Полное собрание сочинений. Том 70. Письма 1897 г.

¹ Павла Николаевна Шарапова, впоследствии жена П. И. Бирюкова. См. прим. к письму № 151.

² Софья Андреевна Толстая (1844—1919), жена Толстого. См. т. 83.

³ Елизавета Ивановна Черткова, мать В. Г. Черткова. См. прим. к письму № 169.

⁴ Александра Андреевна Толстая. См. прим. к письму № 86.

⁵ У Олсуфьевых Адама Васильевича (1833—1901) и жены его Анны Михайловны (1835—1899), близких знакомых семьи Толстых, в их имении Никольско-Обольяново (ныне Подъячево, Коммунистического района), в 25 км. от ст. Подсолнечная, Николаевской (ныне Октябрьской) ж. д., по возвращении из Петербурга Толстой прожил с 13 февраля по 3 марта. С. А. Толстая, приехавшая в Никольское вместе с Львом Николаевичем, уехала в Москву 16 февраля.

18. В. Г. Черткову от 15 февраля 1897 г.

19. М. Л. Толстой.

1897 г. Февраля 13—16. Никольское.

Милый друг Маша. Давно не был с тобой ни в каких сношениях, и мне, разумеется, тебя, именно тебя очень недоставало. Мама к тебе очень дурно расположена, и мне очень жалко вас обеих. А виновата никогда не бывает одна сторона, особенно в таком случае, как твой, т. е. с матерью. Ей по тысячам причинам надо всё простить, если есть что прощать. Так ты смотри, голубушка, помни это, обращайся к ней лучшей своей стороной и жалей ее, — ей тяжело живется теперь, и она очень добрая, когда не скрывает сама от других свою доброту. Буду писать после и скоро увижу. Так живи с ней перед богом, помня свое хорошее божественное я и не выпускай на свободу самолюбивое, мстительное, мелочное я.

Целую тебя, милая, измученная самой собой.

Л. Т.

Впервые опубликовано в книге «Vater und Tochter», № 51. Датируется на основании ответного письма М. Л. Толстой от 17 февраля (почт. шт.).

20. В. В. Стасову.

1897 г. Февраля 15—16. Никольское.

Со мной случилась беда. Ваша выписка и слова восточных языков¹ должно быть остались в первом томе книги Найта,² которую я вам возвратил. Пришлите пожалуйста.

Лев Толстой.

Печатается по подлиннику (рукой Толстого лишь подпись). Впервые опубликовано в ТС, стр. 180. Датируется на основании почтовых штемпелей.

¹ Речь идет о выписках и словах на восточных языках, которые были нужны Толстому для работы над «Хаджи-Муратом» (см. т. 35),

² Книгой В. Найта (Knight) «The Phylosophy of the Beautiful» Толстой пользовался для статьи «Что такое искусство?». См. т. 30.

Стасов отвечал письмом от 17 февраля. См. ТС, стр. 180—181.

21—22. С. А. Толстой от 16 и 17 февраля 1897 г.

23. И. И. Бессонову.

1897 г. Февраля 18. Никольское.

Иван Ильич, цель всех артелей одна и та же: побольше приобрести денег, чтобы лучше жить в материальном отношении.

Многие говорят, что кроме того артели или общины полезны тем, что, живя в них и подчиняясь их правилам, люди становятся лучше, более добры и братолюбивы.

Я считаю, что это несправедливо, что прежде надо людям сделаться добрыми и братолюбивыми, т. е. ставить братскую любовь выше личных выгод, и тогда артель устроится сама собой, и артель не в одной волости или уезде, а в целом мире.

И устав такой артели написан давным-давно, и вот уже 1800 лет люди понемножку складываются в эту артель. И дело каждого из нас состоит в том, чтобы готовить себя к этой артели, выучиться не жалея отдавать свое имущество и труд в общую кассу, не требуя вознаграждения, и распространять между людьми словом и примером учение об этой артели, устранять всё, что метает ей и приводить ее понемножку в действие.

Устав этот — евангелие, а участники — весь род человеческий, и я думаю, что устройство маленьких артелей мешает устройству этой большой и настоящей.

Служение же устройству этой (большой артели) совсем не так неприятно и тяжело, как думают многие. Служение это дает гораздо больше удовлетворения, чем участие в маленьких артелях, уж по одному тому, что участие в маленьких артелях произвольно и может быть хорошо и может быть дурно, служение же этой артели есть то дело, на которое послал нас бог в этот мир, и больше и лучше того, чем исполнять то, на что он нас послал, мы ничего делать не можем.

Так как вы не читали то, что я писал об этом, посылаю вам хотя кое-что из того, что не запрещено цензурой. Из запрещенных же цензурой, в которых я высказываю свои мысли о самых важных для жизни предметах, не могу вам ничего послать, кроме евангелия с статьей о том, как читать его.¹ Полагаю, что если вас интересует то, что единое на потребу, вы сами найдете в евангелии разрешение всех вопросов.

Печатается по копии из AЧ. Впервые опубликовано как письмо к неизвестному в книге: «Письма Л. Н. Толстого», II, собранные и редактированные П. А. Сергеенко, к-во «Книга», М. 1911, стр. 178—179 (без обращения и последнего абзаца) и в «Полном собрании сочинений Л. Н. Толстого», под ред. П. И. Бирюкова, т. XXII, «Библиотека «Русского слова», М. 1913, стр. 183 (полностью, без обращения, как письмо «И. И. Б-ву»).

Иван Ильич Бессонов (р. 1876) — рабочий Очерского завода в Пермской губ. Интересуясь организацией сельскохозяйственных артелей, в письме к Толстому от 26 января 1897 г. спрашивал, как Толстой относится к этому вопросу.

¹ Л. Н. Толстой, «Как читать евангелие и в чем его сущность?».

24. Сократу Бырдину.

1897 г. Февраля 18. Никольское.

Получил ваше хорошее письмо и порадовался тому христианскому, свободному, бодрому настроению, которым оно проникнуто, и вместе с тем испугался и продолжаю бояться за вас, — за то, чтобы вы не увлеклись борьбой, неизбежной в христианской жизни, но законной только тогда, когда человек поставлен в необходимость или отречься от того, что ему дороже жизни, или бороться (христианским орудием терпеливого перенесения гонений за неисполнение противных его сознанию требований), а не тогда, когда человек увлекается самой борьбой, борется для борьбы. Вот этого я боюсь за вас, милый Сократ, и против этого желал бы предостеречь вас.

Нам, живущим в нашей антихристианской жизни, так много работы внутренней над самими собой для искоренения нехристианских привычек, так во многом нужно утвердиться, особенно вам, молодым, что лучше всю энергию употребить на эту внутреннюю работу. И работа эта самая плодотворная даже и для борьбы, которая неизбежна для всякого человека, живущего или стремящегося жить христианской жизнью и потому обреченного на постоянные, самые разнообразные столкновения с миром.

Я всегда вспоминаю Достоевского¹, который говорил о том, как смешно видеть человека, желавшего перевернуть весь мир и не могущего обойтись без папирос и готового на всё, только бы ему дали покурить. Я говорю не о курении, а о том, что самое важное не борьба, а то, чтобы орудия борьбы, т. е. люди, были сильны верою, были чисты, как голуби, и мудры, как змеи. А если люди будут таковы, то они без борьбы будут побеждать.

Так, например, я боюсь, чтобы распространение вами статьи о духоборах не вызвало бы против вас каких-либо репрессалий, которые огорчат ваших родителей и вами перенесутся, может быть, не так легко, как вы думаете.

Дело духоборов очень тревожит правительство, и на днях у моих двух ближайших друзей Черткова и Бирюкова был обыск, отобраны все бумаги, и сами они сосланы — один за границу, а другой в Курляндию.