Перстень Матильды

«Так не тот ли это прохвост, — спрашивал О. В. Веревенко, — который набивался вам в приятели и просил регулярно присылать телефонные справочники и районные газеты? Но тогда каким образом он за эти шесть лет нисколько не постарел и по-прежнему остался сорокашестилетним крепышом, а его дочь — все той же двухлетней девчушкой?»

Если бы учитель Веревенко знал, что подлинным автором писем и в том и в другом случае являлась все та же дамочка-агент, никаких недоумений у него не возникало бы. Женщине, как известно, столько лет, на сколько она выглядит.

«Теперь я предпочитаю не иметь дела с укрывшимися во Франкфурте любителями русской словесности, — писал Веревенко. — Русский язык и литературу я преподаю в школе. Продолжаю коллекционировать марки, видовые открытки, значки. И обогащаю свою коллекцию без помощи Липпертов».

В ворохе поступившей почты обращал на себя внимание самодельный конверт-великан, сделанный из толстой оберточной бумаги. Донецкий инженер Б. Оранский пересылал нам пачку писем, полученных им из того же Франкфурта. Так же, как и учитель из Армавира, он подвергся нападению среди бела дня. Стоило его фамилии появиться в болгарском журнале эсперантистов, как к нему тут же прицепился проживающий во Франкфурте-на-Майне Мариан Вихман.

«Здравствуй, дорогой Борис! — запросто обращался незнакомец. — Я, правда, не эсперантист, но уверен, что между нами завяжется дружба. Срочно прошу тебя сообщить, какие проблемы интересуют вашу молодежь. Какие из современных писателей пользуются у вас в народе и особенно среди молодежи популярностью… Я согласен на обмен книгами, журналами и другими вещами.

С дружеским приветом, обнимаю, твой Мариан». Письма от непрошеного друга стали приходить чуть ли не каждую неделю. Все они были написаны на один манер и одним почерком. Зато фамилия автора всякий раз претерпевала метаморфозу:

«…твой друг Мариан Вихман».

«…с приветом Марлен Бирох».

«…с наилучшими пожеланиями Мери Бирюкова».

«…шлю привет, целую. Мария Бирюлькина».

Но в последнем письме Б. Оранскому Мариан Вихман внезапно разоткровенничался и доверительно сообщил, что он не Марлен, не Мери и не Мария, а… Алекс Липперт.

Писем, авторы которых рассказывали о том, как с ними пытались заигрывать франкфуртские коммивояжеры, было сравнительно немного. Однако в каждой такой истории ясно проглядывали ушки конспиративной дамочки.

В поступившей почте обращали на себя внимание несколько конвертов со штемпелями зарубежных почтамтов. Авторы этих писем были эмигрантами, проживающими на Западе. Но они отнюдь не собирались разделять позиции людей с агентурными кличками и прозвищами. Наоборот, они спешили отмежеваться от тех, кто встал на путь профессионального предательства.

Я уже не один десяток лет живу на Западе, — обращался к нам соотечественник С. из Франции. — Не знаю, представляете ли вы, как это трудно — навсегда лишиться своей родины. Не хочется ворошить прошлое, но это большое несчастье, постигшее нас, и это чувство нас никогда не покидает.

Мы рады любому случаю, когда можно услышать родную речь или встретить земляка. Поэтому тем более отвратительно, когда некоторые русские вместо того, чтобы сохранять любовь к своей земле и всегда оставаться русскими, предают эту землю.

Не думайте, что таких много, но они есть. И не один уважающий себя русский не подаст им руки».

Мы целиком и полностью присоединились к мнению автора этого письма. Далеко не все, кого житейскими бурями забросило на чужбину, утратили чувство родины и пошли на службу к ее врагам. И их желание при удобном случае определить свои позиции вполне закономерно.

А вот еще один конверт — из Англии. Неизвестный доброжелатель вложил в него две визитные карточки, принадлежащие одному и тому же лицу — Чикарлееву.

