История мистера Полли

— Ура! — закричал он, чувствуя, что противник слабеет.

— А, черт! — выругался дядя Джим, отступая.

Мистер Полли повторил выпад еще раз и выпустил метлу из рук, оставляя ее в слабеющих тисках противника.

Плеск! Дядя Джим забарахтался в воде, а мистер Полли, как кошка, прыгнул в свою лодку и схватил шест.

Дядя Джим выскочил из воды весь мокрый и жалкий.

— Ты (неповторимое ругательство; если его привести, то придется иметь дело с цензурой), ты знаешь, что у меня слабая грудь!

Шест уперся ему в шею и отправил его опять в воду.

— Пусти! — кричал дядя Джим с неподдельным ужасом в глазах, метавших совсем недавно молнии.

Плеск! Дядя Джим опять в воде, мистер Полли ткнул его шестом посильнее. Дядя Джим перевернулся под водой и вынырнул опять, направляясь к середине реки. Но как только над поверхностью вспененной воды появилась его голова, мистер Полли ударил его меж лопаток, и дядя Джим снова нырнул, пуская пузыри. Из воды выскочила судорожно сжатая рука и исчезла.

Это было великолепно! Мистер Полли наконец-то нащупал ахиллесову пяту своего врага: дядя Джим боялся холодной воды. Метла плыла по течению, мягко покачиваясь на волнах. Мистер Полли, окрыленный победой, еще раз заставил дядю Джима нырнуть и, вытянув шест на всю длину цепи, хотел в четвертый раз ударить дядю Джима, когда тот опять появился над водой — он очутился на глубоком месте, почти не доставал до дна и, по-видимому, уже прощался с жизнью, — но, к счастью для обоих, мистер Полли до него не дотянулся.

Дядя Джим барахтался в воде, как человек, не умеющий плавать.

— Не смей больше здесь появляться! — крикнул ему мистер Полли.

Дядя Джим, с трудом нащупав дно, стал приближаться к берегу: сначала вода открыла его до подмышек, потом появились пуговицы на жилете, сперва одна, потом другая, две остальные так и остались скрытыми под водой, и пошел, с трудом передвигаясь в воде, прочь от гостиницы.

— Не смей больше здесь появляться! — кричал мистер Полли и, взяв с собой шест, последовал за дядей Джимом по берегу.

— Я же сказал тебе, что у меня слабая грудь, — говорил слезливым тоном дядя Джим. — Я терпеть не могу купаться. Так нечестно.

— Не смей больше здесь появляться! — говорил мистер Полли.

— Так нечестно, — повторил дядя Джим, чуть не плача и потеряв всю свою свирепость.

— Не смей здесь больше появляться! — говорил мистер Полли, нацеливаясь шестом.

— Говорят тебе, дурак, мне нельзя быть долго в воде! — крикнул дядя Джим в порыве отчаяния и негодования, продолжая брести вниз по реке.

— Не смей здесь больше появляться! Чтобы духу твоего не было на этом берегу! — продолжал его преследовать мистер Полли.

Медленно, не переставая препираться, с видимой неохотой шел в воде дядя Джим. Он грозил, умолял, даже попытался с некоторым запозданием разжалобить мистера Полли. Мистер Полли оставался неумолим, хотя втайне чувствовал некоторую неуверенность в исходе конфликта.

— Холодное купание мне очень вредно! — сказал дядя Джим.

— Тебя надо было охладить. Не смей сюда больше носа совать, — откликнулся мистер Полли.

Они повернули, следуя за изгибом реки, и увидели островок Николсон, где была мельничная запруда. И тут после долгих разговоров и попыток обмануть бдительность мистера Полли обессилевший дядя Джим ухватился за прибрежный ивняк на островке и выбрался наконец из воды, отделенный от мистера Полли и его шеста мельничной протокой. Он ступил на землю, весь мокрый, грязный и полный мщения.

— Клянусь дьяволом, — сказал он, — я спущу с тебя за это шкуру!

— Если ты хоть раз здесь появишься, с тобой еще не то будет, — пригрозил в ответ мистер Полли.

К этому времени винные пары совсем выветрились из головы дяди Джима. Он повернулся и пошел прочь от берега к мельнице, продираясь сквозь ивовые кусты и оставляя на их зеленовато-серых ветвях блестящие капли воды.

Мистер Полли возвращался в гостиницу не спеша, полный раздумий. И неожиданно в его уме стали возникать одна за другой великолепные фразы. Хозяйка гостиницы стояла на ступеньках, ведущих к двери бара, и поджидала его возвращения.

— Господи! — воскликнула она, завидев мистера Полли. — Он не убил вас?

— А что, разве я похожу на убитого?

— А где Джим?

— Ушел!

— Он был ужасно пьян и опасен.

— Я искупал его в реке, — сказал мистер Полли. — Это успокоило его разгоряченные алкоголем мозги. Я задал ему хорошую головомойку.

