История Энн Ширли. Книга 2

— Правда-правда — я могла бы выйти замуж. Ну, давайте сядем на плиту и познакомимся. Я уже знаю, что мы будем друзьями, — я это поняла, как только увидела вас в университете. Мне захотелось подойти и обнять вас.

— Ну и почему же вы этого не сделали? — спросила Присцилла.

— Я хотела, но никак не могла решиться. Я вообще никогда не могу на что-нибудь решиться сама. Только подумаю, что надо сделать так, — и тут же мне что-то говорит, что лучше поступить наоборот. Мне с этим очень трудно жить, но такой уж я родилась и нет смысла меня за это упрекать. Вот я и не решилась подойти к вам и познакомиться, хотя мне очень хотелось.

— А мы подумали, что вы просто стесняетесь, — сказала Энн.

— Нет-нет, застенчивость не числится среди множества недостатков — или достоинств — Филиппы Гордон, или просто Фил. Пожалуйста, называйте меня Фил. А вас как зовут?

— Это — Присцилла Грант, — представила Энн свою подругу.

— А это — Энн Ширли, — сказала Присцилла.

— Мы обе с острова, — в один голос проговорили они.

— А я из Болингброка в Новой Шотландии.

— Из Болингброка! — воскликнула Энн. — Я там родилась!

— Вот и замечательно! Значит, мы вроде как соседи. Можно будет поверять тебе свои секреты. А секреты я все выбалтываю — это мой самый большой недостаток, — если не считать неспособности принимать решения. Поверите ли — я целый час не могла решить, какую мне надеть шляпку, — и это чтобы пойти на кладбище! Сначала хотела надеть коричневую с перышком, но как только я ее надела, то подумала, что мне больше идет розовая с большими полями. А когда надела розовую, то поняла, что мне больше нравится коричневая. Наконец я просто положила обе шляпки на кровать, закрыла глаза и ткнула в них шляпной булавкой. Булавка пронзила розовую, вот я ее и надела. Как вы считаете, она мне идет? И вообще, что вы думаете о моей внешности?

Услышав столь наивный вопрос, заданный совершенно серьезным тоном, Присцилла опять рассмеялась. Но Энн сжала руку Филиппы и откровенно призналась:

— Сегодня утром мы решили, что ты — самая красивая девушка из всех, кого мы видели в Редмонде.

Асимметричные губы Филиппы раздвинулись в очаровательной улыбке, приоткрывшей жемчужно-белые зубы.

— Я и сама так думаю, — ошеломила она девушек, — но мне хотелось, чтобы кто-то подтвердил мое мнение. Я даже по поводу своей внешности не могу прийти к окончательному решению. Не успею решить, что я хорошенькая, как вдруг впадаю в тоскливые сомнения: а может, нет? Кроме того, у меня есть ужасная тетка которая вечно говорит мне с печальным вздохом: «Маленькой ты была такая хорошенькая. Странно, как дурнеют дети с возрастом». Пожалуйста, почаще говорите мне, что я хорошенькая. Мне гораздо уютнее жить, считая себя красивой. И, если хотите, я могу говорить вам то же самое — с чистым сердцем.

— Спасибо, — засмеялась Энн, — но мы с Присциллой так уверены в своей неотразимости, что не нуждаемся в подтверждениях.

— Вы надо мной смеетесь! Я знаю — вы думаете, что я ужасно тщеславна, но это не так. Тщеславия во мне нет ни капельки. Я люблю делать комплименты другим девушкам, если они того заслуживают. Мне так приятно познакомиться с вами. Я приехала в Кингспорт в субботу и с тех пор изнываю от тоски по дому. Это ужасное чувство, правда? В Болингброке я — дочь уважаемых родителей, а здесь — никто. Мне было очень грустно. А вы где поселились?

— Сент-Джон-стрит, дом тридцать восемь.

— Совсем замечательно! А я тут рядом, на Уоллас-стрит. Только мне не нравится мой пансион. Он какой-то скучный и пустой, и окно моей комнаты выходит на грязный задний двор. Ничего безобразнее я в жизни не видела. А кошки! По крайней мере половина кошек Кингспорта собираются ночью на этом дворе. Я обожаю кошек, которые уютно дремлют на коврике перед камином, но те, которые собираются под моим окном, — это совершенно другие животные. В первую ночь я плакала до утра, а кошки мне вторили. Посмотрели бы вы, на что у меня утром был похож нос. Я так жалела, что уехала из дому.

— Мне вообще непонятно, как ты приняла решение поехать учиться в Редмонд, если тебе так трудно на что-нибудь решиться, — с улыбкой заметила Присцилла.

— Да я и не принимала никакого решения! Это папа меня сюда послал. Уж не знаю почему, но он ужасно об этом мечтал. По-моему, нет ничего глупее, чем отправить меня получать степень бакалавра. То есть степень-то мне получить ничего не стоит. Я очень способная.

— Да-а? — с некоторым удивлением протянула Присцилла.

— Правда-правда. Только мне лень учиться. А все бакалавры такие ученые, важные и серьезные. Нет, я совсем не хотела ехать в Редмонд. Поехала, лишь чтобы доставить удовольствие папе. Он у меня такой душка. И потом я знала, что если останусь дома, то мне придется выйти замуж. Мама очень хочет этого. Вот маме ничего не стоит принять решение. Но мне совсем не хочется замуж — я считаю, что с этим, по крайней мере, можно несколько лет подождать. Я хочу сначала как следует повеселиться. И как ни смехотворна мысль, что я стану бакалавром, мысль, что я стану степенной замужней женщиной, еще более нелепа, правда? Мне всего восемнадцать лет. Вот я и решила: чем выходить замуж, уж лучше поеду в Редмонд. А потом, я все равно не смогла бы выбрать, за которого из моих кавалеров выйти замуж.

— А что, их так много? — со смехом спросила Энн.

— Толпы. Я очень нравлюсь мальчикам — честное слово! Но вообще-то главных претендентов два. Остальные или слишком молоды, или слишком бедны. А я должна выйти замуж за богатого человека.

— Почему?

— Милочка, неужели ты можешь представить меня женой бедного человека? Я совсем ничего не умею делать, и я страшная мотовка. Нет, у моего мужа должно быть много денег. Так что осталось два кандидата в мужья. Но выбрать из двух для меня ничуть не легче, чем выбрать из двухсот. Я точно знаю, что кого бы из них я ни выбрала, потом всю жизнь буду сожалеть, что не вышла замуж за другого.

— А ты разве ни одного из них не любишь? — нерешительно спросила Энн. Ей было трудно обсуждать эту великую тайну с едва знакомой девушкой.

— Конечно, нет. Я вообще не способна влюбиться. Мне это просто не дано. Да я и не хочу. Когда влюбляешься, становишься рабыней этого человека. И тогда ему ничего не стоит причинить тебе боль. А я этого боюсь. Нет, Алек и Алонсо — очень милые мальчики, и они оба мне так нравятся, что я просто не знаю, который больше. В этом-то и вся загвоздка. Алек красивее, а я просто не могла бы выйти замуж за некрасивого человека. И характер у него хороший, и такие чудные кудрявые волосы. Пожалуй, он чересчур хорош — я не хочу мужа совсем без недостатков, такого, которого никогда нельзя будет ни в чем упрекнуть.