Муж и жена

Глава двадцать третья

ПО СЛЕДАМ

Двуколка, прогромыхав, выехала из ворот конюшни. Собаки яростно залаяли. Сэр Патрик поворотил голову, помахал рукой, и двуколка скрылась за поворотом дороги. Бланш осталась одна.

Она немного помедлила, оглаживая собак. Они имели право на ее участие; им, должно быть, тоже было досадно, что их не взяли с собой. Но Бланш скоро забыла про свою досаду. Сэр Патрик поручил ей важное дело — устроить наблюдение за развилкой дорог и тем самым помешать беглянке ускользнуть от них незамеченной. Но сначала надо сделать кое-что еще, и Бланш поспешила в дом.

Не прошла она и двух шагов, как столкнулась с Арнольдом, которого леди Ланди отправила на ее поиски.

В отсутствие Бланш было решено, чем занять послеполуденные часы. Какой-то демон нашептал леди Ланди, что недурно бы приобщиться к средневековой старине, да и гостей не мешает приобщить. И она предложила отправиться в горы осмотреть старинный баронский замок, который был расположен, к счастью для сэра Патрика, гораздо западнее Крейг-Ферни. Одни гости поскачут верхом, другие отправятся с хозяйкой в открытом ландо. Оглядев новообращенных любителей старины, леди Ланди обнаружила отсутствие кое-кого из гостей и домочадцев. Куда-то запропастился мистер Деламейн. Не было сэра Патрика и Бланш. Леди Ланди заметила не без иронии, что если все они будут относиться друг к другу столь бесцеремонно, то, чем скорее Уиндигейтс обратится в пенитенциарий полного молчания, тем удобнее будет жить его обитателям. Ввиду всего этого Арнольд посоветовал Бланш как можно скорее явиться с повинной пред ясные очи леди Ланди и согласиться ехать в ландо, как того желает мачеха.

— Мы едем осматривать шотландские древности. Будем друг другу опорой. Если ты поедешь в ландо, я тоже поеду.

Бланш покачала головой.

— У меня есть очень серьезные причины изображать покорность. Я, конечно, поеду в ландо, как хочет леди Ланди. А ты вообще не поедешь.

Разумеется, Арнольд был несколько удивлен, услыхав эти слова, и попросил сделать такое одолжение, объяснить, почему.

Бланш взяла его руку и крепко сжала. Теперь, без Анны, Арнольд стал ей особенно дорог. Ей до смерти захотелось услыхать из его уст, что он ее обожает. Не важно, что она в этом не сомневалась. Так сладостно, пусть в пятисотый раз, услыхать признание в любви.

— А если я тебе ничего не объясню, — сказала она, — ты останешься только для того, чтобы сделать мне приятное?

— Чтобы сделать тебе приятное, я готов на все!

— Ты правда так меня любишь?

Они все еще были в конюшенном дворе, где свидетелями разговора были единственно охотничьи собаки. И Арнольд ответил на языке влюбленных, который красноречивее любых слов.

— Я веду себя, как не полагается благовоспитанной девушке, — покаянно прошептала Бланш. — Но я так обеспокоена и так несчастна. Ты не покинешь меня, как другие?

Бланш рассказала Арнольду, что произошло в библиотеке. Ее рассказ произвел такое сильное действие на Арнольда, какого не ожидала даже Бланш, знавшая, как близко к сердцу принимает Арнольд ее треволнения. Он был не просто удивлен, не просто пожалел Бланш. Лицо его выразило сильнейшую озабоченность и огорчение. Бланш никогда не была более высокого мнения об Арнольде, чем в эту минуту.

— Что же теперь делать? — воскликнул он. — Как сэр Патрик думает найти мисс Сильвестр?

Бланш посвятила Арнольда в замыслы сэра Патрика, передала его просьбу постоять в дозоре у развилки, что по дороге на станцию, и, главное, держать все их действия в строжайшей тайне. Арнольд, которому не грозил больше поход в Крейг-Ферни, на радостях обещал пойти на развилку и дал слово строго хранить тайну.

Все обсудив, они поспешили обратно в дом, где их ожидал ледяной прием леди Ланди. Ее милость еще раз помянула пенитенциарий полного молчания как превосходное средство воздействия на своевольных подданных Уиндигейтса, в частности на Бланш. И с кислой учтивостью приняла прошение Арнольда освободить его от поездки в замок.

