Народные сказки и легенды

Шесть дней пролетели, и уже брезжил седьмой, когда неожиданно со стороны леса послышался шум, будто приближалась дикая орда: хлопали бичи, трубили горны, топали кони, громыхали колёса. По ровному полю к воротам замка подкатил окружённый всадниками великолепный парадный экипаж. И вдруг сами собой отодвинулись все засовы, с шумом распахнулись ворота, опустился подъёмный мост, и прекрасный как день, одетый в бархат и серебро молодой принц вышел из кареты. Его шею трижды обвивала золотая цепочка, длиной в рост человека; на полях шляпы лежали ослепительные нити жемчуга и бриллиантов, а за брошь, которой было прикреплено к шляпе страусиное перо, можно было купить целое королевство. С быстротой ветра, он взлетел по винтовой лестнице в башню, и через мгновение испуганная невеста уже трепетала в его руках.

Разбуженный шумом от утренней дремоты граф открыл в спальне окно и увидел во дворе коней, рыцарей, всадников и свою дочь на руках незнакомца, усаживающего её в свадебную карету. Когда процессия двинулась к воротам замка, он сердцем почувствовал, что это значит.

— Прощай доченька! Уезжаешь ты невестой медведя! — крикнул он в отчаянии.

Вульфильда услышала голос отца и в знак прощания помахала ему платочком из окна кареты.

Родители, потрясённые потерей дочери, молча глядели друг на друга. Мать не хотела верить своим глазам, полагая, что всё это мираж, дьявольская шутка. Схватив связку ключей, она побежала к башне, открыла каморку, но ни дочери, ни её вещей там не было. На столе лежал лишь серебряный ключ. Подойдя к небольшому окошку в стене, она увидела вдали, на востоке, клубящееся облако пыли и услышала ликующие звуки приближающегося к опушке леса свадебного поезда. Глубоко опечаленная, несчастная женщина спустилась вниз, надела траурное платье, посыпала голову пеплом и проплакала три дня, а супруг и младшие дочери вторили ей.

На четвёртый день граф оставил погружённые в траур покои, чтобы пойти подышать свежим воздухом. Проходя через двор, он случайно наткнулся на тонкой работы, крепко сбитый ящик из чёрного дерева, надёжно запертый и очень тяжёлый на вид, и легко догадался о его содержимом. Графиня дала супругу серебряный ключ, и когда он открыл крышку, то увидел, что ящик доверху заполнен настоящими золотыми дублонами одной чеканки. Обрадованный этой находкой граф забыл о своём горе, накупил лошадей и соколов, красивых платьев для жены и прелестных дочерей, нанял слуг и вновь начал кутить и предаваться роскоши, пока из ящика не исчез последний дублон. Тогда он залез в долги, но кредиторы толпой явились к нему в замок и дочиста разграбили его, не оставив ничего, кроме старого сокола. Графиня с дочерьми опять занялась кухней, а граф, не зная куда деться от скуки, целыми днями бродил со своим соколом по окрестным полям.

Однажды сокол, поднявшись высоко в небо, не захотел вернуться на руку хозяина, как тот его не приманивал. Граф, сколько мог, следил за его полётом над широкой равниной. Птица парила в воздухе, приближаясь к страшному лесу, подходить к которому он не решался. Охотник уж было смирился с потерей любимца, как вдруг из лесу поднялся могучий орёл и стал преследовать сокола, не сразу заметившего превосходящего силой противника. Словно спущенная стрела, ринулась попавшая в беду птица назад к хозяину, ища у него защиты, а вслед за ней устремился и орёл. Одной мощной лапой он вцепился в плечо графа, а другой раздавил его верного сокола. Застигнутый врасплох граф схватил копьё и попытался освободиться от пернатого чудовища. Изо всех сил он отбивался от своего врага, но орёл, выхватив у него копьё, переломил его, как тростинку, и громким пронзительным голосом прокричал ему в самое ухо:

— Дерзкий! Зачем ты тревожишь мои воздушные владения соколиной охотой?! За это бесчинство ты поплатишься жизнью!

