Superwoobinda

Багдад

Я как в воду глядел. Во всех теленовостях трубят про войну. Посадил я в машину жену, детей посадил, собаку, и вперед в супермаркет Esselunga.

Я Джованни. Тридцать восемь лет. Рак. Я беру тунца с миндалем. Беру двадцать банок. Раз война, особо миндальничать нечего.

Банки по 180 гр. Складываю в тележку.

У Паоло в школе неважно. По математике неуд. Лодырь растет.

Но сейчас я глажу его по головке. Отродясь не гладил. Здорово иметь сына. Беру яблочный чай в пакетиках, зеленый в пакетиках, лимонный чай.

Я видел картинки атомной бомбы. Я знаю, что значит перекинуться как сырок «Виола», прилепленный к нёбу.

Беру фруктовые плетенки, плетенки шоколадные.

В Багдаде ставят человеческие щиты. Прикрывают склады оружия нашим летчиком, которого недавно сбили.

По Raidue видно лучше.

Прихожу после работы к началу новостей. Вечером эту войну можно слушать на полную катушку: ее все и так смотрят.

Пусть я разорюсь на целых два лимона, пусть выложу последнее, зато душевно оттянусь: возьму генуэзские клецки, неаполитанские колечки, перышки возьму и витушки.

Первым долгом сметут макароны.

Потом соль.

Все в экономику упирается. Тут дело тонкое. В мире всешеньки завязано. Как где война жахнет, так об этом уже везде известно, и макароны днем с огнем не сыщешь.

Для верности беру овощную смесь и пиво. Упаковок шесть по двенадцать банок. Пока не кончилось, беру для ровного счета еще четыре. Паоло подкатывает вторую тележку.

Было время, воины косили друг друга, на том все и порешалось.

Ну, если там крестоносец завалил араба, в Америке никто и не чухнется.

Правда, крестоносец и ведать не ведал ни про какую Америку.

Сегодня мы не просто знаем, что идет война. Мы знаем, что в Багдаде начались бомбежки.

Если Ирак захватит Италию, все переменится.

Война, она такая: неизвестно, когда ей конец, сколько народа угрохают, на какие бабки ты влетишь.

Когда идет такая мокруха, кто тут прав, кто виноват — поди разбери.

Беру американские сосиски с сыром, филе камбалы, шарики моццареллы, пищевую соду, непросеянную муку, батарейки для мага, десять пачек кофе, при

еру «Нутеллу» в стаканчиках, к

Те, Кто

Меня зовут Маттео Пировано. Мне двадцать два. Мой знак — Водолей.

Я разработал несколько любопытных теорий в области космологии. До недавнего времени я был созерцателем собственной жизни. Она оставалась для меня загадкой, разгадать которую я не мог. Поэтому в университете я учился неважно. И с девушками у меня не ладилось. Зато теперь моя жизнь меняется на удивление быстро. Теперь я постоянно смотрю программу «Те, Кто».

Она идет каждый день. В 19:00. На тебя просто смотрят люди, вот и все.

Приятные, вдумчивые лица. В программе «Те, Кто» ты становишься центром всеобщего внимания. Благодаря «Тем, Кто» мои теории оставляют след в душах людей.

Когда проходит заставка, с экрана на меня устремляются взгляды экспертов и хорошеньких девушек. Я начинаю говорить. Они слушают меня с большим интересом. Я разворачиваю свои теории и чувствую себя полноценной личностью.

Это Моника. Мне двадцать четыре. По знаку я Телец и тоже смотрю «Те, Кто».

«Те, Кто» примирили меня с Италией. Раньше я терпеть не могла свою страну. На лето уезжала в Ирландию работать официанткой. В прошлом году залетела и выкинула.

Но фигура вся при мне. Бюст — отпадный. Я его выставляю в «Тех, Кто». А еще я пою и танцую. Вроде нехило. Как на меня, там больше ни на кого не таращатся.

Вот я и говорю: из страны теперь ни ногой. Где еще такие передачи посмотришь?

Меня зовут Стефано Алеарди. Я консультант солидной фирмы. Мне тридцать. Стрелец.

Радостей в жизни мне хватает. У меня знатная тачка и мастино по кличке Ануфи. 80 кэгэ веса.

Но моя голубая мечта — стать артистом.

Так что в семь вечера я уже перед телевизором.

Мне аплодируют. Я показываю хитроумные фокусы без единой осечки. Самое приятное — когда тебя хвалят не только на работе.

Ануфи радостно виляет хвостом. Ему хочется, чтобы передача никогда не кончалась.

Это Кристина Кардо. Мне сорок восемь. Знак зодиака — Дева. Работаю в универмаге. Через мою кассу покупатели стараются пройти по-быстрому. Меня всю корежит, когда народ готов даже в очереди помаяться, лишь бы пройти через кассу Марии. Мария — смазливенькая такая мармеладка. А я и ростом не вышла, и лицо у меня частично парализовано.

Но вот я закрываю кассу, прихожу домой и надеваю шелковое платье, которое покойница мама своими руками вышила к моей свадьбе. Замуж меня не берут, потому что я страшилище. Только «Те, Кто» умеют заглянуть мне в душу.

И тогда уже ни одна со мной не сравнится.

В полвосьмого передача кончается. Под оглушительные аплодисменты публики я говорю слова благодарности и раскланиваюсь.

В такие мгновения я чувствую, что не хочу больше работать в универсаме. Я бы день и ночь сидела перед телевизором, потому что только телевидение человечно.

Только «Те, Кто» относятся ко мне с уважением.

Меня зовут Иньяцио Боттура. Мне тридцать шесть. Работаю электриком. По гороскопу я Лев.

Я западаю на елдаки, и если мой начальник пронюхает, что я гомик, — меня турнут с работы.

Вот и приходится до вечера косить под нормального. В семь я дома. Наконец-то я один. Теперь уже некому догонять меня тупыми анекдотами. Теперь можно не сотрясать воздух всяким паревом про футбол. Я натягиваю колготки в сеточку «Omsa» и застегиваю лифчик «Lepel»: начинаются «Те, Кто».

Я смотрю на людей, они — на меня; я ощущаю себя женщиной, я — франческа деллера в своем дворце; я тот, кем не стану никогда и кем являюсь на самом деле, я

я глажу себя.

Я глажу себя по бедрам и покачиваю задом.

Меня захлестывает волна оваций.

Это Джованна Кампидолио. Мне тридцать лет. Мой знак — Дева. Я замужем.

Мир прямиком катится к самому концу света. Никто уже не внимает заповедям Иисуса Христа.

Я все время говорю это «Тем, Кто». Там я вижу одухотворенные лица. Муж и слышать ни о чем не желает. Только и знает, что жрать, таращиться в ящик да любиться. Но это не любовь.

Об этом я твержу «Тем, Кт

«Призрак с голубой п....й»

и другие модерновые байки