Помощник

— Девять тысяч за дом — на три меньше, чем я заплатил, — и две с половиной за лавку.

В конце концов, как ни плохо шел бизнес, но шел-таки, а один только холодильник обошелся Моррису в девять сотен. С дрожью он представил себе, как после уплаты долгов у него останется пять-шесть тысяч наличными — вполне достаточно, чтобы открыть новое дело. Видя, что Ида вытаращила глаза от изумления, Моррис сам поразился своей храбрости; он подумал, что сейчас Карп расхохочется ему в лицо и предложит половину — и он, конечно, ухватится и за это, как утопающий за соломинку. Но виноторговец молча кивнул.

— Я дам тебе две с половиной за лавку, включая товар и обстановку: их я пущу с молотка.

— Это твое дело, — ответил Моррис.

У Карпа не было сил обсуждать подробности сделки.

— Мой адвокат подготовит контракт, — сказал он.

Когда Карп ушел и растаял в снежных хлопьях, Ида заплакала от радости, а Моррис, все еще ошеломленный, подумал, что, видать, наконец-то ему улыбнулась удача. А вот от Карпа удача отвернулась: ведь то, что Карп потерял, Моррис нашел — и это только справедливо, если вспомнить про те убытки, которые Карп раньше ему, Моррису, причинил. Вчера Моррису и во сне бы не приснилось, что сегодня ему так повезет.

Теперь Моррис с умилением наблюдал, как за окном кружится весенний снег. Он смотрел на падающие хлопья и вспоминал свое детство, вспоминал такие вещи, которые, как ему казалось, он уже давным-давно забыл. Все утро он смотрел на вьющийся в воздухе снег. Он представил самого себя мальчишкой: как он бегает и гикает на дроздов, а они взлетают с заснеженных веток. Моррису неудержимо захотеть снова оказаться где-нибудь за городом, в лесу или в поле.

— Я, пожалуй, возьму лопату и пойду, расчищу снег перед лавкой, — сказал он Иде за обедом.

— Лучше поднимись наверх и поспи.

— А как же покупатели?

— Какие еще покупатели? Кому они нужны?

— Людям трудно ходить по такому снегу.

— Погоди, до завтра он растает.

— Сегодня воскресенье, что подумают гоим, когда они пойдут в церковь?

— Ты что, хочешь схватить воспаление легких? — опросила Ида трагическим шопотом.

— Весна на дворе, — пробормотал он.

— Еще зима.

— Я надену пальто и шляпу.

— Ты промочишь ноги. У тебя нет галош.

— Всего пять минут.

— Нет! — сурово сказала Ида.

«Позже», — подумал он.

Снег шел весь день и к вечеру покрыл землю на добрые шесть дюймов. Когда снегопад прекратился, поднялся ветер, и по улицам замела поземка. Моррис стоял у окна.

Ида весь, день не спускала глаз с мужа. До вечера Моррис не смог даже носа высунуть из дому. Закрыв лавку, он сел, положил перед собой лист бумаги и стал составлять длинный список.

— Чего ты тут сумерничаешь? — спросила Ида.

— Пишу список вещей для распродажи.

— Оставь это Карпу.

— Я должен помочь, он же не знает цен.

Разговоры о скорой продаже лавки успокоили Иду.

— Только кончай поскорее, — сказала она, зевнув.

Моррис подождал, пока Ида уснула, затем спустился в подвал за лопатой. Он надел шляпу и старые перчатки и вышел из дома. К его удивлению, дул очень холодный ветер, передник стал шумно хлопать Морриса по ногам. «Уже конец марта, — подумал Моррис, — могло бы быть и потеплее». Все время, расчищая снег, он думал о том, как это странно, что в конце марта стоит такая стужа, но, работая, он разогрелся. Он старался поворачиваться спиной к Карпову пепелищу: покрытое снегом, оно было хорошо видно даже в темноте.

Набрав на лопату снега, Моррис швырнул его на мостовую: ветер в воздухе превратил снег в снежную пыль и порошей понес по улице.

Моррис вспомнил свои первые студеные зимы в Америке. Спустя пятнадцать лет зимы стали помягче, а теперь вот снова становились морозными. Он прожил суровую, трудную жизнь, но теперь-то, слава Богу, жить станет легче.

Моррис снова набрал на лопату снега и швырнул на улицу.

— Жить станет легче, — пробормотал он.

Ник и Тесси вернулись откуда-то домой.

— Вы хоть оденьтесь потеплее, мистер Бобер, — посоветовала Тесси.

— Я уже почти кончил, — буркнул Моррис.

