Мелкий снег (Снежный пейзаж)

Что и говорить, для семьи Сатико нынешний год был щедр на события и потрясения. Смотрины Юкико весной, концерт учениц Саку Ямамура в июне, потом это ужасное наводнение, чуть не отнявшее у них Таэко, а вслед за ним — смерть Саку Ямамура, отъезд Штольцев, поездка в Токио, тайфун, переживания, связанные с письмом Окубаты… Теперь, когда всё это миновало и наступило затишье, у Сатико возникло ощущение непонятной пустоты и неприкаянности. И яснее, чем когда бы то ни было, она осознала, как много значат для неё младшие сёстры.

Семейная жизнь Сатико протекала счастливо — в добром согласии с мужем, да и с дочерью тоже, хотя временами та доставляла ей немало хлопот. Если в размеренной и безмятежной жизни Сатико порою случались сбои, то виновницами этого, как правило, были её младшие сёстры. Но Сатико отнюдь не досадовала на них, — напротив, она всегда радовалась, видя, как в их присутствии оживает её дом. Истинная дочь своего отца, Сатико не выносила скуки и однообразия, ей нравилось ощущать шумное, молодое движение жизни. Разумеется, она никогда не стала бы прибегать к каким-либо уловкам, чтобы залучить незамужних сестёр к себе, но в душе ей было очень приятно, что Юкико и Таэко предпочитают жить в Асии, а не с семьёй Цуруко. Впрочем, это казалось ей вполне естественным, она считала, что младшие сёстры должны жить там, где для них могут быть созданы лучшие условия. Понимая чувства жены, Тэйноскэ с неизменным радушием принимал своячениц в Асии, хотя и опасался недовольства со стороны старших Макиока.

Отношение Сатико к младшим сёстрам отнюдь не укладывалось в рамки того, что принято именовать родственными чувствами. Она не раз ловила себя на том, что тревожится о них даже больше, чем о муже или о дочери. Но они и были для неё всё равно что дочери, которых она любила, пожалуй, не меньше, чем Эцуко. И в то же время они были её самыми задушевными подругами. Сейчас, лишившись их общества, Сатико с удивлением обнаружила, что других подруг у неё, по существу, нет. Её отношения с приятельницами всегда оставались довольно поверхностными, а всё потому, что сёстры заменяли ей подруг.

Сатико вдруг ощутила себя такой же одинокой и покинутой, как Эцуко.

Подавленное настроение жены не ускользнуло от внимания Тэйноскэ. Однажды, просматривая театральную колонку в газете, он сказал:

— Знаешь, в ноябре, в Осаку приезжает Кикугоро! Почему бы нам не пойти на его выступление, скажем, пятого числа? Кой-сан наверняка составит нам компанию, тем более, что в программу включён её любимый «Кагами дзиси». [77]

Таэко, однако, сказала, что пятого числа никак не сможет выбраться в театр и пойдёт на представление в какой-нибудь другой день. Вместо неё Тэйноскэ и Сатико взяли с собой Эцуко.

Итак, у Сатико появилась возможность наверстать упущенное и повести Эцуко на выступление великого актёра. Во время антракта в фойе Тэйноскэ, однако, заметил на глазах у жены слёзы. При всей её чувствительности это было неожиданно и странно.

— Что с тобой? — спросил Тэйноскэ, отведя Сатико в сторонку. Слёзы уже ручьями текли у неё по щекам.

— Разве ты не помнишь? Это случилось как раз в этот день в марте… — сказала Сатико и поднесла руки к глазам.

23

Подошла середина ноября. До отъезда г-жи Тамаки в Париж оставалось всего полтора месяца, Таэко нервничала и при каждом удобном случае спрашивала сестру: «Когда же Тэйноскэ поедет в Токио?»

До сих пор Тэйноскэ приходилось ездить по служебным делам в Токио почти каждые два месяца, но в последнее время, как назло, такая возможность долго не представлялась. Через несколько дней после посещения театра Сатико наконец услышала долгожданную весть: Тэйноскэ предстоит очередная поездка в Токио.

Узнав об этом накануне из телефонного разговора с мужем, Сатико сразу же вызвала сестру из студии, чтобы обсудить с нею, в какой форме следует преподнести «главному дому» её просьбу.

