Гордость и гордыня

Элизабет с торжеством взглянула на его друга, но он перенес случившееся с благородным безразличием, и Элизабет решила бы, что Бингли заручился его разрешением на счастье, если бы туту же не заметила, как Бингли покосился на мистера Дарси с выражением полушутливой тревоги.

Во время обеда Бингли всячески выказывал ее сестре свое восхищение, и его поведение, хотя оно было более осмотрительным, чем год назад, не оставило у Элизабет сомнения, что, будь он предоставлен самому себе, его и Джейн счастье в самом скором времени скрепила бы помолвка. Хотя она не осмеливалась поверить в это безоговорочно, но все же испытывала большую радость, наблюдая за ним. Только это и поддерживало ее бодрость, так как настроение ее отнюдь не было веселым. Мистер Дарси сидел рядом с ее матерью и настолько далеко от нее, насколько допускала длина стола. Она знала, как мало удовольствия может такое соседство доставить обоим или сгладить их взаимную неприязнь. Со своего места она не могла услышать, о чем они говорят, но видела, как редко они обменивались хотя бы словом и с какой холодной церемонностью. Неучтивость ее матери причиняла Элизабет особые страдания, когда она думала о том, скольким они ему обязаны, и порой она готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы получить право сказать ему, что не вся ее семья остается в неведении о его благородной доброте, и выразить свою безмерную благодарность.

Она надеялась, что в течение вечера какой-нибудь случай сведет их вместе, и позволит им вступить в разговор, а не ограничиться лишь церемонным приветствием и прощанием. Время ожидания в гостиной, пока джентльмены сидели за вином, тянулось бесконечно и до такой степени невыносимо скучно, что от тревоги и беспокойства она почти забыла о вежливости. Она ожидала их появления как мига, от которого зависело, окажется ли все-таки этот вечер счастливым для нее.

«Если они тогда ко мне не подойдет, — думала она, — я навсегда откажусь от него!»

Джентльмены наконец вошли, и по его лицу ей показалось, что ее надежды осуществятся, но увы! Дамы и девицы окружили стол, за которым мисс Беннет разливала чай, а Элизабет — кофе, столь тесным кольцом, что придвинуть стул поближе к ней было бы невозможно. A при приближении к ним джентльменов одна из барышень загородила ее шепча:

— Я решила, что нас не разлучат. Зачем они нам, не правда ли?

И Дарси прошел в другой угол комнаты. Элизабет следила за ним взглядом, завидовала всем, с кем он разговаривал, забывала наливать кофе, а потом гневалась на себя за подобную глупость.

«Человек, который получил отказ! Как могла я быть такой дурочкой и поверить, будто его любовь не угасла? Найдется ли хотя бы один мужчина, способный не восстать против такой слабости? Не найти ничего более противного всем их чувствам!»

Однако она чуть-чуть ободрилась, когда он сам принес назад свою кофейную чашку, и она воспользовалась случаем спросить:

— Ваша сестра все еще в Пемберли?

— Да, она останется там до Рождества.

— Совсем одна? Подруги ее покинули?

— C ней миссис Эннесли. Остальные уехали в Скарборо три недели тому назад.

Она не нашла, что сказать еще, но, если бы он хотел поддержать разговор с ней, возможно, ему это удалось бы лучше. Однако он еще несколько минут постоял возле нее в молчании и отошел, только когда юные барышни вновь начали перешептываться.

Затем чайные приборы были убраны, карточные столики разложены, дамы поднялись, и у Элизабет вновь проснулась надежда, что он скоро подойдет к ней. Но тут всем ее упованиям был положен конец, когда она увидела, что он пал жертвой желания ее маменьки составить побольше партий в вист, а несколько минут спустя и ее усадили за другой столик. Никакой радости от вечера она ждать уже не могла. Судьба судила им провести его за разными столиками, и надеяться ей было больше не на что. Впрочем, его глаза так часто обращались в сторону ее столика, что он играл столь же скверно, как и она.

Миссис Беннет намеревалась удержать недерфилдских джентльменов и на ужин, однако, к ее несчастью, их карету подали прежде других, и она не успела их пригласить.