— Он не поранил вас?

— Нисколько!

— А почему у вас на ухе кровь?

Мистер Полли потрогал ухо.

— В самом деле, порез! Как все-таки устроен человек! Ничего не замечает в пылу битвы. Он, вероятно, поранил меня, когда махал своими бутылками! А, Полли, привет! Сходи вниз, не бойся!

— Он не убил тебя? — спросила девочка.

— И не подумал!

— Как жалко, что я не видела все сражение.

— А что ты видела?

— Только как дядя Джим гонялся за тобой вокруг дома.

Минуту все молчали.

— Я выматывал его силы, — нарушил молчание мистер Полли.

— Кто-то кричит на том берегу, зовет перевозчика, — сказала девочка.

— Отлично! Но ты можешь не бояться, ты теперь не скоро увидишь дядю Джима. Мы с ним имели серьезный разговор на этот счет.

— По-моему, это кричит дядя Джим, — сказала девочка.

— Ну, он подождет, — бросил коротко мистер Полли.

Он обернулся, прислушиваясь к тому, что кричал маленький человечек на том берегу. Насколько он мог судить, дядя Джим назначал свидание на завтра. Мистер Полли ответил ему красноречивым поднятием шеста. Жалкая фигурка еще немного пометалась по противоположному берегу и стала удаляться вверх по течению, всем своим видом выражая ярость.

Так окончилось первое сражение, окончилось победой, которая, однако, не была окончательной.

Следующий день, жаркий, душный, наполненный жужжанием пчел, была среда — самый спокойный день в гостинице «Потуэлл». Через реку переправились всего один-два человека; зашел в бар подкрепиться имбирным элем и куском холодной говядины рыбак, оснащенный всевозможными рыбацкими принадлежностями; посидели часок за кружкой пива несколько косарей, которые потом весь день присылали мальчишку с кувшинами, — вот и все посетители. Мистер Полли встал рано и весь день, занимаясь хозяйством, не переставал размышлять над тем, что предпримет дядя Джим. Он уже не был в том тревожном возбуждении, как в первую встречу. Он был серьезен и озабочен. Подобно всем наглецам дядя Джим после первого же поражения потерял свою грозность, стал уязвим, понятен. Он представлял собой опасность, но не смертельную. Один раз волею провидения он был побежден, его можно будет победить и в другой раз.

Мистер Полли бродил по дому и саду, оценивая боевые возможности мирных предметов: кочерег, медных прутьев, садового инвентаря, кухонных ножей, садовой сетки, колючей проволоки, весел, веревки для белья, одеял, оловянных кружек, чулок и разбитых бутылок. Подражая лучшим ист-эндским образцам, он изготовил палицу из опущенной в носок чулка бутылки. Но когда для пробы крутанул этим оружием над головой, то разбил окно сарая: стекла брызнули во все стороны, и чулок в клочья изорвался. Он решил было превратить подпол в западню, но потом отказался от этого коварного плана, во-первых, потому, что в ловушку могла попасться сама хозяйка, а во-вторых, заманивать дядю Джима в погреб не имело смысла. Потом придумал опоясать сад колючей проволокой, чтобы уберечься от внезапного ночного нападения.

Около двух часов дня в большой лодке со стороны Лэммема приплыли три молодых человека и попросили разрешения разбить лагерь на лугу перед гостиницей. Мистер Полли позволил им это с охотой, ибо надеялся, что их присутствие, возможно, охладит воинственный пыл дяди Джима. Но он не предвидел, да, пожалуй, никто не мог предвидеть, что к вечеру дядя Джим, вооруженный грубо отесанным колом, подкрадется незаметно к гостинице и, приняв по ошибке согнутую фигуру одного из молодых людей, который в это время с разрешения мистера Полли рвал на огороде зеленый лук, за своего противника, быстро и неслышно приблизится к нему и огреет по широкому заду, как будто специально выставленному для этого. Это, конечно, было очень опрометчиво со стороны дяди Джима; звонкое эхо от удара унеслось в небеса, раздался вопль негодования, и мистер Полли, вооружившись сковородкой, которую он в это время чистил, выскочил из гостиницы, чтобы напасть на врага с тыла. Дядя Джим, обнаружив свой промах, разразился проклятиями и побежал было прочь, но тут же был схвачен приятелями злополучного молодого человека, возвращавшимися с продуктами от мясника и бакалейщика. Они стали колошматить его по лицу бифштексами и кульками с колотым сахаром и держали его очень крепко, хотя дядя Джим кусался. В наказание они решили его искупать. Это были веселые, крепкие молодые клерки из конторы биржевого маклера, солдаты запаса. Они окунали дядю Джима в воду с такой легкостью, как будто он был куклой. А мистеру Полли ничего не оставалось делать, как собрать их сахар, обмахнуть с него пыль рукавом, положить на тарелку и объяснить парням, что дядя Джим известен дурным поведением и не совсем в своем уме.