Вот одна из них:

ПОСЕВ

ежемесячный общественно-политический журнал

ЧИКАРЛЕЕВ ЮРИИ ВАСИЛЬЕВИЧ

член редакционной коллегии специальный корреспондент

А вот и вторая:

АЛСКО — КОМПАНИЯ С ОГРАНИЧЕННОЙ

ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ

ОБСЛУЖИВАНИЕ ТУАЛЕТОВ ПОЛОТЕНЦАМИ

6 Франкфурт н. М. — Захсенхаузен

Нирштайнер Штрассе, 20

ТЕЛ. 61-20-27

ВАС ПОСЕТИТ

ГЕОРГ ЧИКАРЛЕЕВ

АЛСКО-отделения

в Австралии Южной Америке США Европе

Южной Африке

До сих пор рядовой обитатель Зоссенхайма Чикарлеев был известен тем, что исправно стоял в очереди за американскими консервами, а затем честно отрабатывал паек на макете погранполосы. А он, оказывается, еще и литератор! Но если поразмыслить, то ничего удивительного в этом нет. При том недостатке кадров, который испытывает НТС, неудивительно, что его сотрудники совмещают по две, а то и по три профессии. Да и дела «Посева», видимо, не так уж и хороши, если члены его редакционной коллегии вынуждены подрабатывать обслуживанием туалетов полотенцами.

А что, если совмещающий две профессии Чикарлеев, явившись к кому-нибудь по заданию АЛСКО, впопыхах вручит клиенту экземпляр «Посева»? Так пусть это не смущает потребителя. Товар, распространяемый компанией с ограниченной ответственностью, и журнал «Посев» — продукция одного, так сказать, профиля.

Кстати, вторая визитная карточка помогла понять, почему НТС так кичится своими международными связями и утверждает, будто имеет свои конспиративные явки во всех уголках земного шара. В этом, по-видимому, помогает им компания АЛСКО, которая обслуживает туалеты не только в Соединенных Штатах, но и в Европе, Южной Америке и Южной Африке.

ПРЕДАТЕЛИ НА ПИРСЕ

Было бы преувеличением сказать, что «Перстень Матильды» свалился на обитателей Зоссенхайма как снег на голову. Перед тем как обнародовать его, мы сделали три звонка на Запад: один в Вашингтон и два во Франкфурт-на-Майне. Мы официально представились своим оппонентам и не скрывали своих намерений. А раз так, то во Франкфурте имели все основания ожидать нашего отчета, и на этот раз не тайнописного; а гласного.

Но вряд ли это чтение доставило им удовольствие. Незамысловатые агентурные методы были раскрыты, клички расшифрованы, конспиративный адрес швейцарского лавочника мсье Марселя окончательно провален.

Мало того, достоянием гласности стало и то, как они морочили голову своему самонадеянному работодателю, выколачивая из него пухлые пачки долларов в обмен на тайны турецкого султана и мифические акции типа «Епископ» и «Семинарист».

Нет, с каким, спрашивается, видом они должны были предстать перед своим заокеанским боссом?! Скандал и все вытекающие из этого последствия!

Самое лучшее, что можно было придумать в их положении, это сесть и написать покаянный рапорт, в котором чистосердечно во всем признаться и торжественно пообещать, что подобного никогда не повторится. Но во франкфуртской штаб-квартире и на этот раз остались верны себе. Вместо покаянного письма они на деньги того же ЦРУ экстренно отшлепали листовку.

Судьба подобной макулатуры, как показывает практика, всегда одинакова. Запихнув весь тираж в рюкзак, эмиссар Матильды закидывает его за спину и отправляется в один из портов, где швартуются советские корабли. Стараясь не попасться на глаза постовому полисмену, он прячется среди штабелей портовых грузов до третьего пароходного гудка. Корабль вот-вот уже отчалит, а полисмен все не уходит. Что делать? Возвращаться с поклажей в штаб-квартиру? А что скажет начальство?

Как только с капитанского мостика раздается команда «Отдать концы!», эмиссар выскакивает из-за пакгауза и сломя голову мчится к кораблю. Приплясывая на пирсе, он с лихорадочной поспешностью высвобождается из лямок рюкзака, прижимает свою поклажу к груди… На мгновение рюкзак повисает в воздухе, а затем шлепается в воду, где присоединяется к плавающим на поверхности банановым коркам, бутылочным пробкам, окуркам и прочему мусору.