Если она правильно её понимает, сказала Сатико, то намерение Таэко ехать учиться во Францию в конечном счёте определяется стремлением к материальной независимости, которая, в свою очередь, необходима ей для того, чтобы, выйдя замуж за Окубату, быть в состоянии, если понадобится, его содержать.

Но в таком случае, прежде чем заводить разговор с «главным домом» о поездке за границу, пришлось бы решить вопрос о её браке с Окубатой, а для этого, конечно же, потребовалась бы уйма времени, да к тому же и Тэйноскэ вряд ли согласился бы взять на себя такое поручение. Сейчас для Таэко самое главное — получить разрешение на поездку во Францию, не так ли? Стало быть, пока что лучше вообще не касаться её отношений с Окубатой. Но чем тогда объяснить её желание ехать за границу? Быть может, стоит представить дело так: в своё время имя Таэко попало в газету в связи с весьма неблаговидной историей и, хотя она не считает, что для неё всё потеряно, рассчитывать на блестящую партию ей всё-таки не приходится. Поэтому она должна позаботиться о том, чтобы в будущем иметь возможность себя содержать. Разумеется, если какой-нибудь достойный человек сделает ей предложение, она охотно его примет, но и с этой точки зрения для неё важно прочно встать на ноги. Если она вернётся из-за границы с солидным дипломом, многие из тех, кто сейчас относятся к ней с предубеждением, изменят своё мнение о ней, и это только увеличит её шансы на счастливое замужество…

Обосновав таким образом решение Таэко ехать во Францию, можно было бы перейти к вопросу о деньгах, объяснить «главному дому», что она хотела бы сейчас получить сумму, предназначенную на свадебные расходы.

Таково было предложение Сатико, с которым Таэко полностью согласилась, добавив, что в этом вопросе целиком полагается на её мнение.

Разговаривая вечером с мужем, Сатико, однако, привела ещё кое-какие аргументы в пользу поездки Таэко во Францию. Главным из них была необходимость разлучить Таэко с Итакурой и Окубатой. Но поскольку Сатико тщательно скрывала отношения сестры с Итакурой ото всех, в том числе и от Тэйноскэ, она просила его рассказать Цуруко с мужем только об Окубате — о том, что тот дважды появлялся в Асии с явным намерением добиться разрешения на брак с Таэко, что, хотя это намерение кажется вполне серьёзным, он уже далеко не тот чистый юноша, за которого они держали его до сих пор, что, по сведениям Тэйноскэ, в последнее время он пустился в разгульную жизнь и поэтому никак не может считаться хорошей партией для Таэко.

В этой связи, мог бы сказать Тэйноскэ, желание Таэко ехать во Францию следует всячески приветствовать. Хотя она уже не в том возрасте, когда делают глупости, было бы всё же спокойнее, если бы на некоторое время она была от Окубаты подальше. Что же касается денег, то, в конце концов, речь идёт лишь о сумме, которую рано или поздно Таэко всё равно получила бы, таким образом, по мнению Сатико, эта просьба не способна серьёзно ущемить интересы «главного дома».

Но Цуруко и Тацуо с их старомодными взглядами, конечно же, будут возражать против того, чтобы незамужняя Таэко ехала за границу одна, поэтому было бы неплохо чуточку их припугнуть, намекнув, что Таэко может снова сбежать с Окубатой.

Чтобы выполнить поручение жены, Тэйноскэ нарочно задержался в Токио ещё на один день. Полагая, что договориться с Цуруко будет проще, нежели с Тацуо, он приехал в Сибую в два часа дня.

Выслушав Тэйноскэ, Цуруко сказала, что, прежде чем дать ответ, должна посоветоваться с Тацуо. Она сообщит обо всём Сатико в письме, причём постарается сделать это как можно скорее. Ей очень неловко, что Тэйноскэ вынужден столь часто обременять себя хлопотами о её сёстрах. Ничего более вразумительного Тэйноскэ от неё не услышал, да, откровенно говоря, и не рассчитывал услышать.

Сатико не льстила себя надеждой на скорый ответ: она знала, сколь медлительна Цуруко, да и Тацуо наверняка потребуется всё хорошенько взвесить, прежде чем принять то или иное решение.