Токсикология

Он знал, что когда-то однажды Леон Вордил хакнул кодекс и добавил законов — сначала по прогрессии, потом в экспоненциальной опухоли — что полностью уничтожило последние следы человеческой активности. Вычистить авторизованные указы из случайных добавлений оказалось напрягом для мозгов, задачей на годы. Один делегат, появившись перед прессой, — смеялся и бил себя в лицо грохочущим листом алюминия.

В наши дни насыщение авторизованного кодекса сделало прикол с троянским законом излишним. Но Фейлсейф стал одержим этой точкой перехода границы, где одна дамба ограничений уступала место другой. Нет ли там точки между ними — хотя бы минуты — где нет ни той, ни другой? Он пал на колени на краю штата, прищурившись на микроскопический шрам на земле, заполненный оживлённой свободой. Образец, забранный в почвопробник, под увеличением показал роящееся небо, и Фейлсейф загнал вглубь два листа оргстекла, чтобы извлечь тонкий пограничный сэндвич. Обычный светоч сможет проецировать на стену незаконную активность, и Фейлсейф постучался к Дону Тото в «Задержанной Реакции» на улице Валентайн.

— Видел когда-нибудь торнадо, Тото? Крематорий, мой крутой друг. Световые шоу — ничто. Есть мысль, что ты готов к яркой штуке. Выдающаяся штука.

— Выдающаяся? Звучит неплохо. Фейлсейф поставил лист перед софитом, и стена превратилась в шербет, взбаламученный, как лицо Юпитера.

— Неистовая штука, Джонни.

— Автоматическая, в таком аспекте. И буквально за пару моментов придавит то грозное дерьмо, которое ты, похоже, так любишь.

— Постоянно меняется.

— И даст клиентуре намёк на высокие материи, Тото.

— По любому, беру. Назови свою цену, твою мать.

Фейлсейф открыл бурную торговлю образцами границы, которые использовали в световых шоу по клубам от Греды до Дворца Креозота. Он стал поставщиком заведений от побережья до побережья, включая «МК-Ультра», тематический монархистский подвальчик в Питсбурге, где клиента обслуживали как двух или более разных людей и деньги брали на выходе за всех. Владелец Нед Речид видел, как ЭНЧ [15]выбивает визуалы, чтобы создать уникальное ощущение. Не как в старых казаках-разбойниках, где только грязный отпечаток цвета выдавливался из тесного акта интерпретации. Всё заполонили шипящие чайники, и Нед решил украсть промышленный секрет Фейлсейфа и наделать кучу. Он весьма удивился, когда под покровом ночи Фейлсейф поехал на границу в бронированном песчаном багги, встал на колени на вулканизованную землю и вбил в почву створчатую панель, словно экспозиционную пластину.

Испуганная перебранка и борьба между двумя антрепренерами окончилась смертью Неда Речида от собственного пистолета, а Фейлсейф украсился гирляндами ужаса. Он смотрел из окна на Салатовую Улицу, и ему грезилось пламя вечных мук. Его отпечатки были на пистолете. Пистолет под телом. А по телику разворачивали историю про таинственный образ, распустившийся из головы Речида. Место преступления стало меккой для зевак, и пингвин предлагал святую охрану и медиатайник убийце.

Феерические сумерки, и Фейлсейф навещает друга на территории Улицы Святых.

— Во ты жжёшь, Джонни, — сказал Атом, когда Фейлсейф вошёл в его офис. — Джинсы и галстук? Выглядишь как цыган на похоронах.

— Атом, в любом случае ты мне должен.

— Чем больше кости, тем легче плавать. Присаживайся, Джонни. Я полагаю, что та пушка работала от монеток — очень экономично.

— Там была драка, пистолет выстрелил.

— Бывает. Знаешь самую редкую и бестолковую штуку в мире? Не стрелявший пистолет. Сигарету?

Пара толстых очков лежит на столе, замыкая провода.

— Какой-то плеер?

— Это миррер. Надеваешь, закрываешь глаза, и тебе кажется, что ты сменил мир. Охотишься за пушкой? Знаешь, лучше, чем приходить ко мне.

— Знаю, и лучше, чем втягивать тебя в дело, Атом. Хочу одолжить маскировочную систему.

— Какой округ, демография?

— Закон, церковный картель, пресса. Думаю, это выстрел в голову.

— Нет, с определённой точки зрения видишь, что методы работы с ними одни и те же. Вот, взгляни.

Атом активизировал панель на стене и достал странный элемент экипировки. Он смотрелся как наголовник египетского принца в форме чёрной кобры.

— Это что?

