Светлое будущее

ПРОГРЕСС

После реконструкции площадь Космонавтов стала очень красивой. У подножия букв разбили клумбы с цветами. В самом центре построили огромный мозаичный портрет Ильича с поднятой рукой, прищуренным глазом и в кепочке. По вечерам портрет то загорался, то потухал. Причем очень эффектно. В последнюю очередь загорался глаз. Некоторое время глаз подмигивал заговорщицки и потухал. Вслед за ним последовательно (от центра к периферии) потухал весь портрет. Под портретом Ильича установили (тоже на бетонном основании) стационарные металлические матрицы, в которые в праздничные дни вставляются портреты членов и кандидатов в члены Политбюро. Буквы Лозунга заменили титановыми, поскольку нержавеющая сталь почему-то сначала почернела, а потом покрылась бурыми пятнами. Говорят, что на этом кто-то поднажился, подсунув вместо нержавеющей стали обычную жесть. Но от этого Лозунг только выиграл. Его стали показывать иностранцам наряду с образцово-показательными колхозом «Борец», совхозом «Вперед», заводом «Луч» и зверофермой норковых шуб «Зима».

МЕЧТА КАРЬЕРИСТА ПОМЕНЬШЕ

Ленка опять притащила стихотворение своего приятеля. Я решил, что оно — про меня, и обиделся. Но Ленка поклялась, что оно не про меня, а про Васькина, что ко мне как раз все относятся хорошо, потому что я добрый, а Васькин злой, и что это чувствуется в наших книжках. Я сказал, что я действительно слишком добрый, а вот ее приятель — злой и даже ядовитый щенок. Какой же хороший человек напишет такое:

Теща сказала, что у Ленкиного приятеля по литературе наверняка не больше тройки. Во всяком случае, она ему больше тройки не поставила бы. Ленка сказала, что участь всех великих поэтов трагична: при жизни им ставят тройки и даже двойки, а после смерти заставляют долбить как образцы для отличников. Тамурка сказала, что стихи ей нравятся, что про нашу дерьмовую жизнь и стихи надо такие же дерьмушные. Сашка сказал, что в стихах Ленкиного приятеля есть изюминка, так что со временем из него выйдет поэт не хуже Галича. А что касается меня, то академиком мне не быть (сказал Сашка), так как я отношусь ко всей своей деятельности без внутренней серьезности, без партийно-казенного трепета. И это чувствуется во всем. И не нравится, конечно. В заключение своей речи он загнул такое, что мне стало даже страшновато. Он сказал, что мое положение в советской марксистской элите подобно положению адмирала Канариса в бандитской шайке Гитлера. Тамурка сказала, что Сашка хватил слишком высоко, что тут напрашивается скорее сравнение с домом терпимости, в котором одна проститутка отличается от прочих тем, что собирается завести честную здоровую семью. Я сказал, что это не остроумно. Тамурка сказала, что в новом издании собрания сочинений нашего вождя собирались слово «проститутка», которое наш вождь любил употреблять, записать так: «п.....а» и сделать примечание: «блядь». Но потом решили держаться ближе к оригиналу. Ленка спросила, когда же, в конце концов, напечатают его сочинения полностью. Тамурка сказала, что тогда на титуле надо будет написать: «Детям до шестнадцати лет читать запрещается».

РОГОЗИН

«Голоса» (так называют западные радиостанции, ведущие передачи на русском языке для Советского Союза) передали, что Рогозин уезжает по приглашению из Израиля. Хотя случаи отъезда русских деятелей культуры по таким приглашениям уже имели место, но они так или иначе были оправданы: то русский интеллигент оказывался по крайней мере наполовину евреем, то жена оказывалась еврейкой. Тут же случай чистый. Рогозин не скрывал, что его еврейское родство — липа. В какой-то инстанции на вопрос о том, какова фамилия пригласившего его родственника, вытащил из кармана мятую бумажку и по складам прочитал незнакомое слово. Когда его спросили, кто же — мужчина или женщина, он ответил, что не знает, а из написания фамилии установить нельзя.

Я хорошо помню Рогозина. Он начинал учиться на нашем факультете. Выгнали его за знаменитое (в то время и в наших кругах) выступление на защите докторской диссертации Кадилова. Кадилов тогда возглавлял кампанию по борьбе с космополитизмом на факультете. А диссертацию он накатал о вкладе Ленина в марксистскую теорию познания. Целую главу он посвятил логическим воззрениям Ленина. Защита шла как положено идти защите такого ранга. Официальные оппоненты превознесли Кадилова до небес. Неофициальные оппоненты (особенно те, кого Кадилов травил как космополитов) ползали перед ним на пузе. И вдруг неожиданно вылез Рогозин. И выпалил нечто такое, что Кадилов потом на некоторое время лишился дара речи. Рогозин сказал примерно следующее. Классики марксизма, а Ленин в особенности, были полными невеждами в области логики. Они не были знакомы даже в минимальной степени с современным им состоянием логики. Их логические суждения — лишь факт из их биографии. Для логики они никакого позитивного значения не имеют. Если не хотите делать их посмешищем, лучше помалкивайте о их высказываниях на темы логики. Вот, например... И Рогозин спокойно (почему-то его не согнали с трибуны) разобрал все логические высказывания Ленина (а их немного). Да так, что нелепость их выявилась с полной очевидностью.

С факультета Рогозина убрали, но не посадили. Ему даже разрешили сдавать на мехмат (фронтовик, способный парень, русский, из крестьян). Судьба Рогозина в данном случае — одна из первых ласточек наступавшей либеральной эпохи. Его последующий взлет — характерное проявление этой либеральной эпохи. А его отъезд — тоже характерное явление, связанное с ее окончанием.

Где теперь диссертация Кадилова? Где результаты «гениальных» ленинских идей в логике? Сотни людей до и после говорили о величайшем значении этих идей для мировой логики. В чем оно сказалось? А Рогозин (это признают даже у нас) сделал действительно серьезный вклад в науку. И вот он уезжает. И отныне имя его никогда нигде не будет упомянуто на его родине. Его открытия разворуют по мелочам, испохабят. И признают их здесь лет через двадцать, когда они придут к нам с Запада как открытия Джона, Ганса, Жоржа и т. п. Если, конечно, Запад уцелеет к тому времени.

Я смотрю, как Пьяная старуха во дворе грузит свою тележку, и слушаю «Голоса». Рассказали о последнем выступлении Солженицына. Потом передали комментарии по этому поводу одного из «братьев-марксистов» (как у нас называют Медведевых). Он, конечно, не согласен. И было бы странно, если бы был согласен. Впрочем, сам Солженицын мало с кем согласен. Наша русская нетерпимость друг к другу — вот главное зло всего нашего либерального движения, всей нашей оппозиции. Пьяная старуха перевязала веревкой коробки, чтобы они не разваливались, подняла цепь и на некоторое время замерла. Потом она медленно оглядела окна нашего дома и потащила тележку. На мгновение у меня мелькнула мысль выбежать и дать ей десятку. Но пока я колебался, старуха исчезла.