— Разумеется, идите гуляйте! Возможно, встретите вашего друга, мистера Деламейна, он большой охотник до пеших прогулок. Ушел, не дождавшись конца завтрака. А что сэр Патрик?.. О! Сэр Патрик велел заложить двуколку Бланш, и один поехал куда-то? Но у меня и в мыслях не было обидеть моего деверя — я предложила ему мой бедненький пирог от чистого сердца. Упаси бог ненароком обидеть еще кого-нибудь. Располагай своим временем, Бланш, по своему усмотрению, забудь о моих планах. Как видно, никто не хочет любоваться на руины. Этот замок — жемчужина феодальных древностей Пертшира, мистер Бринкуорт. Но это пустяки, право, пустяки. Принуждать людей восхищаться шотландской стариной не в моих правилах. Не спорь со мной, Бланш, милочка! Не первый и не последний раз я поеду кататься одна. Я не возражаю против одиночества. Как сказал поэт: «Мой ум для меня — весь мир» [8].

Такими речами уязвленная гордость леди Ланди утверждала поколебленное было право на почтительное уважение ближних, но лондонский врач поспешил на помощь и умаслил взлохмаченный плюмаж хозяйки. Ненавидя в душе развалины, он принялся умолять леди Ланди незамедлительно ехать. Бланш подхватила его мольбы. Смит и Джонс, большие любители феодальных древностей, заявили, что готовы трястись на запятках, лишь бы не выпустить из рук этот неожиданный подарок судьбы. Первый, Второй и Третий, зараженные всеобщим энтузиазмом, согласились эскортировать ландо верхом. Прославленная улыбка леди Ланди вновь вернулась на ее уста, где полагала долгом оставаться подряд многие часы. И леди Ланди с самой обворожительной любезностью отдала необходимые распоряжения.

— Захватим с собой путеводитель, — добавила она, проявляя бережливость, если не сказать скаредность, свойственную, пожалуй, только очень богатым людям, — и сэкономим шиллинг, который платят смотрителю руин.

С этими словами леди Ланди поспешила наверх переодеться для прогулки; посмотрев в зеркало, она увидела совершенство, неотразимое в новой французской шляпке, верх изящества и добродетели.

Повинуясь знаку, незаметно поданному Бланш, Арнольд выскользнул из дому и поспешил к месту, где большак, ведущий на станцию, пересекался проселочной дорогой.

По одну сторону простиралась лиловая вересковая пустошь, по другую шла сложенная из камня изгородь с воротами, ведущими во двор фермерской усадьбы. Арнольд опустился на мягкую вересковую подстилку, зажег сигару и попытался разобраться в этой двойной тайне появления Анны и ее бегства.

Он объяснил отсутствие друга точно так, как тот и предвидел: Джеффри отправился на встречу с Анной. А появление мисс Сильвестр в Уиндигейтсе и ее настойчивое желание узнать, кто сейчас гостит в доме леди Ланди, указывали, скорее всего, на то, что они с Джеффри, как это ни прискорбно, где-то разминулись. Но почему она так поспешно, обманув Бланш, покинула Уиндигейтс? Может, она узнала, где найти Джеффри? Может, вернулась в гостиницу? А вдруг это был шаг слепого отчаяния? Вот над чем бился сейчас Арнольд, не находя ответа ни на один вопрос. Оставалось только ждать случая, который помог бы посвятить в происходящее Джеффри.

Прошло около получаса, когда до слуха Арнольда донесся стук приближающегося экипажа. Он приподнялся и увидел, что со стороны станции катит двуколка: правил на этот раз сэр Патрик, оставив Дункана на станции. Увидев Арнольда, сэр Патрик остановил пони.

— Ах, это вы! — воскликнул почтенный джентльмен. — Я вижу, вам уже все известно? Вы зарубили себе на носу, что пока дело не прояснилось, оно должно храниться в абсолютной тайне? Прекрасно. Заметили что-нибудь интересное, пока здесь сидите?

— Ничего. А вы что-нибудь узнали?

— Ничего ровным счетом. Я успел на станцию до прихода поезда. Нигде никаких признаков мисс Сильвестр. Оставил Дункана караулить безотлучно до последнего поезда.

— Думаю, она вряд ли там появится. Скорее всего, она вернулась в Крейг-Ферни.