-->

Те, что от дьявола

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Те, что от дьявола, Барбе д'-- . Жанр: Классическая проза / Ужасы и мистика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Те, что от дьявола
Название: Те, что от дьявола
Автор: Барбе д'
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 103
Читать онлайн

Те, что от дьявола читать книгу онлайн

Те, что от дьявола - читать бесплатно онлайн , автор Барбе д'

«Воинствующая Церковь не имела паладина более ревностного, чем этот тамплиер пера, чья дерзновенная критика есть постоянный крестовый поход… Кажется, французский язык еще никогда не восходил до столь надменной парадоксальности. Это слияние грубости с изысканностью, насилия с деликатностью, горечи с утонченностью напоминает те колдовские напитки, которые изготовлялись из цветов и змеиного яда, из крови тигрицы и дикого меда». Эти слова П. де Сен-Виктора поразительно точно характеризуют личность и творчество Жюля Барбе д’Оревильи (1808–1889), а настоящий том избранных произведений этого одного из самых необычных французских писателей XIX в., составленный из таких признанных шедевров, как роман «Порченая» (1854), сборника рассказов «Те, что от дьявола» (1873) и повести «История, которой даже имени нет» (1882), лучшее тому подтверждение. Никогда не скрывавший своих роялистских взглядов Барбе, которого Реми де Гурмон (1858–1915) в своем открывающем книгу эссе назвал «потаенным классиком» и включил в «клан пренебрегающих добродетелью и издевающихся над обывательским здравомыслием», неоднократно обвинялся в имморализме — после выхода в свет «Тех, что от дьявола» против него по требованию республиканской прессы был даже начат судебный процесс, — однако его противоречивым творчеством восхищались собратья по перу самых разных направлений. «Барбе д’Оревильи не рискует стать писателем популярным, — писал М. Волошин, — так как, чтобы полюбить его, надо дойти до той степени сознания, когда начинаешь любить человека лишь за непримиримость противоречий, в нем сочетающихся, за широту размахов маятника, за величавую отдаленность морозных полюсов его души», — и все же редакция надеется, что истинные любители французского романтизма и символизма смогут по достоинству оценить эту филигранную прозу, мастерски переведенную М. и Е. Кожевниковыми и снабженную исчерпывающими примечаниями.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 65 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

— Я знал! — заявил он. — Фельдшер Идов! Еще бы мне его не знать! Черт побери, он служил со мной вместе в восьмом драгунском!

— Раз ты знал Идова, значит, знал не только его, — подхватил Менильгранд. — Он же прибыл в восьмой драгунский вместе с женой…

— По имени Розальба, по прозвищу Стыдливая, всем известной… — и Рансонне не постеснялся назвать, кем была жена Идова.

— Именно так, — задумчиво произнес Менильгранд, — потому что подобную женщину даже любовницей трудно назвать, хоть бы и любовницей фельдшера Идова. Он привез ее из Италии, где служил до того, как попасть в Испанию, в резервном полку в чине капитана. Кроме тебя, Рансонне, больше никто не знал Идова, поэтому позволь мне познакомить с ним наших друзей и дать хоть какое-то представление об этом дьяволе в человеческом облике. Надо сказать, что его прибытие в восьмой драгунский вместе с женой наделало немало шума. Сам он не был французом, и, надо сказать, для Франции потеря невелика. Где он родился, не знаю, может, в Иллирии, может, в Богемии. Ничего не знаю и о родителях. Но где бы он ни родился, он был человеком со странностями, а значит, его сторонились в любой стране. В нем, думается, перемешалось много кровей. Но он говорил, что его фамилию нужно произносить на греческий манер, не Идов, а Айдов, потому что по происхождению он грек, и, глядя на его красоту, в это верилось. Он и впрямь был красив, и я бы сказал, черт меня побери, для солдата даже излишне. Кто знает, может быть, обладая такой красотой, особенно дорожат своей шкурой? Может, чувствуют к себе то почтение, какое испытывают к шедеврам? Но каким бы шедевром красоты он ни был, и ему приходилось делать свою работу под огнем точно так же, как всем остальным. И это все, что можно о нем сказать. Идов исполнял положенное, но никогда ничего сверх положенного. Священного огня, о котором говорил император, в нем и помину не было. Не отрицаю, лицо у него было красивое, но личностью он был весьма скверной. С тех пор как я стал ходить по музеям, куда никто из вас ни разу в жизни не заглядывал, я обнаружил в некоторых статуях сходство с Идовом. Разительно схожими показались мне бюсты Антиноя [120], особенно тот, в котором скульптор по собственной прихоти или дурновкусию вставил в мраморные глаза два изумруда. Вот только зеленые глаза фельдшера сияли не в белом мраморе, а украшали оливково смуглое лицо, отличавшееся вдобавок безупречной прямизны носом. И цветом, и блеском изменчивые, мерцающие глаза Идова напоминали вечерние звезды, но дремал в майоре вовсе не вечно юный Эндимион, возлюбленный Луны-Селены [121], а… тигр, и однажды я увидел, как этот тигр проснулся… Что касается цвета волос, то фельдшер был и блондином, и брюнетом одновременно. Густые, вьющиеся, очень темные волосы плотно прилегали к низкому лбу и курчавились на висках, зато длинные шелковистые усы отдавали рыжиной, как подшерсток у соболя. Говорят, если волосы и усы разного цвета, то свидетельствует это о коварстве и склонности к изменам. Изменник? Вполне возможно. Уверен, что впоследствии наш фельдшер стал бы изменником. Он изменил бы императору, как многие другие, но на измену у него не хватило времени. В полку же он усвоил с нами неприятный фальшивый тон, не умея даже скрыть свою фальшь, чего требовал от лицемеров старый лис Суворов, знавший толк в двоедушии. По этой ли причине или по какой другой, но однополчане Идова невзлюбили, а спустя короткое время откровенно возненавидели. Он тщеславился своей красотой, которая в моих глазах ничего не стоила по сравнению с изуродованными лицами моих боевых товарищей. Солдаты со своей солдатской прямотой называли его манком для… ну да, для тех самых девиц, из которых, по мнению Рансонне, была и его жена Розальба. Идову к тому времени стукнуло тридцать пять. Думаю, не удивлю вас, сказав, что наш красавец, пленяющий сердца всех на свете женщин, в том числе и достойных, — красота, увы, их общая слабость! — отличался крайней избалованностью и блистал всеми пороками, какими только может наделить женская любовь, хотя при этом ходили слухи, что были у фельдшера и другие пороки, не имеющие касательства к женщинам и которыми блистать довольно трудно… Как ты справедливо заметил, Рансонне, мы в те времена, что греха таить, тоже были не монахами, а честно говоря, порядочными сквернавцами: бабниками, дуэлянтами, картежниками, сквернословами, при любой возможности пьяницами и всегда мотами. Прямо скажем, особой привередливостью и брезгливостью мы не отличались, но, несмотря на все наше негодяйство, Идов мог нам дать фору. Для нас, бесстыжих чертей, все же существовало такое — хоть немного такого было! — чего сделать мы не могли. Идов был способен на все! В то время я не служил в восьмом драгунском, но знал всех офицеров. Они отзывались об Идове очень плохо. Он пресмыкался перед начальством и делал карьеру любой ценой. На счет того, какой ценой, возникали самые нелестные предположения. Его подозревали даже в шпионаже. И хотя он дважды отважно дрался на дуэли из-за слишком прозрачных на этот счет намеков, мнение не переменилось. Тень подозрения всегда следовала за этим человеком, и ничто не могло ее рассеять. Хотя недоброжелательство можно объяснить и по-другому. Блондин и брюнет одновременно, что бывает редко, он отличался удачливостью как с женщинами, так и в карточной игре, что тоже бывает не часто. За удачливость он и расплачивался, и, надо сказать, недешево. Постоянное везенье, великосветские манеры в духе герцога де Лозен [122], красота внушали ревность, питали злобу; мужчины только делают вид, что равнодушны к внешней привлекательности, придумав себе в утешение поговорку: если лошадь не шарахается, значит, красавец. На самом деле они завидуют друг другу точно так же, как женщины, мелко и подло. Словом, антипатию, царившую в полку по отношению к Идову, можно объяснять по-разному, но его не просто недолюбливали — его презирали, потому что презрение ранит больнее ненависти, и ненавистникам это хорошо известно. Сколько раз честили его при мне, называя и вслух, и шепотом «опасным негодяем», но, попроси я доказательств, разумеется, их бы не получил… В самом деле, господа, в то время, о котором я вам рассказываю, я нисколько не верил, что фельдшер Идов представляет из себя то, чем его все считали. Однако, гром и молния, — воскликнул внезапно де Менильгранд с неприкрытым отвращением, — я увидел его таким, о каком и слышать не слышал, и мне хватило!

