Красный Элвис

— А чего же, — рассудительно вел дальше отец, — часовенку освящу. Приеду к вам, у меня машина своя, освящу место, организуем молебен против злого глаза, против голода, против мора.

— Отче, — напомнил Савва, — нам против мора не надо.

Принесли водку. Отец поднялся, поднял рюмку и сказал:

— Мудры дела твои, Господи, воистину по делам твоим познается мудрость твоя.

За соседним столиком оцепенели. Вообще весь зал, затаив дыхание и сжав в горле водку, смотрел на отца Лукича. В это время его мобила завибрировала. Отец поднес трубку:

— Да, — сказал — да, Валюня, я перезвоню, я тебе перезвоню. Что? Блядь, я ж сказал, я перезвоню! — Отец Лукич склонился над мобилой и стал искать нужный номер. Наконец, ощутив общее напряжение в зале, поднял глаза и увидел оцепеневшие взгляды, направленные на него. Он огляделся кругом, посмотрел на рюмку, перевел взгляд на мобилу, потом снова — на зал. — У меня безлимитный, — объяснил.

Через какое-то время отец Лукич и братья Лихуи приехали на отведенный под кладбище участок. На участке бездомные дачники уже копали грядки. Гриша начал их выгонять, дачники отбивались лопатами. Наконец из вишневого цвета бээмвэ вышел отец Лукич и достал из-под полы своего твидового пиджака тяжелый серебряный крест зековской работы. Дачники отступили.

— Вот тут, — сказал отец Лукич, — вот тут благословенное место, истинно вам говорю, можете класть фундамент.

Савва достал из багажника колючую проволоку и хмуро начал ее разматывать. Кроме того, отец обещал дать объявление об их конторе в епархиальной прессе, лишь попросил принести готовый текст. «Пишите о главном, — сказал он, — слоган, прайс-лист, система скидок, о церкви что-нибудь. Чтобы к вам хотелось прийти, понимаете?»

Братья подумали и побежали в бюро переводов. В бюро переводов увидели братьев, тоже подумали и согласились написать текст, лишь попросили подетальнее описать «профиль бизнеса».

— Ну как, — горячился Савва, — это некоммерческий проект, легкие города, это нужно нам всем.

Бюро переводов кивало головами.

— Для нас главное — сервис! — горячился дальше Савва.

— Да, — добавил Гриша, — работаем до последнего клиента!

— Да, — горячился Савва, — услуги от «а» до «я». Плюс у нас патриархальное благословение.

— Здесь написано «епархиальное», — заглянуло в их документы бюро переводов.

— И еще часовенка, — добавил Савва. — И гибкая система скидок.

— Понятно, — сказало бюро переводов, — попробуем учесть все ваши предложения.

Братья вздохнули. На следующий день Грише перезвонили из бюро переводов, попросили зайти, сказали: «Знаете, у нас кое-что вышло, было бы хорошо, если бы вы зашли и посмотрели». Братья зашли, прочли текст и устроили скандал. Гриша бросался бить переводчика с немецкого, Савва сдерживал брата. Наконец бюро переводов пообещало все переделать. Без доплаты.

— Вы поймите, — кричал им Савва, удерживая двери, которые снаружи выламывал его брат, — нам главное — сервис! От «а» до «я»! И про церковь чтоб было! Иначе нам без понтов, без церкви, вы поймите!

Встретились через два дня. Гриша остался ждать в коридоре. Переводчика с немецкого закрыли на кухне. Стороны сели за стол.

— Мы учли ваши замечания, — сказало бюро переводов. — Частично они были справедливыми. Но вы отбили нам звонок возле входной двери, за это придется доплатить.

— Текст покажите, — коротко сказал Савва.

— Хорошо, — нервно согласилось бюро переводов, — договорились, доплачивать не надо. Может, кофе?

— Давайте текст, — повторил Савва.

— Ну ладно, — согласилось бюро переводов и показало Савве текст. Текст был такой:

Савва долго думал. Слышно было, как на кухне бьется сердце переводчика с немецкого.

— Гм, — сказал Савва, — чего-то в этом роде я от вас и хотел. Только два момента. Первый — тут, где отдаем вам тепло своих сердец, может, лучше тепло заменить на жар?

— Понимаете, — сказало Савве бюро переводов, — учитывая специфику вашей работы, мы бы вам этого не советовали.

— Ну ладно, — недовольно сказал Савва, — ладно. И еще одно, вот эта фраза: «И если, не дай бог, со мной завтра что-то случится». По-моему, звучит как угроза, нет?

— Ладно, — отозвалось бюро переводов, — уберем. Еще какие-нибудь замечания?

— Нет, — ответил Савва, — все нормально.

Выложил сто баксов, забрал текст и пошел искать брата. Пора было открываться.

Открытие вышло пафосным. Под свежевыстроенной часовенкой толпился народ. Пришли пожарные. На бээмвэ приехал отец Лукич. Пришла сестра братьев Лихуев с сыном. Пришли заинтересованные обитатели жилищных массивов. Пришли представители коммунистической партии со знакомым братьям лозунгом «НАТО — руки прочь от украинской земли!». Пришел Жорик в желтой рубашке и привел с собой почетного ветерана — надо, объяснил, чтобы что-то сказал старший человек. Братья не спорили, молча пожали Жорику руку и нервно поводили вспотевшими шеями. На обоих были белоснежные турецкие рубашки, которые обтягивали братские торсы и пропитывались по́том.

Первым слово попросил отец Лукич. Он решительно отключил мобилу и приступил к речи.

— Дорогие миряне, — начал отец Лукич, то и дело поглядывая в сторону своего бээмвэ, возле которого крутились дети из жилищных массивов, — в благословенном месте собрались мы сегодня. Благословенно место сие, ибо возвысилось оно из благодати Божьей. Поэтому, дорогие миряне, как сказал Господь наш, возлюбите друг друга, а обо всем остальном он позаботится сам, — произнес отец Лукич, поведя широким жестом вдоль обтянутого колючей проволокой кладбища.