Граф смекнул что его ожидает и, набравшись мужжества, сказал:

— Успокойтесь, господин Орёл, успокойтесь. Ведь мой сокол искупил свою вину, и теперь вы можете удовлетворить им свой аппетит.

— Нет, — возразил орёл, — как раз сегодня мне хочется человечьего мяса, и ты кажешься мне жирным кусочком.

— Простите, господин Орёл! — вскричал в смертельном испуге граф. — Требуйте от меня всё что хотите — я всё отдам, только пощадите мою жизнь!

— Хорошо, — отвечала кровожадная птица, — ловлю тебя на слове. У тебя две красавицы дочери. Обещай мне в жёны Адельгейду, и я отпущу тебя с миром. Ты получишь за неё два слитка золота весом в сто килограммов каждый. Через семь недель я приеду за моей возлюбленной и увезу её к себе.

Сказав это, чудовище поднялось высоко в небо и исчезло в облаках.

В нужде всё продаётся. Когда отец увидел, как хорошо идёт торговля дочерьми, то стал спокойнее относиться к их потере. На этот раз он возвращался домой в приподнятом настроении. Опасаясь упрёков жены и не желая обременять тяжёлым ожиданием любимую дочь, он утаил своё приключение, — для вида пожалел только о потере сокола, который, по его словам, улетел и не вернулся.

Адельгейда, как ни одна девушка во всём графстве, была превосходной пряхой и искусной ткачихой. Она только что сняла с ткацкого станка кусок чудесного, тонкого, как батист, полотна и белила его на зелёной лужайке, недалеко от замка. Шесть недель и шесть дней прошли, а прелестная пряха и не догадывалась, что ей готовит судьба, хотя отец, впавший в уныние с приближением рокового дня, и делал кое-какие намёки: то рассказывал тревожный сон, то вспоминал Вульфильду, о которой давным-давно уже перестали говорить в доме. Адельгейда была весела, и никакие тревожные мысли не занимали её. А что до отца, то его подавленное состояние она объясняла обычной хандрой. Утром, в назначенный орлом день, она беззаботно выбежала на лужайку и стала расстилать полотно, чтобы оно пропиталось утренней росой. Покончив с этим, она оглянулась и увидела приближающийся рысью, в окружении рыцарей и оруженосцев, роскошный поезд. Девушка ещё не успела закончить утренний туалет, поэтому поспешила спрятаться за куст только что распустившейся дикой розы и оттуда наблюдала великолепную кавалькаду. Самый красивый из всех — молодой стройный рыцарь с открытым забралом, подскакал к кусту и сказал нежным голосом:

— Я вижу тебя, я ищу тебя, прелестная возлюбленная. Ах не прячься. Скорее садись ко мне на коня, прекрасная невеста Орла!

Всё произошло так неожиданно. Ласковый рыцарь понравился Адельгейде, но слова «невеста Орла» привели её в трепет. Кровь застыла у неё в жилах. Она опустилась на траву, и мысли её затуманились. Когда Адельгейда очнулась, она уже была на руках прекрасного рыцаря, в сопровождении свиты приближающегося к таинственному лесу.

Мать в это время готовила завтрак. Ей нужна была Адельгейда, и она послала за ней младшую дочь. Та ушла и не вернулась. Мать, предчувствуя дурное, сама пошла посмотреть, куда запропастились дочери, и не вернулась тоже. Отец же сразу понял, что произошло. Сердце громко стучало в его груди. Он прокрался на лужайку, где мать и дочь всё ещё искали Адельгейду и робко звали её, и тоже присоединился к ним, хотя и знал, что все поиски напрасны. Когда он приблизился к кусту розы, ему показалось, будто под ним что-то сверкнуло. Присмотревшись, граф увидел в траве два внушительных размеров золотых яйца. Теперь он уже не мог не объяснить жене, что приключилось с их дочерью.

— Бесстыдник, душеторговец! — вскричала бедная женщина. — Разве ты отец? О убийца! Ради постыдной выгоды, ты жертвуешь Молоху [12] свою плоть и кровь!