— Думаю, хватит и нам, — весело заявил Рансонне, — но черт меня побери, если я вижу связь между твоим посещением церкви воскресным вечером и подлецом фельдшером восьмого драгунского полка, готовым ограбить не только соборы Испании, но и всего христианского мира, чтобы наделать золотых с драгоценными камнями побрякушек для своей гулящей жены!

— Не нарушай строй, Рансонне! — скомандовал Мениль, словно вел эскадрон в атаку. — Не пори горячку! Ты по-прежнему рвешься вперед, едва завидел неприятеля. Не мешай мне маневрировать так, как я хочу, рассказывая свою историю.

— Маневрируй, сколько душе угодно, — согласился нетерпеливый капитан и, чтобы остыть немного, осушил залпом стакан вина.

Менильгранд вернулся к рассказу.

— Вполне возможно, не будь у Идова жены — он так называл ее, хотя фамилии его она не носила и была всего-навсего любовницей, — офицеры восьмого драгунского и вовсе не общались бы с фельдшером. Но благодаря этой женщине, о которой, раз она связалась с подобным человеком, никто не думал ничего хорошего, вокруг Идова не образовалось пустыни, в которой он бы непременно жил без нее. В других полках я такое видел. Офицер подпадает под подозрение, лишается доверия, и общаются с ним только по службе. Он больше не товарищ, с ним не здороваются дружески за руку, и в кафе, офицерском караван-сарае, где в атмосфере почти что семейного тепла истаивает любая холодность, его держат на расстоянии безразличной учтивостью, которая рано или поздно становится грубостью и заканчивается взрывом. Скорее всего, именно это и ожидало бы фельдшера, но женщина! Она всегда дьявольская приманка. Тот, кто никогда бы не стал водить с ним дружбу, водил дружбу ради его жены. Тот, кто в кафе никогда бы не угостил его стаканом вина, вспомнив о его половине, угощал, надеясь, что предложенный стаканчик станет поводом для приглашения в гости, а значит, и возможностью повидать ее… В голове каждого мужчины, как дьявольское ободрение, записана одна арифметическая пропорция, какую, вполне возможно, кто-то из философов записал и на бумаге, звучит она так: дистанция, отделяющая женщину от второго любовника, намного короче дистанции, отделяющей ее от первого. Каждый хотел проверить сию истину с помощью жены фельдшера. Раз она отдалась ему, значит, может отдаться и другому, а этим другим — черт побери! — может стать каждый! Офицерам восьмого драгунского полка не понадобилось много времени, чтобы понять, что подобная проверка не потребует от них чрезмерных усилий. У мужчин есть нюх на женщин, они чувствуют настоящий запах сквозь все душистые и белоснежные покровы добродетели, в которые те так любят рядиться; Розальбу раскусили очень скоро, поняв, что она распутница из распутниц, своего рода чудо порока.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 65 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название