким количеством разнообразных приключений. Он утратил Сида, ставшего столь близким за считанные пару недель. Наконец, он мучился чисто практической проблемой: как пройти мимо пограничника в аэропорту? Проблема казалась неразрешимой.

«Тебе-то что, — думал Вальд, неприязненно косясь на Алонсо Гонсалеса, посапывающего в сладком сне по соседству, — ты-то небось с визой, со штампом в паспорте, как положено… А мне что делать? Был бы на твоем месте Сид, точно придумал бы что-нибудь. Какими разными бывают эти испанцы… хотя и посапывают в креслах вроде как одинаково…»

Он припоминал недавние события. Самым последним была депортация, которая оказалась менее позорной процедурой, чем ему представлялось до того. В некотором роде она была даже приятна: все прочие пассажиры, суетясь, проходили контрольные стойки, распихивали на борту коробки с пакетами, толкались по пути в гардероб, а он, Вальд, как Очень Важная Персона — VIP! — еще прохлаждался в просторном красивом помещении вместе с двумя в штатском, похожими на охрану… впрочем, почему похожими? они и были охраной… Потом эти двое провели его, опять-таки как VIP, мимо всех стоек, внушительно сказав: «Это с нами» — и ни один ни за одной стойкой даже пикнуть не посмел. «До свидания, мистер П., — сказали провожающие у двери в самолет. — Надеемся, в следующий раз вы не будете нарушать правил». Тут-то он и сообразил, что летит из огня в полымя. «Эй, — крикнул он, — поставьте мне хоть какой-нибудь штампик!» Провожающие переглянулись. «Вы хотите проблем, мистер П.?» — «В том-то и дело, что нет. Как я без штампика в Шереметьеве?» Провожающие опять переглянулись. «Это не наше дело, — сказали они. — Мы лишь выдворяем вас с территории Соединенных Штатов… притом заметьте, без скандала; вы не можете пожаловаться на то, как с вами обошлись. А уж со своими собственными властями разбирайтесь как-нибудь самостоятельно». И дверь самолета герметически закрылась за ним.

Ладно, подумал он, переберем возможные варианты… Значит, так: подхожу к турникету; тут он спрашивает: «Куда?» Я говорю: «На родину-с». Он говорит: «Ваши документики». Достаю кислые свои документики, а то и попросту говорю: «Нету». Он говорит: «Придется пройти»… и вызывает наряд. Не годится: увезут и сдадут кому положено. И начинается писанина. И я — их. И все мои деньги — их. Фигу!

Не для того столько стараний положено. Вальд вспомнил событие, очередное с конца — подписание бумаг карибского траста. Когда он был еще взволнован шумихой с прощальным интервью, рукопожатиями, автографами, бурным объяснением с Сэнди… и когда некто в том же штатском взял осторожно за локоток и тихонько сказал на ухо: «Мистер П., вы не забыли? Вас ждут…» — а он, кстати, и на самом деле забыл.

Подразумевалась встреча лишь с одним, а их оказалось двое. Похожие друг на друга еще больше, чем мистер Y и мистер Z, а вместе похожие на двух старых цыган. Сходство усиливалось золотой серьгой с бриллиантом, продетой в левое ухо у каждого; роскошные коверкотовые костюмы, сшитые явно на заказ, смотрелись на них странновато. Они не стали скрывать своих имен за безликими буквами. «Радж Топинамбур из Вест-Индии», — вежливо представился один из них. «Иегуди Мангольд, партнер из штата Невада, — сказал другой. — Желаете наши визитные карточки?» — «Нет, спасибо», — еще шире улыбнулся Вальд, живо сообразив, кто перед ним. «И правильно, — одобрил Иегуди, — все должно быть вот здесь, — он выразительно постучал себя пальцем по лбу. — А теперь, мистер П., прошу вас». И он широким жестом указал Вальду на стоящий рядом длинный лимузин.

Внутри лимузин был хорошо приспособлен для деловой встречи и напомнил Вальду так называемую директорскую «Газель» — машину, которая была у него до «круизера». Они сели на диваны из натуральной кожи, с трех сторон небольшого стола, по поверхности которого Иегуди немедленно начал раскладывать разной толщины документы. «Что будете пить?» — спросил Радж. — «Бурбон со льдом», — ответил Вальд. — «Отличный выбор, сэр», — похвалил индус и подал требуемое.

Тем временем Иегуди закончил раскладывать документы и сказал: «Прошу, мистер П., вашу подпись вот здесь и вот здесь». Вальд изготовился. «Минуточку, — предостерегающе поднял палец Иегуди, — на вашем месте я бы попробовал вначале на черновике. — И, отвечая на озадаченный Вальдов взгляд, пояснил: — Учитывая, что вы только что выдали массу автографов, ваша рука может функционировать не совсем как обычно… это было бы огорчительно».

Вальд оценил добрый совет и расписался с особым вниманием. «Мы чисто ведем дела, — добавил Радж и, пока Иегуди складывал бумаги, достал из небольшого конверта единственный листок формата А5; — теперь, сэр, самое главное: банковские коды. Настоятельно рекомендую вам теперь же запомнить имя, под которым вы войдете вот в эту страницу Всемирной Сети, и еще одно имя, под которым вы скачаете оттуда вот эту банковскую программу, и пароль, под которым вы будете входить в сеть вот этого банка и управлять своим счетом вот с таким номером. — Говоря это, Радж водил смуглым пальцем по бумажке с несколькими рядами буквенно-цифровых символов, в то время как Иегуди, подчеркнуто глядя в окно, вроде как невзначай нет-нет да и косил глаза в сторону бумажки. — Будет и еще один, последний пароль, — добавил индус, словно комментируя любопытство своего спутника, — но здесь его нет, так как это вы должны придумать его и самостоятельно зарегистрировать в банке».