Superwoobinda
Superwoobinda читать книгу онлайн
Свое “совсем уж неизвестно что” написал по молодости лет Альдо Нове (р. в 1967). Нове — одна из самых заметных фигур в стане “юных людоедов”, новейшего течения гипернатурализма в итальянской литературе на рубеже веков...
Сборник дебютных и теперь уже культовых страшилок А. Нове “Вубинда” (1996) во втором издании разросся до размеров обескураживающей энциклопедии современной жизни, девизом которой могло бы быть “ни дня без конца света”...
“Супервубинда”
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Я шаркал по дому, думал о потрашках и о том, что будет завтра.
Завтра снова ишачить, залью тачку, и снова ишачить на пахоту, думаю я себе, а у самого сухостой — железобетон; потом на почту заверну, получу кой-чего, это я типа в уме прикидываю; а те лосихи знай мандалины друг у друга нализывают, а я того, чизбургер свой наворачиваю, а пихалка как бильярдная оглобля, а в телике сиськи подносят к самым кончикам языка, и не сиськи, а литавры, буферищи; заказные письма отсылаются по адресу отправителя в месячный срок.
Шкворень у меня уже дымился, дыхалка сбилась, я расстегнул калитку на зиппере, соска выходила из бассейна и несла такой станок, каких у нас в Генуе нет и не было, да что у нас — таких задюльниц во всей Италии не нарыть; что там про что в кине, я не стегал: шпрехали по-немчуровски.
Шлепаю я, короче, по темному флэту, на телик вылукался — кукурузину свою начищаю, вроде так, между делом, чтоб до отбоя в горизонталь позыркать на раскрытую менжу, ну по-обычному.
Ищу я, значит, сигареты, глядь — а там папаня на диване.
Лежит, попыхивает, прикемарил, видать, а у меня трусы-то спущены, в пасти бургер, а ну как, думаю, продрал уже буркалы, чиркнул ему зажигалкой у грызла — не, кочумает, патер, ломает подушку, ну я дальше смотреть про штатовские поцки.
Тут-то в руме все и перевернулось.
Вдруг пустили фильмушку про жопиков. Те в казарме вовсю жополизились. Живет у нас во дворе один такой пэдагог-спидоносец. Зовется Сатаной. Своих зубов уже тютю.
Помни правило: идешь с мужиком, прознай, что за фрукт, не то с мужиком не иди. Или иди, но с чехлом. Гомы цепляют спидак.
Хорошо еще, гоморолик быстро открутился. Вместо него была уже негра с отбойным вибратором в щели. Она засупонивала его до отказа, это была самая понтярная негра на свете, она перевернулась, и тут пошла реклама мебели. Батяня все давил на фазу. Потом опять врубили негритосин бэк, и так и эдак, смотри не лопни, никаких тебе помех с другого канала, блэчка была лучшим из того, что было и есть, она такое вытворяла, можно было трёхнуться, еще и сисяры свои негроидные натирала вовсю.
Сердце колотилось — сейчас выпрыгнет. Я тебе так скажу: поляны я тогда уже не сек. Внутри меня надрывался типа внутренний голос: «иди куда ведет тебя жопа». Выходило как та книжка, что залистывает соседка снизу.
Все, о чем я думал тогда, о чем думал в тот момент, была жопень той негры из телика — с дырой сзади, дырой спереди, черная скважина во весь экран, меня аж потом прошибло, ну что тут еще остается: подружкой, вишь, не обзавелся, бабок — голяк на базе, и по блядям толком не сходишь. Ну что еще остается работяге вроде меня, ну что еще остается, орал я, придавив к дивану башку этого рогоносца, моего папаши, после того, как стащил с него пижаму и натянул ему по самые помидорины, зажав в руке телепу
Йогурт
Книжки покупать — это кайф.
Дом без книжек — это отстой.
У меня их целых 75.
Сплошь энциклопедии. От остальных — каша в репе.
У большинства обложки одноцветные. А есть такие, вроде истории фашизма или энциклопедии современного рыбака, у которых обложки цветастые.
Я заказываю киоскеру тома нужных цветов. Киоскер придерживает их для меня. Я беру свежий том и тащу том в дом.
Типа я собиратель книг. Уго. Это имя мое. Мне сорок. Мой знак — Рыбы.
