Ураган

Из глаз ее брызнули слезы. Она вскочила и, закрыв лицо рукавом, кинулась к двери. Сяо Сян удержал ее и усадил на кан:

— Я же пошутил, глупенькая! Неужели ты могла подумать, что это правда? При демократической власти никто не может выдать девушку против воли или заставить ее жить с нелюбимым человеком. Сходи к оспопрививателю, пусть составит тебе заявление и пошлет его начальнику района. Тогда тебя и твою свекровь вызовут и расследуют дело. Если правда на твоей стороне, все будет в порядке.

Лю Гуй-лань взглянула на него с благодарной, счастливой улыбкой.

— Ну так… а теперь признайся мне, кого же ты любишь? — улыбнулся начальник бригады.

Девушка низко опустила голову и чуть слышно отозвалась:

— Этого нельзя сказать…

— Как так нельзя сказать? Тогда дело может осложниться, — снова сделал озабоченное лицо Сяо Сян.

— Неужели осложнится? — с тревогой спросила Лю Гуй-лань.

— А как же, обязательно осложнится.

— А если я тебе скажу, ты никому не расскажешь?

— Конечно. И предупреждать нечего.

Лю Гуй-лань вся вспыхнула:

— Сама я, видишь, неграмотная, и он мне под пару — тоже неграмотный…

— Это уж не старик ли Сунь? Он как раз ни одного иероглифа не знает. Не задумала ли ты развести его со старухой? — рассмеялся начальник бригады.

Девушка обиделась, рванулась с кана, но Сяо Сян опять усадил ее:

— Не спеши! Я хочу поговорить с тобой серьезно. Хороший ли он работник, тот, кого ты любишь? Каково его происхождение и что за человек? Если все как следует быть — найдем сваху и сразу же договоримся. Если нет — тогда и затевать не стоит.

Лю Гуй-лань покраснела до кончиков ушей и отвела глаза в сторону:

— Хорошо… скажу. Так вот слушай: он батрак. Если бы плохо работал, люди бы не выбрали его. А что за человек?.. — она весело рассмеялась и добавила: — Это вся деревня знает, что за человек… Для меня же он всем хорош… Мы с ним никогда не обидим друг друга, а больше ничего и не надо.

— Да кто же это такой? — притворно нахмурился Сяо Сян. — О ком ты говоришь?

— Да что с тобой, начальник? — с недоумением посмотрела на Сяо Сяна Лю Гуй-лань. — Лишнего хватил, что ли?

Сяо Сян был сегодня в отличном настроении. Ему хотелось шутить и дурачиться, и его очень забавляло смущение Лю Гуй-лань:

— Нет, совсем трезвый. Скажу тебе по правде: у твоего милого уже давно есть возлюбленная.

Лю Гуй-лань остолбенела:

— Есть возлюбленная?.. Кто же это такая? Из какой деревни? Скажи!..

— Нет, ты сперва скажи, кто он. Может быть, я еще и ошибаюсь.

— Не шути, начальник. Ты мне должен рассказать, в кого он влюбился…

Сяо Сян так и покатывался со смеху:

— Ты очень забавная девушка! Откуда же мне знать?

Раздался телефонный звонок. Сяо Сян подошел и снял трубку:

— Слушаю… да-да! Кто тебе звонил? Кто? Го Цюань-хай?

Щеки Лю Гуй-лань запылали огнем. Она придвинулась к Сяо Сяну и уставилась ему в рот.

На лице начальника бригады выразилось недоумение:

— Не разрешают? Позвольте, что не разрешают?.. Значит, работникам крестьянского союза производить аресты в городе не разрешается. Чтобы избежать недоразумений? Так, так… Что? Не понимаю. Громче! Не слышу!.. Сейчас! — Он встряхнул трубку. — Да, лучше… Понятно, понятно. Значит из милиции выдали документ и приказ… Погоди! Ты сам позвони в милицию и скажи, что нам во что бы то ни стало необходимо доставить этого человека сюда. Он в деревне Юаньмаотунь таких дел натворил, что мы тут никак не разберемся. Да и население должно собственными глазами видеть, как его будут судить. Договорись так: пусть они там дадут своих людей в помощь Го Цюань-хаю, арестуют этого разведчика сами и пришлют к нам на допрос, а для окончательного решения мы отправим его обратно. Позвони начальнику Чэну и передай мое мнение. Подожди еще! — Сяо Сян ухмыльнулся. — Вот какое дело: когда увидишь Го Цюань-хая, скажи ему, чтоб он скорее домой возвращался! Его здесь ждет приятное известие… Что говоришь? О… очень, очень приятное известие.

Сяо Сян повесил трубку и подмигнул Лю Гуй-лань.

