Приключения Тома Сойера (др. перевод)

И тут послышался голос — негромкий — голос Индейца Джо:

— Черт бы ее побрал, она, похоже, гостей принимает — время позднее, а в доме свет горит.

— Я что-то не вижу.

Это был голос незнакомца — незнакомца из дома с привидениями. Гека пробрала холодная дрожь — так вот, значит, кому собирались они «отомстить»! Беги, подумал он. И тут же вспомнил, что вдова Дуглас была добра к нему, и далеко не один раз, а эти двое, быть может, собираются убить ее. Он и хотел бы, чтобы ему хватило храбрости предупредить вдову, да знал — не хватит, тем более, что они могут застать его в доме и сцапать. Все это промелькнуло в голове Гека между словами незнакомца и ответом Индейца Джо на них:

— Это тебе куст застит. Сдвинься немного в сторону — ну, теперь видишь?

— Да, похоже, у нее и впрямь гости. Давай лучше бросим эту затею.

— Бросить и навсегда покинуть страну? Бросить и, может быть, упустить единственный случай? Я уже говорил тебе, повторю еще раз. Мне ее барахло не нужно, можешь забрать его себе. Но ее муж оскорблял меня — и не один раз, — это он был мировым судьей, который посадил меня за бродяжничество. Мало того! Я тебе еще и миллионной части не рассказал! Он добился того, что меня выпороли — выпороли перед тюрьмой, как какого-нибудь ниггера, на глазах у всего города! Выпороли! — понимаешь? Ладно, он меня обхитрил — взял да и помер. Но уж с ней-то я поквитаюсь.

— Ох, только не убивай ее! Не надо!

— Убивать? Разве я говорил что-нибудь об убийстве? Его я убил бы, будь он здесь, а ее не стану. Если хочешь отомстить женщине, не убивай ее — зачем? Просто изуродуй. Вырежь ей ноздри — отхвати уши, как свинье!

— Господи, да это ж…

— Держи свое мнение при себе! Целее будешь. Я привяжу ее к кровати. И если она помрет от потери крови, я тут буду не при чем. Помрет, не заплачу. А ты, приятель, поможешь мне — по старой дружбе, — для того я тебя и позвал, одному мне не справиться. Станешь вилять, убью. Ты понял? И если убью тебя, придется и ее убить, чтобы уж наверняка никто не узнал, чьих это рук дело.

— Ладно, раз надо, значит надо. Только давай покончим со всем поскорее, а то меня уже дрожь пробирает.

— Это сейчас, что ли? А гости? Ты смотри у меня, я ведь и неладное заподозрить могу, а тогда ты и минуты не проживешь. Нет, подождем, пока свет погаснет — спешить нам некуда.

Гек понял: сейчас наступит молчание, и будет оно еще пострашнее разговора об убийстве, а потому, затаив дыхание, опасливо отшагнул назад, осторожно и твердо опустив ступню на землю, затем перенес на нее свой вес, постоял на одной ноге, едва не упав, качнувшись в одну сторону, потом в другую. Еще один шаг, столь же опасливый и столь же рискованный; затем еще и еще — и тут под ступней его треснул сучок! Он вообще перестал дышать, прислушался. Ни звука — полная тишь. Гека наполнила безмерная благодарность. Теперь он развернулся на тропе, между двумя стенами сумаха — развернулся с такой осторожностью, точно был пароходом. И пошел по ней, торопливо, но осмотрительно. Дойдя до карьера, он решил, что здесь ему уже ничто не грозит, и побежал да так, что только пятки в темноте засверкали. Вниз и вниз несся он, пока не достиг дома валлийца. Гек заколотил в его дверь и вскоре из окон показались головы старика и его дюжих сыновей.

— Что за шум? Кто стучит? Чего надо?

— Впустите меня — скорее! Я вам все расскажу.

— Да кто ты таков?

— Гекльберри Финн — впустите меня!

— Ишь ты, Гекльберри Финн! Имя, я так понимаю, открывающее многие двери! Ладно, ребятки, впустите его, пусть расскажет, что у него стряслось.

— Только, пожалуйста, не говорите никому, что это я вам рассказал, — такими были первые слова влетевшего в дом Гека. — Пожалуйста, а то меня наверняка убьют, — но вдова не раз была добра ко мне, и я хочу сказать вам… и скажу, только пообещайте меня не выдавать.

— Клянусь небом, у него и вправду есть, что рассказать, иначе бы он так себя не вел! — воскликнул старик. — Ладно, выкладывай, никто из нас не выдаст тебя, паренек.

