Древо Иуды

Такая самонадеянная экспансивность удивила Мори. Быть может, в Уолтере было что-то от женщины, или ему, как человеку, не принятому в компанию коллег, так не хватало мужского общения, что он готов был прилепиться к первому встречному? Вероятно, его привлекала престижность профессии будущего врача, ибо он был откровенным снобом. Возможно и то, что неимоверное тщеславие просто вынуждало его демонстрировать собственную важность любому незнакомцу, оказавшемуся в городе. Мори пожал плечами и перестал об этом думать.

Мэри и ее брат давно были готовы, и они сразу отправились в путь. Уолтер возглавлял процессию вдоль эспланады, [25]ведя всех к пристани. Он явно вознамерился держаться стильно. В билетной кассе он потребовал билеты туда и обратно первого класса, небрежно добавив:

— Три взрослых и один детский… Мальчик еще маленький.

Кассир оглядел Уилли профессиональным взглядом и возразил:

— Четыре взрослых.

— Кажется, я просил три взрослых и один детский.

— Четыре, — устало повторил кассир.

Возник спор, краткий, но яростный со стороны Уолтера, закончившийся тем, что Уилли, допрошенный клерком, правдиво назвал свой возраст, таким образом выведя себя из категории льготников. Начало нехорошее, подумал Мори, глядя, как Уолтер с оскорбленным видом швыряет дополнительные монеты.

К пристани пришлепал маленький колесный пароходик с красными трубами. На борту красовалось название: «Люси Эштон». Уолтер, успевший прийти в себя, объяснил Мори, что все северобританские суда названы в честь персонажей из шотландской литературы, но он казался разочарованным, что они не поедут на «Куин Александрия», новом каледонском турбинном судне с двумя трубами, отсутствие которого, видимо, нанесло легкий урон престижу организатора экскурсии.

С парохода ловко спустили сходни, пассажиры поднялись на борт, и тут, оглядевшись по сторонам, Уолтер выбрал места на корме. Затем колеса начали вращаться, и кораблик отчалил от пристани, взяв курс через сияющее устье к открытому лиману.

— Восхитительно, не правда ли? — сказал Уолтер, усаживаясь поудобнее.

Дела теперь пошли гораздо лучше. Но на открытой палубе было свежо, и вскоре стало ясно, что разместил он их неудачно.

— Тебе не кажется, дорогой, что на этой стороне немного дует? — осмелилась спросить Мэри спустя несколько минут. Наклонив голову от ветра, она придерживала шляпку.

— Нисколько, — отрезал Уолтер. — Я хочу показать доктору Мори все наши местные достопримечательности. С этой стороны панорама ничем не прерывается.

А панорама, рассмотреть которую, несомненно, можно было без помех, так как большинство остальных пассажиров воспользовались укрытием в кают-компании, действительно была чудесная. Возможно, это был самый красивый вид во всем Западном Нагорье. Но Уолтера, хотя и самодовольно признававшего очарование пейзажа, как это по-хозяйски делают чичероне, больше интересовал коммерческий импорт городков, окаймлявших берег.

— Вон там расположен Скоури. — Он показал рукой. — Процветающая община. В прошлом году они установили у себя новый газометр. Мощностью двадцать тысяч кубических футов. Вот до чего дошел прогресс. А еще они представили городскому совету новый проект сброса сточных вод. Мой отец знаком с тамошним мэром. А по другую сторону находится Порт-Доран. Видите муниципальные здания за тем шпилем?

Они замерзали все сильнее. Даже Уилли посинел и вскоре ушел, пробормотав, что хочет взглянуть на ходовую часть судна. Но Уолтер безжалостно продолжал. Вот проклятый зануда, подумал Мори. Он сидел, вытянув ноги, спрятав руки в карманы, и, слушая вполуха, наблюдал за Мэри, которая, хоть и отмалчивалась по большей части, временами все-таки поддерживала Уолтера одним-двумя словами, покорная долгу. Он видел, что вся ее природа менялась в присутствии жениха. Огонь в ней угасал, веселость исчезала, девушка становилась сдержанной, замкнутой, застенчиво-послушной, как хорошая ученица в присутствии учителя. Ее ждет чертовски трудная жизнь с этим типом, когда они поженятся, рассеянно размышлял Мори — от ветра и монотонного гудения Уолтера его клонило в сон.