Есть у меня одна такая энциклопедия. Философская. Будете читать, знайте: поначалу вроде все ясно, потом не ясно ничего. В конце просто полная заморочка. В начале там челы толкают про то, что все дела сделаны из одного дела. Первый чел трет, что типа все дела вышли из воды, другой, что, мол, из воздуха, ну и пошло-поехало.
По мне, так мир сделан из йогурта. Правда, втыкаешься в это не сразу. Дозреть надо.
В детстве тебе и невдомек, живешь себе без подзаумков: подкопил тити-мити, прикупил всякое-разное и клевяк, а для чего оно — не суть дело.
В нашем доме есть кафушка. До трех утра фурычит. А в кафушке той мороженое на любой вкус.
Шоколадное там. Или ванильное. Или вот йогуртовое. Йогурт тоже бывает простым, абрикосовым или ассорти. Тут ведь какая петрушка: абрикос, он абрикосом и пахнет, потому как из абрикоса весь, но еще первее он пахнет йогуртом, потому как на йогурте замешан, вот и выходит абрикосовый йогурт. Это уж потом из него берут чистый абрикос на продажу. То же самое с прочими ассорти и со всем, что ни есть.
Взять хотя бы торты фирменные. Глянь, из чего они слеплены, если есть на что глядеть. Там черным по белому написано: пропитаны абрикосовым йогуртом, потому и свежие.
До йогурта житуха была кисляк. Одни динозавры там и чуды-юды, про которых в энциклопедии древнего зверья просказано. Челы йогурт не шамали, вот и парились как полные отстойники.
Одно слово — зверье. Потом уже прорюхали, короче, что вечно собачиться бесполезняк. А почему? Да потому, что все кругом из йогурта, и все одинаковое, и не на кой в бутылку лезть. Вот тебе и краткая история философии — возьми с собой в дорогу.
Я так скажу: мало кто эту тему ловит (да, пиши, никто и не ловит). Чтобы ее словить, вумные книжки покупать надо, а не все только порножурнальчики да бабскую любовную почитуху. Они хоть тоже из йогурта взбиты, как и все остальное, но сами по себе туфта и каменный век. Там как-то уж все невпопад. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как очнешься на партсобрании. Тогда уж йогурту конец — перейдешь на десертино. А его сколько не хавай — все равно не поймешь, для чего он расфасован. А йогурта и след простыл. А годы несутся — не ухватить. Вот и прощелкаешь так личиной, покуда не придет тебе полный загибон и не станешь ты снова йогуртом.
Дублер
Я работаю дублером. Играю того чувака в резиновом прикиде из фильмона режиссера по фамилии Тарантино. Фильмон называется «Pulp Fiction». Мой герой появляется ближе к середине того фильмона, о котором я здесь толкую. Точнее, ближе к концу. Когда полицейский решает, кого ему отодрать: негра или боксера.
Такую роль играть легко. Резиновый чувак не говорит ни слова. Появляется на несколько секунд и молчит как рыба. Только в самом конце приглушенно так охает, когда боксер выписывает ему в торец.
Я стал играть эту роль, потому что я никто. У меня на лице волчанка, и когда я влезаю в резиновую шкуру, я могу:
1) появляться на людях так, чтобы никто не видел моего уродства;
2) надеяться, что меня позовут на передачу «Факир на час», ту самую, где надо спеть песню, подражая какой-нибудь звезде;
3) побороться за главный приз — поездку на Адриатику с участием в ночном гала-концерте.
Правда, мой герой не поет. Так что играть его проще других. Хотя что значит не поет? Не поет в самом первом фильмоне. А в жизни очень может быть, что поет. Или запоет в следующих сериях. Если они, конечно, будут.
Вообще-то я согласился на эту роль не с бухты-барахты.
«Pulp Fiction» смотрела, я не знаю, тьма народу. Забойная вещь. Молодежь от нее в угаре. Выходит, я вроде как символ этой гребаной жизни. Теперь и верить-то уже не во что. Разве в то, как одному кенту на заднем сиденье машины башку разносят.
А иной раз меня даже не узнают. Просто понятия не имеют о моем герое. В упор не замечают. Такие вот времена. Народ пошел легонечко с приветом. Не успели один фильмон отсмотреть, глядишь — уже на другой бегут. А кто кого играет, какой где герой, никто и знать не знает. Сплошная куча мала. Такое вот кино.