— Так ты все-таки скажи: кого же, кого он любит? — допытывалась девушка.

Сяо Сян подошел к столу, сел и сделал вид, что задумался:

— Как тебе сказать?.. Любит он некую круглолицую девушку…

— Какую девушку?

— Ну, словом, девушку, которая известна в деревне Юаньмаотунь как воспитанница одной семьи. Фамилия этой симпатичной девушки — Лю, а имя — Гуй-лань…

— Лю Гуй-лань! Лю Гуй-лань!.. — крикнула со двора Дасаоцза.

Лю Гуй-лань поспешила на зов.

— Так вот ты, оказывается, где! — накинулась на нее Дасаоцза. — Я тебя повсюду ищу. Люди ждут нас, собрание пора начинать, а ты здесь!

— Не брани, не брани ее! — крикнул начальник бригады. — Мы с ней тут о жизни беседовали.

Дасаоцза, смеясь, вошла в комнату:

— О председателе Го, что ли? Ты, видно, сватом у них хочешь заделаться?

— Ну, это занятие более подходящее для старика Суня, — рассмеялся, в свою очередь, начальник бригады. — А как ты находишь, Дасаоцза, пара они или нет?

— А чем же не пара! Лучшей пары не сыщешь. Ну и повеселимся же мы на их свадьбе! — улыбнулась Дасаоцза и подмигнула Лю Гуй-лэнь.

Схватив друг друга за руки, они выбежали из комнаты и понеслись по двору, спугнув стадо гусей.

Издали доносился радостный смех молодежи.

XXII

После показаний старухи Ван начальник бригады установил, что Хань Лао-у, родной брат казненного по приговору народа помещика Хань Лао-лю, служивший во времена Маньчжоу-го в японской разведке, скрывается в настоящее время в одной из горных деревень уезда Юйшу.

Когда Го Цюань-хай и Бай Юй-шань прибыли в главный город провинции, они узнали о новом постановлении, которое запрещало крестьянам арестовывать людей не их уезда или проживающих в городе. Но Сяо Сян в своем письме и в разговоре по телефону категорически настаивал, чтобы командированным все же разрешили произвести арест по тем соображениям, что преступник должен быть судим в деревне Юаньмаотунь. Поэтому после соответствующего согласования Го Цюань-хая и Бай Юй-шаня пропустили в уезд Юйшу и дали им в помощь трех вооруженных милиционеров.

Так как в провинциальном центре произошла непредвиденная задержка, Го Цюань-хай уже начал тревожиться, как бы кто не предупредил Хань Лао-у о готовящемся аресте и не помог ему бежать. Не спокоен он был и за конфискованное имущество. Вдруг помещики, воспользовавшись его отсутствием, сожгут добро. Что тогда делать? Эти заботы совсем лишили парня сна и аппетита. Бай Юй-шань, напротив, был совершенно спокоен. Он с охотой ел и отлично спал.

Из провинциального центра друзья поездом добрались до уездного города, получили документы и, не теряя ни минуты, пешком двинулись в деревню. Деревня Каошаньтунь находилась в тридцати ли от города, и они достигли ее только в полночь.

Го Цюань-хай направил Бай Юй-шаня в местный крестьянский союз предупредить там о предстоящем деле, а сам с тремя вооруженными милиционерами поспешил к дому, в котором, как ему было известно, скрывается Хань Лао-у. Знал он и о том, что этот бывший японский разведчик — отличный стрелок, стреляет левой рукой так же хорошо, как и правой, и может их встретить огнем из двух маузеров.

Го Цюань-хай велел полицейским примкнуть штыки и зарядить винтовки. Он проверил свои карманы: все ли с ним, что нужно.

Дом стоял в уединенном месте, у подножья горы, фасад его был обращен на юг, а своей северной стекой он примыкал к горе, поросшей густым лесом.

Перед домом была открытая площадка. Ближайшие строения находились на расстоянии пятидесяти-шестидесяти шагов, и подойти к дому незамеченными было весьма нелегкой задачей.

При тусклом свете звезд смельчаки обогнули дом стороной и, не дойдя нескольких шагов, остановились и стали тихо совещаться. Крыша дома и стога сена были запорошены снегом. Кругом стояла морозная тишина.

Оставив одного милиционера позади дома, Го Цюань-хай с двумя другими направился к двери. Едва они приблизились к стогу сена, как во дворе поднялся лай. Тотчас же откликнулись собаки из ближайших дворов. Опасаясь, что предупрежденный лаем Хань Лао-у успеет подготовиться к сопротивлению или попытается бежать, Го Цюань-хай бросился вперед и сдавленным голосом приказал: