Прах Энджелы. Воспоминания

Конечно, он знает, кто стоял под крестом. Даже знает, наверное, во что они одеты были и что ели на завтрак. Там стояли три Марии, отвечает он Дотти O’Нилу.

Подойди сюда, Финтан, говорит Дотти, и получи свой приз.

Не спеша он подходит к помосту, и мы глазам своим не верим: он достает карманный ножик, собираясь разрезать кожуру на кусочки и съесть один за другим, чтобы не пихать в рот все сразу, как мы все поступаем, когда получаем приз. Финтан тянет руку. Сэр, я хотел бы поделиться яблоком.

Яблоком, Финтан? Отнюдь. Финтан, нет у тебя никакого яблока. У тебя одна лишь кожура, жалкая кожурка. Ты не достиг, и никогда не достигнешь высот столь головокружительных, чтобы наслаждаться самим яблоком, Финтан - не моим, это точно. Итак, если я правильно понимаю, ты хочешь отдать кому-то свой приз?

Да, сэр, и я хотел бы отдать три кусочка Куигли, Клохесси и Маккорту.

Почему, Финтан?

Потому что мы друзья, сэр.

По классу прокатывается смешок, и ребята пихают друг друга. Мне стыдно, потому что про меня теперь скажут, что я завиваюсь, и проходу на школьном дворе не дадут. С чего это он вдруг решил, что я его друг? Если про меня скажут, что я ношу сестрину блузку, без толку объяснять, что у меня никакой сестры нет – тогда скажут: носил бы, будь у тебя сестра. Бессмысленно кому-то во дворе что-то доказывать, потому что кто-нибудь непременно найдет что ответить, и останется лишь одно: дать ему в нос кулаком; но если бить всех, кто найдет что ответить, придется драться с утра до вечера.

Куигли берет из рук Финтана обрезок кожуры. Спасибо, Финтан.

Весь класс глядит на Клохесси, потому что он среди нас самый большой и сильный - если он скажет «спасибо», то и я скажу «спасибо». Большое спасибо, Финтан, говорит он и краснеет, и я говорю: большое спасибо, Финтан, и стараюсь не краснеть, но ничего не получается, и ребята опять хихикают, и мне хочется им врезать.

После школы ребята окликают Финтана: эй, Финтан, ну что, домой идешь, роскошные волосики завивать? Финтан улыбается и поднимается по ступенькам со школьного двора. Взрослый парень из седьмого класса говорит Пэдди Клохесси: и ты, лысый-бритоголовый, наверно, тоже бы завивался – только нечего завивать.

А ну заткнись! - говорит Пэдди. Тот отвечает: а кто тут командует? Пэдди замахивается, но старшеклассник бьет его в нос, и он валится на землю, у него идет кровь. Я пытаюсь дать сдачи, но парень хватает меня за горло и бьет головой о стену, так что мне видятся вспышки света и черные точки. Пэдди уходит, держась за нос, и плачет, и старшеклассник толкает меня вслед за ним. Финтан стоит на улице. О, Фрэнсис, Фрэнсис, о Патрик, Патрик, что случилось? - говорит он. Патрик, почему ты плачешь? Я есть хочу, отвечает Патрик. Ни с кем подраться не могу, потому что с голода умираю, на ногах не держусь, и мне стыдно за себя.

Пойдем со мной, Патрик, говорит Финтан. Мама чем-нибудь нас покормит. Нет, у меня кровь идет из носу, говорит Пэдди.

Не переживай. Она какую-нибудь примочку сделает, или ключик положит на шею. Фрэнсис, идем с нами. У тебя вечно такой изможденный вид.

Что ты, Финтан.

Ну же, Фрэнсис, идем.

Ладно, Финтан.

Дома у Финтана как в часовне. Там висят два образа: «Пресвятое Сердце Иисуса» и «Непорочное Сердце Марии». Иисус указывает на сердце в терновом венце, все в огне и в крови. Голову Он склонил налево – в знак великой скорби. Дева Мария указывает на Свое сердце, и на него было бы приятно смотреть, если бы не терновый венец. В знак скорби Она склонила голову направо, ведь Она знает, что Ее Сына ждет горестный конец.

На другой стене изображен какой-то человек в коричневой рясе, а на нем кругом сидят птицы. Знаешь, кто это, Фрэнсис? - говорит Финтан. Нет? Это твой святой покровитель, Франциск Ассизский. А ты знаешь, какой сегодня день?

Четвертое октября.

Правильно, и это его праздник, а для тебя день особенный, ведь если ты что-то попросишь у святого Франциска, он обязательно все исполнит. Вот поэтому я и хотел, чтобы ты сегодня ко мне пришел. Садись, Патрик, садись, Фрэнсис.

В комнату с четками в руках заходит миссис Слэттери. Она рада познакомиться с новыми друзьями Финтана. Не хотите ли бутербродов с сыром? Ну и нос у тебя, Патрик. Крестом на четках она прикасается к его носу и читает короткую молитву. Этот розарий благословил сам Папа, объясняет она, так что им речной поток можно остановить, не то что кровь из носу у бедняги Патрика.