— Берегите свое здоровье, — сказал Ник.

На втором этаже открылось окно, и в нем появилась Ида с распущенными волосами и в ночной сорочке.

— Ты что, спятил? — заорала она.

— Я кончил, — сказал Моррис.

— Без пальто? Сумасшедший!

— Это заняло десять минут.

Ник и Тесси вошли в дом.

— Поднимайся наверх! — закричала Ида.

— Я кончил! — ответил Моррис.

Он поднял и швырнул в водосток последнюю лопату снега. Осталось расчистить еще пару ярдов, но Ида ругалась, и Моррис решил, что сойдет и так.

Моррис занес лопату в лавку, и его охватило приятное тепло. У него закружилась голова, и он было испугался, но выпил чаю с лимоном, и все прошло.

Пока он пил чай, снова начался снегопад. Моррис смотрел в окно, как снежинки кружатся в воздухе и липнут к стеклу, словно хотят проникнуть через окно в кухню. Снег превратился в колеблющуюся завесу, состоявшую из отдельных, не касающихся друг друга хлопьев.

Ида стала сверху стучать в пол, и Моррис пошел наверх.

Ида сидела в гостиной вместе с Элен. Когда Моррис вошел, она накинулась на него:

— Ты что, маленький ребенок, что ли, что тебе вздумалось бегать по снегу? Ну, что мне с тобой делать?

— Я надел шляпу. Не сахарный, не растаю.

— У тебя только что было воспаление легких! — закричала Ида.

— Мама, тише! — сказала Элен. — Ты разбудишь Ника и Тесси.

— Ну, рада Бога, с чего это ему приспичило расчищать снег?

— Меня тошнит от этой лавки! — ответил Моррис. — Двадцать два года я из нее носу не казал. Могу я хоть раз подышать свежим воздухом?

— Но не в такую стужу.

— Завтра апрель.

— Все равно, папа, — сказала Элен, — не надо искушать судьбу.

— Разве апрель — это зима?

— Иди спать, — сказала Ида.

Он немного посидел с Элен на диване. После того, как Элен узнала о предложении Карпа, с нее слетело подавленная настроение, и она стала такой, какой была раньше. Моррис с грустью подумал, как она красива. Ему так хотелось бы что-нибудь для нее сделать — что-нибудь хорошее.

— Как ты смотришь на продажу лавки? — спросил он.

— Я знаю, что ты чувствуешь.

— Все равно, скажи.

— Словно гора с плеч.

— Мы переедем в другой район, куда ты захочешь. Я найду парнусе получше. И тогда ты сможешь оставлять себе свою зарплату.

Элен улыбнулась.

— Я помню, какая ты была маленькой девочкой, — сказал Моррис.

Она поцеловала ему руку.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Буду, папа, — сказала Элен со слезами на глазах. — Если б ты только знал, как я хотела бы чем-нибудь тебе помочь.

— Ты и помогаешь.

— Мало!

— Посмотри, какой снег!

Некоторое время они молча смотрели в окно, потом Моррис встал и пожелал дочери спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказала Элен.

Но Моррис беспокойно ворочался в постели и не мог уснуть. Столько нужно было сделать, вся жизнь скоро переменится, ко многому придется заново привыкать. Завтра Карп принесет задаток. Во вторник придет оценщик и увезет товары и оборудование лавки. В среду будет аукцион. С четверга — впервые за целую вечность — у Морриса не будет своего дела. Проведя столько лет на одном и том же месте, Моррис теперь в ужасе думал о предстоящих переменах. Хотя ему осточертел этот район, уезжать отсюда ему не хотелось. На новом месте он будет чувствовать себя неуютно. Придется найти, прицениться и купить новую лавку. Моррис предпочел бы жить над лавкой, но Элен хочет, чтобы они сняли скромную квартирку, — что ж, пусть будет квартирка. Как только он найдет себе лавку, так пусть сами с Идой ищут, где им хочется поселиться. Но вот лавку он будет искать сам. Больше всего Морриса пугало, что он опять сделает ошибку и опять окажется как в тюрьме. От этого страха он не мог отделаться. Ну для чего какой-нибудь бакалейщик станет продавать свою лавку? Будет это честный человек или какой-нибудь мошенник? А когда Моррис купит лавку, пойдет бизнес лучше или хуже? Какие будут времена? Сможет ли он зарабатывать на жизнь? От всех этих мыслей Моррис совсем извелся. Он чувствовал, как быстро-быстро стучит его бедное сердце, когда он думает о своем тревожном будущем.