Избранное

Боги обратились за помощью к Вишну, который всегда выступал в роли избавителя, и Вишну запустил в небеса свои прославленные летающие диски. Не было случая, чтобы они оставили на своем пути что-нибудь живое, но на этот раз диски ударили Тараку в грудь, не причинив ему ни малейшего вреда; он приколол их к своей одежде и носил как украшения.

Тогда боги снова пришли к Брахме, но в ответ на их просьбы Брахма сказал:

— Я не могу тронуть того, кому я обещал неприкосновенность. Если садовник посадил ядовитое дерево, он не станет сам его уничтожать, это должны сделать другие.

Вишну и Брахма оказались бессильны перед Таракой. Из триединства остался один Шива. Боги собрались на совет и после долгих споров решили обратиться за помощью к Шиве. Шива был воплощением Ишвары; если бы у него родился сын, он смог бы победить Тараку. Но для этого нужно было, чтобы Шива прервал свое суровое покаяние.

Теперь настало время познакомиться еще с одним персонажем — с Парвати, дочерью Химавана, владыки Гималаев. Жена Химавана поклонялась Шакти, богине-матери. Когда у нее родилась дочь, все предзнаменования говорили, что на свет явилась спасительница. Однажды мать и дочь остались наедине, и девочка прошептала:

— Я богиня Шакти, которой ты столько молилась. Твоя жизнь благословенна.

В то же мгновение она предстала перед матерью во всем своем величии, но потом вновь превратилась в младенца.

Девочка росла, как растут все дети. Когда она стала взрослой, отец разрешил ей приходить вместе с ним к Шиве, который сидел на горе Кайласе, погрузившись в свои думы. Шива говорил Химавану:

— Не приводи сюда женщин, я не хочу, чтобы мне мешали.

Но девушка была очарована суровым старцем и каждый раз, когда отец отправлялся на Кайласу, упрашивала его взять ее с собой. В конце концов она решила не разлучаться с Шивой и стать его ученицей и помощницей. Она приносила ему цветы для богослужения, обмывала его ноги и следила за тем, чтобы никто его не беспокоил.

После многих безуспешных попыток найти кого-нибудь, кто помог бы им избавиться от Тараки, боги поняли, что Парвати может оказать бесценную услугу, если только Шива заинтересуется ею как женщиной. Но стоило им вспомнить о его безразличии к любви, как они начинали громко стонать. И все-таки они призвали Манматху и сказали:

— О бог любви, будь нашим спасителем! Заостри свои стрелы и пронзи ими этого слепого сурового человека. Заставь его обратить внимание на Парвати, все остальное произойдет само собой.

— Как, опять?! — в отчаянии воскликнул Манматха. — Попросите меня пронзить стрелами любви сердце ракшасы или затопить любовью сердца богов, но не говорите мне о Шиве, об этом воплощении Ишвары, потому что тут я ничто, перед ним я бессилен. Я ничего не могу с ним поделать.

Боги стали умолять его:

— Ты — бог любви. Конечно, тебя может постигнуть одна, другая неудача — мало ли какие бывают обстоятельства, — но разве есть такое существо, которое в силах устоять перед твоим могуществом? Зачем ты тогда живешь на свете, если не можешь помочь нам? В прошлый раз ты потерпел поражение, но сейчас тебя наверняка ждет успех. Парвати не отходит от Шивы, она готова исполнить любое его желание. Она молода и красива. Тебе нужно только заставить Шиву оценить ее по достоинству. Если ты не поможешь нам, Тарака уничтожит всех нас, без тебя мы погибнем, — добавили они.

Манматха почистил и наточил стрелы и отправился на гору Кайласу. Он увидел Шиву, который сидел неподвижно, погрузившись в размышления, и спрятался за кусты. Парвати, как всегда, была тут же. Манматха решил дождаться благоприятного момента и предоставил действовать Васанте, который обвеял Шиву прохладным ветерком и всячески старался пробудить в нем нежные чувства. Шива почувствовал, что в воздухе что-то изменилось, и на мгновение отвлекся от своих мыслей, удивившись, почему вдруг началась весна. Манматха поднял лук из сахарного тростника и выпустил первую стрелу как раз в ту минуту, когда Парвати приблизилась к Шиве, держа в руках поднос с цветами.

Обычно Шива не видел ничего, кроме цветов, которые она ему подносила. Но на этот раз, приоткрыв глаза, он обратил внимание на пальцы, сжимавшие поднос, и на красные кончики этих пальцев. «Что это — пальцы или цветы?», — подумал он. Но тут же закрыл глаза и направил свои мысли в обычное русло.

Манматха терпеливо ждал. Он приказал Васанте сотворить кукушку, жалобно призывающую своего возлюбленного. Услышав кукование, Шива опять открыл глаза и увидел Парвати, которая заботливо подметала сухие листья, опавшие с деревьев; в этот миг Манматха выстрелил второй раз. Шива открыл глаза чуть шире и задумался, стараясь понять, что он видит перед собой: алые губы или спелые вишни. Но через мгновение он снова овладел собой.

Стрелы одна за другой попадали в цель. Теперь Шива открывал глаза, как только слышал малейший шорох, и следил за Парвати, которую тоже настигли стрелы Манматхи. А Парвати выполняла свои обязанности без обычного самозабвения. Ей все время хотелось подольше оставаться там, где Шива мог ее видеть. Ее бедра раскачивались, и все ее движения стали нарочитыми и соблазнительными.

Шива целиком отдался мыслям о существе, которое он видел перед собой. Это глаза или голубые лотосы? Кто поет эту песню — человек или птица коил? Кто это двигается с такой грацией — женщина или пятнистый олень? Как случилось, что вся красота мира оказалась заключенной в одном этом создании? Какая услада для глаз! И какое, должно быть, наслаждение держать это чудо в объятиях! Шива уже не в силах был погрузиться в свои обычные думы.

Он начал разглядывать Парвати более пристально и понял, что перед ним та же девушка, которую он видел вчера, и все-таки он заметил в ней что-то новое. Шива не мог объяснить это странное явление. Чем больше он раздумывал о причинах необычного возбуждения, которое его охватило, тем больше убеждался, что виной тому какие-то внешние силы. И тут он увидел за кустом того, кто смутил его покой.

Как раз в эту минуту Манматха прицелился в него и с ужасом понял, что его стрела не достигнет цели, потому что Шива ее увидел.

А Шива догадался, что бог любви намеренно причинил ему столько беспокойства, и его обуял гнев. Когда Манматха еще раз выглянул из-за куста, чтобы посмотреть, готовить ему новые стрелы или нет, Шива открыл третий глаз, который находился у него во лбу. Взгляд этого глаза возвращал всем предметам их первоначальную сущность, как будто они подвергались испытанию огнем. Когда-то с помощью своего третьего глаза Шива превратил в пепел целый город асуров под названием Трипура. На этот раз его взгляд упал на Манматху, как сноп пламени; Манматха съежился и в то же мгновение превратился в кучку пепла. Теперь Шиве больше никто не мешал, и он вновь погрузился в размышления. Прошло немного времени, и он покинул Кайласу, разрушив все планы Парвати. Она вернулась к отцу и с плачем призналась:

— У меня ничего не вышло, Шива ушел.

В это время во дворце Химавана гостил мудрец Нарада [36], великий мастер плести и распутывать интриги во всех мирах. Он сказал Парвати:

— Не старайся привлечь Шиву молодостью и красотой тела, на этом пути ты не добьешься успеха, потому что молодость и красота исчезают, стоит только Шиве открыть свой третий глаз. Если ты хочешь его завоевать, рассчитывай на свои душевные силы, а не на привлекательность и помощь таких созданий, как Васанта и Манматха. Возвращайся на гору Кайласу, живи в одиночестве и молись.

И еще Нарада научил Парвати одному из самых сильных заклинаний — мантре «Ом нама шивая» — и посоветовал ей сосредоточиться и не думать ни о чем, кроме этой мантры. Парвати удалилась на гору Кайласу и наложила на себя суровое покаяние.

В это время Рати, жена Манматхи, пришла к Шиве и взмолилась:

— Спаси меня, ведь это по твой воле я стала вдовой.

— Мне жаль тебя, — ответил ей Шива, — но сейчас ничего нельзя сделать. Твой муж сам во всем виноват. Я не могу помочь тебе. Манматха не погиб, он только лишился тела. Сгорела лишь грубая оболочка, а дух его жив. Я даровал ему право заниматься прежним делом, но так, чтобы его никто не видел; кроме того, я дарую ему право находиться поблизости от меня вместе с другими невидимыми и незримыми слугами и помощниками.