— Ну, девочки, — начала она, едва они остались одни, — что скажете? Думается мне, все удалось бесподобно. Обед был сервирован так, как не каждый день увидишь. Оленина зажарилась лучше некуда, и все говорили, что такой жирной им еще видеть не доводилось. Суп был в сто раз вкуснее того, какой мы ели на прошлой неделе у Лукасов, и даже мистер Дарси согласился, что куропатки приготовлены на славу, а он, полагаю, держит двух французских поваров, если не всех трех. И, душенька Джейн, я еще никогда не видела тебя в таком авантаже. Так сказала и миссис Лонг, когда я ее спросила, согласна ли она, что ты еще красивее, чем всегда. И как ты думаешь, что еще она сказала? «Ах, миссис Беннет, все-таки мы наконец увидим ее в Недерфилде». Так и отпечатала. Миссис Лонг такая добрая душа, я всегда говорила, а племянницы ее очень благовоспитанны, и хорошенькими их уж никак не назовешь. Даже выразить не могу, как они мне нравятся.

Короче говоря, миссис Беннет пребывала на эмпиреях. Поведение Бингли убедило ее, что наконец-то Джейн его окончательно покорила, и, пребывая в столь счастливом настроении, она в мечтах о торжестве своей семьи зашла так далеко, что испытала горькое разочарование, когда он не приехал сделать предложение на следующее же утро.

— День был очень приятным, — сказала мисс Беннет наедине с Элизабет. — И гости были выбраны так удачно, так хорошо подходили друг другу! Надеюсь, в будущем мы станем встречаться часто.

Элизабет улыбнулась.

— Лиззи, не надо! Ты не должна меня подозревать. Это меня обижает. Уверяю тебя, я теперь научилась ценить беседы с ним как с интересным умным молодым человеком, но и только. По тому, как он держится со мной, я убедилась, что у него никогда не было намерения расположить меня к себе. Просто его манеры куда очаровательнее, чем у других молодых людей, и он больше стремится быть приятным.

— Какая ты жестокая! — заметила ее сестра. — Не позволяешь мне улыбаться, а сама даешь для этого повод за поводом!

— Как трудно в некоторых случаях добиться, чтобы тебе поверили!

— И насколько невозможно в других!

— Но почему тебе так хочется убедить меня, будто я чувствую больше, чем говорю?

— Право, на этот вопрос я не знаю, как ответить. Мы все любим поучать, хотя научить можем только тому, чего и знать не стоит. Прости меня, но, если будешь настаивать на своем равнодушии, не ищи во мне наперсницу.

Глава 55

Не прошло и несколько дней после этого визита, как мистер Бингли вновь навестил их, и один. Его друг утром уехал в Лондон, но с намерением вернуться через десять дней. Он просидел у них час и был в прекрасном расположении духа. Миссис Беннет пригласила его пообедать с ними, но, всячески выражая свое огорчение, он признался, что уже приглашен.

— Когда вы навестите нас снова, — сказала она, — надеюсь, мы будем более счастливы.

Он с большой радостью, когда угодно и т. д. и т. д., и, с ее разрешения, не стал бы откладывать свой визит.

— Вы не можете приехать завтра?

Да, да, на завтра он никуда не зван, и ее приглашение принял с поспешностью.

Он приехал, и настолько рано, что барышни еще не оделись к обеду, как и их маменька. Миссис Беннет вбежала в комнату дочерей в пеньюаре, с неприбранными волосами, восклицая:

— Душечка Джейн, поторопись! Поспеши вниз! Он приехал… мистер Бингли приехал. Да-да-да! Торопись же, торопись! Сара, сейчас же помогите мисс Беннет надеть платье. Прическа мисс Лиззи подождет.

— Мы спустимся, как только будем готовы, — сказала Джейн, — но, полагаю, Китти уже оделась, она ведь поднялась к себе полчаса назад.

— Ах, поди ты со своей Китти! При чем тут она? Поспеши же, поспеши! Где твой поясок, голубушка?

Однако чуть маменька удалилась, как Джейн отказалась спуститься в гостиную без сестры.