Спустя три минуты валлиец и его сыновья уже поднялись, вооруженные, в гору и вступили — на цыпочках, держа наготове оружие — на тропу в зарослях сумаха. Гек дальше за ними не пошел — спрятался за большим валуном и стал прислушиваться. Долгая, тревожная тишина, а следом вдруг выстрелы, крики.

Дожидаться, когда прояснятся подробности происходящего, Гек не стал. Он выскочил из-за валуна и во весь опор помчался вниз.

Глава XXX

Том и Бекки в пещере

В воскресенье утром, как только обозначились первые признаки рассвета, Гек едва ли не ощупью поднялся на гору и тихо постучал в дверь старого валлийца. Обитатели дома спали, однако события прошедшей ночи сделали сон их очень чутким, и потому из окна почти сразу донесся вопрос:

— Кто там?

Испуганный Гек негромко ответил:

— Пожалуйста, впустите меня. Это я, Гек Финн.

— Это имя способно открыть нашу дверь и ночью, и днем, паренек! — добро пожаловать!

То были странные для слуха мальчика-бродяжки слова, а последних двух он и вовсе ни разу не слышал. Дверь тут же отворилась, Гек вошел в дом, его усадили за стол, валлиец и рослые сыновья старика торопливо оделись.

— Ну, мой мальчик, надеюсь, ты здоров и голоден, потому что завтрак будет готов к восходу солнца и завтрак горячий, с пылу с жару, на этот счет не беспокойся. Мы с мальчиками надеялись, что ты появишься еще ночью.

— Я перепугался до жути, — сказал Гек, — вот и удрал. Как пальба началась, побежал и три мили остановиться не мог. К вам я пришел, потому что уж больно хочется узнать, как все было, — пришел бы и ночью, да боялся столкнуться с теми дьяволами, даже если они уже мертвые.

— Да, бедолага, судя по твоему виду, ночь ты провел невеселую, — ну ничего, после завтрака мы тебя спать уложим. Нет, паренек, они не мертвые — и нас это сильно огорчает. Понимаешь, мы ведь знали, где их можно схватить, ты хорошо все описал, ну и подкрались к ним футов уж на пятнадцать — темно на этой тропинке в кустах было, как в погребе, — и тут, вдруг чувствую: сейчас чихну. Повезло, что называется! Я уж и так старался сдержаться и этак, да куда там — чих, он, если запросился наружу, так своего добьется! А я шел впереди, пистолет наготове держал и, как только чихнул, слышу — кусты зашуршали, это они, мерзавцы, с тропы удирают. Ну я и крикнул: «Огонь, мальчики!» и выстрелил на шорох. И мальчики тоже. Да только эти прохвосты оказались быстры на ногу, — понеслись они по лесу вниз, а мы за ними. Думаю, так мы в них и не попали. Они тоже, удирая, пальнули по разу, однако их пули просвистели мимо без всякого для нас вреда. Ну, а как топота их слышно не стало, мы прекратили погоню, спустились вниз, подняли констеблей. Они собрали отряд, берег реки охранять, а когда рассветет, шериф собирается со своей командой лес прочесывать. И мои мальчики с ними пойдут. Жаль вот, описания негодяев у нас никакого нет, оно бы здорово помогло. Ну да ведь ты их в темноте разглядеть не мог, верно?

— Еще как разглядел, я же их в городе заметил и пошел за ними.

— Отлично! Тогда опиши их — опиши их, мой мальчик!

— Один — старый глухонемой испанец, который уже заходил пару раз в город, а другой — оборванец, с гнусной такой рожей…

— Этого хватит, паренек, мы их знаем! Я сам на них пару дней назад в лесу за домом вдовы натолкнулся, и они сразу же смылись. Бегите-ка, ребятки, расскажите все шерифу — а уж завтракать завтра будете!

Сыновья валлийца немедля собрались в дорогу. Когда они покидали дом, Гек вскочил на ноги воскликнул:

— Только не говорите никому, что это я их выдал! Пожалуйста!

— Как скажешь, Гек, но ведь тебя бы за это только похвалили.

— Ох, нет, нет, не говорите!

Когда молодые люди ушли, старик сказал:

— Они будут молчать — и я тоже. Но почему тебе так не хочется, чтобы о тебе узнали?

На скорую руку Гек смог придумать только одно объяснение — он, дескать, много чего знает об одном из этих людей и ему не хочется, чтобы тот узнал, что он про него знает, потому что тогда он его, Гека, непременно убьет.