— Спинка брюлика. Классический капюшон «свой-чужой» — широкопрофильный фанатичный вызов с библиотекой в чипе на миллиард образов. Старая и тяжёлая, но это всё, что у меня есть на руках. Придётся обойтись незатейливыми средствами.

— Она проецирует всё, что наблюдатель не в состоянии опознать?.

— Конечно. Технологии спокойной жизни далеко ушли со времён глинобитных хижин, друг мой. Удачи.

Личные маскировочные системы ушли в прошлое, когда изобретатель обнаружил, что может пойти куда угодно, и его будут игнорировать, пока он несёт коробку для пожертвований. Фейлсейф, невидимый, уходит в ночь и движется через толпу на место преступления. Это медиасобытие, всё в резких дуговых фонарях и обобщениях. Он незамеченным следует за Шефом Блинком и танкистом, когда они прибывают в часовню.

— На этом убийстве подают полноценный ленч, Бенни? А? Плохо. Мне сгодилась бы и пара хот-догов.

— Есть вести, Шеф?

— Плохо, а? Наверно, нам лучше сосредоточиться на деле, танкист. Синдром Единственного Выстрела в Голову. Пистолета на месте нет. Всё, что мы знаем по лучам, прорванным вокруг прострела, он был этерический с фальшивым номером на рукоятке.

— Кафешный пистолет.

— Ага. Ни фига общего с деньгами, ограблением или клубной территорией, это верняк.

— Вы считаете, убийца — его жена?

— Вряд ли, но предполагаю, как было дело.

— Кобыла Делла? Он был женат на кобыле?

— Как было дело, Бенни, я имел в виду, мне всё ясно.

— Мне нет, Шеф.

— А тем временем небольшое попустительство Вингмейкера привлекает целые толпы якобы ковбоев.

— А разве якобыки — не тупые волосатые животные?

— Именно. И они меня не одурачат. — Они вошли в часовню и обнаружили там галерею ассассинов, толпящихся вокруг тела. Огромный электрический вентилятор разгонял мясных мух.

— Класс, настоящее чаепитие. Кто-нибудь ещё придёт поржать?

— Блинк, — кивнул Джек Кома с каменным лицом.

— Понял, что я имел в виду, Бенни? Время фанатов.

— Слишком много стряпчих для тебя? — ухмыльнулся Спектр. — Почему-то не очень верится.

— Кто твой клиент?

— Рыба в бочке, Генри. Как минимум я мог бы найти семью того, кто потерял пульс, получить фрактальный аккомпанемент.

— Да уж, несчастный агнец. Кровь невинных — материал Брэди. А поскольку Вингмейкер не разрешает вынос, неплохой масштаб горя и прочих прелестей, ты чёртов защитник обездоленных мафиози. — Блинк хихикнул, раскуривая сигару.

— Мистер Блинк, — заявил протест Вингмейкер, — это святое место.

Блинк хрюкнул.

— Это святое издевательство, падре. Я видел миллионы пятен — каждое на что-то похоже. Помню, после бунтов НЛП я видел лужу — вылитый наш Бенни, сидящий на каком-то динозавре. И в тот вечер медиа не свирепствовали. Так что кончайте набивать слова о любви мне в уши.

— Тело брошено ровно поперёк границы штата, мистер Блинк, — объявил Кома. — Я претендую на равные полномочия.

— Ладно, Шерлок, — Блинк взвесил сигару, нахмурившись. — У тебя какой процент обломов?

Фейлсейф добрался до тела. Когда он двигался в свитых волокнах закона, он выглядел столь огромным вызовом собравшемуся обществу, что осознать его просто невозможно. Чужой, йети, человек-невидимка — их здесь быть не могло, и их здесь не было.

Вне себя, Спектр шваркнул дипломат на передвижной алтарь и отщёлкнул замок.

— Боже, как мне это нравится. Все пешки на доске, Генри. Замети свои чёрные бюджетные налоги, и доска станет серой. Я даже готов представлять здесь вон ту немолодую милашку. Может, это будет нечто?

— Нечто, — буркнул Блинк. Он хмурился на воздух перед собой. — Нечто странное.

Фейлсейф ступил на границу штата, ту тонкую территорию, свободную от внешних манипуляций. Когда он перешагнул тело, он превратился в фигуру из фосфенового потока, молнию в бутылке — на короткое мгновение шапка поляризовалась, и каждый увидел то, что хотел увидеть. На него обрушился поток внимания. Вингмейкер увидел Бога собственной персоной, дарующего благословение трупу. Кома увидел мошенника из своей юрисдикции, сдающего всех и вся. Спектр увидел фотогеничного психопата, трахающего тело и утверждающего, что это общество его вынудило и что он хочет юридической помощи. Генри Блинк увидел комбинацию этих трёх и своей матери.