Наконец они пересекли Кайле, вошли в Гэрсейскую бухту и, маневрируя, приблизились к пристани. После недолгих поисков Уилли извлекли из теплых недр машинного отделения, и все сошли на берег.

— Как хорошо, — облегченно выдохнула Мэри.

Городок, куда многие ездили отдохнуть, производил впечатление привлекательного и процветающего курорта — центральная площадь с респектабельными магазинами, несколько отелей, гнездящихся на заросшем лесом холме, вересковая пустошь за ним и высокая гора.

— А теперь отправимся пообедать! — воскликнул Уолтер с таким видом, будто приготовил для всех сюрприз.

— О да, — радостно подхватила Мэри, — заглянем к Лангу. Он совсем рядом… очень удобно. — Она показала на скромный, но милый ресторанчик через дорогу.

— Дорогая моя, — сказал Уолтер, — я и не подумал бы повести доктора Мори к Лангу. Да и тебя тоже, если на то пошло.

— Мы всегда там обедаем, когда приезжаем с отцом, — сурою заметил Уилли. — У них готовят чудесные пирожки с бараниной, как нигде. И подают лимонад «Комри».

— Пойдем туда, Уолтер, дорогой…

Стоддарт прервал ее речь, подняв руку в перчатке, и спокойно произнес главную «новость» дня:

— Сегодня мы обедаем в «Гранд-отеле».

— Ой, нет, Уолтер. Только не в «Гранд-отеле». Там… одни снобы… и так доро…

Уолтер доверительно улыбнулся Мори, словно говоря: «Ох уж эти женщины».

— Это лучшее заведение, — пробурчал он. — Я заранее заказал столик из отцовского офиса.

Началось восхождение по склону холма к «Гранд-отелю», который величественно возвышался над ними. Длинная тропа проходила через лес, заросший колокольчиками, и местами была довольно крутой, даже чересчур. Время от времени между деревьев мелькали дорогие машины, ехавшие вверх по главной дороге. Мори почувствовал, что подъем, которым Стоддарт руководил, как опытный охотник за оленями, утомил Мэри. Тогда, чтобы дать ей передышку, Мори остановился и собрал маленький букетик колокольчиков, потом перевязал его сухой травинкой и, улыбаясь, вручил девушке.

— Под цвет вашего платья.

Так они добрались до вершины, и вспотевший, пыхтящий Уолтер привел их на широкую террасу отеля, где грелись на солнышке постояльцы. При появлении маленькой компании мгновенно воцарилась тишина. Вновь прибывшие ловили на себе любопытные взгляды, послышался смех. Главный вход находился на противоположной стороне здания. Уолтер не сразу нашел дверь на террасу. Но наконец, поплутав немного, они оказались в роскошном вестибюле с мраморными колоннами, и Стоддарт, спросив дорогу у величественного служащего в униформе с золотым позументом, повел всех в ресторан — громадное помещение, давящее своими размерами, в белых и золотых тонах, с большущими хрустальными люстрами и красным ворсистым ковром.

Было до нелепости рано, только-только часы пробили полдень, и хотя официанты находились в зале, они собрались стайкой вокруг стола метрдотеля и вели беседу, все столы пустовали.

— Слушаю, сэр.

Метрдотель, плотный краснолицый мужчина в полосатых брюках, белом жилете и визитке, [26]оторвался от стола и с сомнением выступил вперед.

— Обед на троих взрослых и ребенка, — сказал Стоддарт.

— Сюда, пожалуйста.

Метрдотель быстро оглядел компанию из-под опущенных век и приготовился вести их к дальней нише, на задворки, но Уолтер высокомерно заявил:

— Мне нужен столик у окна. Заказ сделан на имя секретаря городского совета Ардфиллана.

Метрдотель засомневался. Учуял чаевые, со смешком подумал Мори, но как он ошибается!

— Вы сказали у окна, сэр?

— Вон тот стол подойдет.

— Простите, сэр. Тот стол зарезервирован для майора Линдзи из Лохшила и его компании молодых английских джентльменов.

— В таком случае годится и следующий.