Жизнь

повелевает мне осведомить вас о том, чему вы можете помешать. Итак, знайте, что муж ваш состоит в преступных отношениях с госпожой де Фурвиль.

Она в покорном бессилии склонила голову.

Аббат не унимался:

-- Что вы намерены сделать теперь?

-- Что же мне делать, господин аббат? -- прошептала она.

-- Воспрепятствовать этой беззаконной страсти, -- отрезал он.

Тогда она заговорила в тоске, сквозь слезы:

-- Ведь он уже обманывал меня с прислугой; он не обращает на меня внимания; он разлюбил меня; он груб со мной, когда мои желания ему не по нутру. Что же я могу поделать?

Кюре вместо прямого ответа возопил:

-- Значит, вы это приемлете! Вы примиряетесь! Вы соглашаетесь! Вы терпите прелюбодеяние под вашим кровом! На ваших глазах совершается преступление, а вы отводите взгляд? И при этом вы полагаете, что вы супруга? Христианка? Мать?

-- Что же мне делать? -- прорыдала она.

-- Все, что угодно, только не терпеть эту мерзость, -отвечал он. -- Все, говорю я вам. Бросьте его, бегите из этого оскверненного дома.

-- Но у меня нет денег, господин аббат, -- возразила она. -И сил тоже нет больше. И как уйти без доказательств? Я даже права на это не имею.

Священник поднялся, весь дрожа.

-- В вас говорит трусость, сударыня. Я считал вас иной. Вы не достойны божьего милосердия!

Она упала на колени.

-- О нет, прошу вас, не покидайте меня! Наставьте меня!

Он произнес отрывисто:

-- Откройте глаза господину де Фурвиль. Он, и никто другой, должен положить конец этой связи.

От одной этой мысли ее охватил ужас.

-- Да ведь он убьет их, господин аббат! И чтобы я выдала их! Нет, нет, никогда!

Тогда он поднял руку, словно для проклятия, вне себя от гнева:

-- Так живете же в позоре и преступлении, ибо вы виновнее их. Вы потворствуете мужу! Мне же здесь больше делать нечего.

Он ушел разъяренный, дрожа всем телом.

Она побежала за ним как потерянная и уже готова была уступить, уже бормотала обещания. Но он весь трясся от возмущения и стремительно шагал, в бешенстве размахивая огромным синим зонтом, чуть ли не больше его самого.

Он заметил Жюльена, который стоял возле ограды и указывал, как подстригать деревья; тогда он повернул налево, чтобы пройти фермой Куяров; при этом он твердил:

-- Оставьте меня, сударыня, нам с вами не о чем говорить.

Как раз на его пути, посреди двора, кучка детворы, хозяйской и соседской, собралась вокруг конуры собаки Мирзы и с любопытством, молча, пытливо и внимательно рассматривала что-то. А среди детей, точно школьный учитель, заложив руки за спину и также любопытствуя, стоял барон. Но едва он завидел священника, как поспешил уйти, чтобы не встречаться, не раскланиваться, не разговаривать с ним.

Жанна говорила с мольбой:

-- Подождите несколько дней, господин аббат, а потом придите снова. Я расскажу вам, что мне удалось придумать и сделать, и тогда мы все обсудим.

Тут они очутились возле детей, и кюре подошел поближе, посмотреть, чем там заняты