Чувство древнее, как мир

Все эти домыслы, публикации, шумиха, вызванная картиной Флавицкого, вынудили в 1867 году прореагировать правительство. Главноуправляющий Второго отделения собственной канцелярии Александра II напечатал в "Чтениях в императорском обществе истории и древностей российских" обширный доклад, основанный на обнародовании некогда скрытых источников. Где доказал, что никакая из узниц Петропавловской крепости, никакая из монахинь Ивановского монастыря не называла себя княжной Таракановой, не считалась таковой и, разумеется, не была дочерью императрицы Елизаветы. У царицы-девственницы не было детей и быть не могло. Доклад получился убедительным, но... никого не убедил.

* * *

Париж. Октябрь 1772 года. Время затянувшегося правления короля Людовика XV, время Калиостро, Сен-Жермена, Месмера, открывателя магнетизма, Лафатера, изобретателя физиогномики. Время лжеученых и проходимцев. Столичная французская знать очарована новой персоной, организующей у себя приемы и балы. Откуда она появилась, никто не знает. Называет она себя весьма экзотически - Али-Эмети, княжна Владомирская, проживает в дорогой гостинице на острове Сен-Луи, окруженная толпой слуг и поклонников.

Всегда изысканно и дорого одетая, неизменно приветливая, живая и веселая, молодая женщина быстро завоевала сердца парижского бомонда. Княжна Владомирская открыла салон, куда приглашался высший свет, модные люди искусства, аристократы, банкиры и богатые торговцы. Обаяние княжны способствовало неограниченному кредиту. Сама иностранка чувствовала себя в разношерстной толпе, как рыба в воде, легко и непринужденно завязывая все новые и новые знакомства.

Казалось, она привыкла быть в центре всеобщего внимания, притягивала к себе восторженные взгляды мужчин и невольное поклонение женщин. "Она юна, прекрасна и удивительно грациозна. У нее пепельные волосы, как у ее матери, цвет глаз постоянно меняется - они то синие, то иссиня-черные, что придает ее лицу некую загадочность и мечтательность, и, глядя на нее, кажется, будто и сама она вся соткана из грез. У нее благородные манеры - похоже, она получила прекрасное воспитание. Она выдает себя за черкешенку - точнее, так называют ее многие, племянницу знатного, богатого перса...", восторженно пишет знакомый с ней польский граф Валишевский.

Ходят слухи, что она должна в скором времени унаследовать огромное состояние своего персидского дяди. А пока у прекрасной черкешенки помимо кредита огромное количество состоятельных друзей. Рядом с ней всегда находится некий барон Эмбс, дальний родственник, и барон де Шенк, управляющий ее имением, находящимся где-то в Польше, хотя, возможно, и в Трансильвании, но не исключено, что и в Курляндии. Среди гостей чаще других можно было заметить польского графа Огиньского и французского графа де Рошфор-Валькура, плененных красотой хозяйки салона.

Князь А.М.Голицын позже напишет: "Насколько можно судить, она - натура чувствительная и пылкая. У нее живой ум, она обладает широкими познаниями, свободно владеет французским и немецким и говорит на них без всякого акцента. По ее словам, эту удивительную способность к языкам она открыла в себе, когда странствовала по разным государствам. За довольно короткий срок ей удалось выучить английский и итальянский, а будучи в Персии, она научилась говорить по-персидски и по-арабски". Позднее, когда события примут совсем другой оборот, эта чувствительность и пылкость принесут княжне много неприятностей и станут причиной заточения и гибели.

Но главное, самое главное об этой даме в Париже известно всем, хотя осведомленность в открытую никто не показывал. Выдающаяся российская государыня Елизавета Петровна пользовалась большой популярностью не только на родине, но и в Европе. Красавица, она славилась своей щедростью, привечала, давая работу, европейских ученых, артистов, художников; она славилась своим милосердием, объявив мораторий на смертную казнь; она славилась своими победами над Фридрихом Великим в Семилетней войне. Наконец, она славилась своей жертвенностью. Отказалась от супружеского счастья ради государства, ради династии, благородно уступив права на русский трон другим потомкам своего отца. Подобно своей знаменитой тезке английской королеве Елизавете I.

Правда, никто не сомневался, что отказ от супружества обе Елизаветы лишь провозгласили, но отнюдь не следовали провозглашенному. Имя фаворита покойной российской императрицы было известно всем - граф Алексей Григорьевич Разумовский. Поговаривали и о большем: Елизавета и Разумовский заключили законный, хотя и тайный брак. В котором родилась дочь, а может быть, еще и сын. Но именно дочь, тоже Елизавета, является законной, хотя и тайной наследницей русского престола.

Много было разных перипетий с захватом власти в этой загадочной холодной России в текущем веке. Гвардия, как некогда всесильные преторианцы в императорском Риме, возводила кого хотела на трон, а потом свергала. Мало ли что после смерти Елизаветы Петровны в России успел поцарствовать Петр III, а теперь царствует его вдова Екатерина II, откровенный, между прочим, узурпатор. Чем судьба не шутит, особенно в России? Может, доведется поцарствовать и тайной пока наследнице Елизавете Второй... Кстати, мадам, месье, весь просвещенный Париж, вы еще не знаете? Гостящая тут экзотическая иностранка Али-Эмети, княжна Владомирская и есть Елизавета, дочь императрицы Елизаветы. По слухам, у нее еще такой странный русский титул княжна Тараканова.

Как под такой титул не ссудить деньгами? Ведь залогом служит огромная страна от Балтики до Тихого океана. Пусть все это пока только на уровне слухов.

Тою же осенью 1772 года происходит еще два важных события, которые окажутся связанными с судьбой красавицы Владомирской-Таракановой. Одно хоть и вершится в тайных канцеляриях, в дворцовых кабинетах, но его последствия уже меняют европейские границы. Вольнице дворянства, удалой стране постоянного беспорядка, Речи Посполитой, похоже, приходит конец. Три столпа абсолютизма - Россия, Австрия и Пруссия - под благовидными и не очень благовидными предлогами начинают процесс раздела Польши.