Финтан говорит, что он бутерброд есть не будет, потому что постится и молится за мальчика, который ударил меня и Пэдди. Миссис Слэттери целует его в макушку и говорит, что он святой, сошедший с небес, и спрашивает, не хотим ли мы бутербродов с горчицей, а Пэдди говорит: не знаю, что такое «бутерврот», в жизни не ел. Мы смеемся, и я думаю: неужели можно, как Пэдди, прожить на свете десять лет и ни разу не есть бутерброда. Пэдди тоже смеется, и видно, что зубы у него бело-черно-зеленые.

Мы съедаем по бутерброду, выпиваем чай, и Пэдди спрашивает, где туалет. Финтан провожает его через спальню на задний двор, и когда они возвращаются, Пэдди говорит: мне пора домой. Мать меня убьет. Жду тебя на улице, Фрэнки.

Теперь и мне надо в туалет, и Финтан ведет меня на задний двор. Он говорит: мне тоже надо. Я расстегиваю ширинку, но писать не могу, потому что он на меня смотрит и говорит: ты неправду сказал. Тебе вовсе не надо было. Мне нравится смотреть на тебя, вот и все, Фрэнсис. Я не стал бы грешить, ведь у нас в будущем году Конфирмация.

Мы с Пэдди уходим. Я еле терплю, и бегу за гараж пописать. Пэдди меня дожидается. Мы идем по Хартстондж Стрит, и он говорит: ну что, Фрэнки, бутерврот был отличный, и они с мамой очень святые, но я бы к Финтану еще раз не пошел бы. Он очень странный, скажи, Фрэнки?

Точно, Пэдди.

Как он смотрит, когда ты его вынимаешь – скажи, странно, Фрэнки?

Ага, Пэдди.

Несколько дней спустя Пэдди мне шепотом сообщает: Финтан Слэттери хочет, чтоб мы в обеденный перерыв пошли к нему домой. Мамы дома не будет, но ланч она ему оставит. Может, он с нами поделится, молоко у них вкусное. Пойдем?

Финтан сидит через два ряда от нас. Он знает, о чем Пэдди мне шепчет, и двигает вверх-вниз бровями, как бы спрашивая: пойдешь? Я шепчу Пэдди «да», и он кивает Финтану, и преподаватель рявкает: прекращайте шевелить бровями и губами, не то схлопочете ясеневой тростью пониже спины.

Ребята из нашей школы видят, как мы уходим втроем, и говорят: смотрите на Финтана и его фаворитов. Пэдди спрашивает: Финтан, а кто такой «фаворит»? В древние времена, говорит Финтан, так называли мальчиков, которые ходили в школу, вот и все. Дома на кухне он велит нам садиться за стол и разрешает полистать комиксы - «Филм Фан», «Бино» или «Дэнди», или религиозные журналы, или мамины дамские журналы - «Чудо» или «Оракул», в которых все время пишут про девушек с фабрик, бедных но прекрасных, которые влюбляются в графских сыновей и те в них, но в конце концов девушка с фабрики от безысходности бросается в Темзу, однако ее спасает идущий мимо плотник, бедный но честный, и полюбит эту девушку просто ради нее самой, хотя выясняется что шедший мимо плотник на самом деле сын герцога, что гораздо выше чем граф, так что теперь бедная девушка с фабрики герцогиня и может свысока смотреть на графа который ее отверг, потому что теперь она счастлива, растит себе розы в Шропшире где у них поместье в двенадцать тысяч акров и ухаживает за бедной старушкой-матерью, которая не покинула бы свою скромную хижину за все деньги мира.

Ничего читать не хочу, говорит Пэдди, вранье одно все эти истории. Финтан снимает полотенце, которым были накрыты бутерброд и стакан молока. Молоко на вид жирное, прохладное, изумительно вкусное, и хлеб почти такой же молочно-белый. Бутерврот с ветчиной? - спрашивает Пэдди. Ага, отвечает Финтан. Вкусный, небось, бутерврот, говорит Пэдди. А горчица там есть? Финтан кивает, и разрезает бутерброд пополам, от чего горчица выдавливается. Он слизывает ее с пальцев и делает большой глоток молока. Потом режет бутерброд еще на четыре части, на восемь, шестнадцать, берет из стопки журнал «Маленький вестник Пресвятого Сердца» и читает, поедая кусочки бутерброда и запивая молоком, а мы с Пэдди на него смотрим, и я знаю, какая мысль вертится у Пэдди в голове: а мы-то чего сюда пришли? Потому что и у меня эта мысль вертится, и я надеюсь, что Финтан подвинет к нам тарелку, но он допивает молоко, накрывает полотенцем тарелку с недоеденными кусочками бутерброда, изящным движением вытирает губы, склоняет голову, крестится и произносит благодарственную молитву после еды, о Боже, мы в школу опоздаем, у двери опять крестится, смочив пальцы святой водой в маленькой фарфоровой купели с образком Девы Марии, Которая указывает двумя пальцами Себе на сердце, будто мы сами его не увидим.