Сага о Форсайтах

- Ах да, - сказала Флер, - помню - платок.

Она в долгу перед этим молодым человеком, он дал ей Джона; и, приняв протянутую руку, Флер вошла в лодку. Еще взволнованная, еще не отдышавшись, она сидела молча; но спутник ее отнюдь не молчал. Флер в жизни не слышала, чтобы человек так много наговорил в такой короткий срок. Он сообщил ей свой возраст - двадцать четыре года; свой вес - десять стонов одиннадцать [16]; свое местожительство - неподалеку; описал свои переживания под огнем и свое самочувствие во время газовой атаки; раскритиковал "Юнону", высказав кстати свое собственное понимание этой богини; упомянул о копии Гойи, добавив, что Флер не слишком на нее похожа; дал беглый обзор экономического положения Англии; назвал мсье Профона - или как его бишь? - "милейшим человеком"; заметил, что у ее отца есть несколько "весьма замечательных" картин, но есть и "ископаемые"; выразил надежду, что ему разрешат заехать за ней и покатать ее по реке - на него вполне можно положиться; спросил ее мнение о Чехове, высказал ей свое; изъявил желание пойти как-нибудь вместе на русский балет; признал имя Флер Форсайт просто очаровательным; выругал своих родителей за то, что они в добавление к фамилии Монт дали ему имя Майкл; набросал портрет своего отца и сказал, что если она соскучилась по хорошей книге, то пусть прочтет книгу Иова; его отец похож на Иова, когда у Иова еще была земля.

- У Иова не было земли, - возразила Флер, - у него были только стада овец и коров, и он кочевал с места на место.

- Жаль, что мой родитель не кочует с места на место, - подхватил Майкл Монт. - Не подумайте только, что я зарюсь на его землю. Скучно в наши дни владеть землей. Вы не согласны?

- В нашей семье никто не владел землей, - сказала Флер. - У нас всякая другая собственность. Кажется, один из дядей моего отца в Дорсете владел когда-то сентиментальной фермой, потому что оттуда ведет начало наш род; но она требовала больше расходов, чем давала ему благ.

- Он ее продал?

- Нет, сохранил.

- Почему?

- Потому что никто не покупал.

- Тем лучше для старика.

- Нет, для него это было не лучше. Отец говорит, что его это огорчало. Его звали Суизин.

- Сногсшибательное имя!

- А вы знаете, что мы не приближаемся, а удаляемся? Река, как-никак, течет.

- Великолепно! - воскликнул Монт, рассеянно погружая в воду весла. Приятно встретить остроумную девушку.

- Еще приятнее встретить просто умного молодого человека.

Монт поднял руку, точно собираясь выдрать себя за волосы.

- Осторожней! - вскричала Флер. - Весло!

- Ничего. Весло пускай висит.

- Вы намерены грести или нет? - строго проговорила Флер. - Я хочу домой.

- Но когда вы попадете домой, я вас больше не увижу сегодня. Fini [17], как сказала француженка, прыгнув в кровать по окончании молитвы. Неужели вы не благословляете судьбу, что она дала вам француженку мать и такое имя, как ваше?

- Я люблю свое имя, но его мне дал отец. Мать хотела назвать меня Маргаритой.

- Что, конечно, было бы абсурдно. С вашего разрешения я буду звать вас Ф. Ф., а вы зовите меня М. М, Согласны? Это в духе современности.

- Я согласна на что угодно, только бы мне попасть домой.

Лодку качнуло - Монт слишком глубоко погрузил весло.

- Фу, какое свинство! - сказал он вместо ответа.

- Пожалуйста, гребите.

- Слушаюсь. - Он сделал несколько взмахов веслами, глядя на нее с пламенной скорбью. - Вы же знаете, - воскликнул он, остановившись, - я приехал, чтоб увидеть вас, а не картины вашего отца!

Флер встала.

- Если вы не будете грести, я выскочу и поплыву.

- Честное слово? Тогда мне придется прыгнуть в воду вслед за вами.

- Мистер Монт, уже поздно, и я устала; прошу вас, доставьте меня на берег немедленно.

Когда она ступила на пристань в своем саду, гребец встал во весь рост и глядел на нее, схватившись за волосы обеими руками.

Флер улыбнулась.

- Не надо! - вскричал неукротимый Монт. - Я знаю, вы хотите сказать: "Сгиньте, проклятые космы!"

Флер обернулась и помахала ему рукой. "Прощайте, мистер М. М. ", бросила она через плечо и скрылась среди розовых кустов. Она взглянула на свой браслет с часами, потом на окна дома. Странно, дом показался ей необитаемым. Седьмой час! Голуби слетались к своему насесту, я косые лучи солнца, задев голубятню и белоснежные их перья, разбивались о вершины деревьев. Стук бильярдных шаров доносился с веранды, выдавая присутствие Джека Кардигана; тихо шелестел листьями эвкалипт - экстравагантный южанин в этом старом английском саду. Флер поднялась по ступенькам и хотела уже войти в дом, но остановилась, прислушиваясь к голосам из гостиной налево. Мать! И мсье Профон! Сквозь трельяж, отделявший бильярдную от веранды, донеслись слова: "Ну не буду, Аннет!"

Знает ли отец, что этот господин называет ее мать "Аннет"? Приняв раз и навсегда сторону отца - как дети всегда принимают ту или иную сторону в семье, в которой создались натянутые отношения, - Флер стояла в нерешительности. Говорила ее мать своим тихим, вкрадчивым, металлическим голосом; Флер уловила одно только слово "demain" [18] и ответ Профона: "Прекрасно". Флер нахмурилась. Легкий звук нарушил молчание. Затем голос Профона сказал: "Я пойду немного прогуляюсь".

Флер бросилась через стеклянную дверь в будуар. Профон вышел из гостиной на веранду и спустился в сад. Снова стук бильярдных шаров, замолкший было, словно нарочно, чтоб она могла услышать и другие звуки. Она встряхнулась, прошла в холл и отворила дверь в гостиную. Мать ее, закинув ногу на ногу, сидела на диване между окнами; ее голова покоилась на подушке, губы были полуоткрыты, веки полуопущены. Она была чрезвычайно красива.

- А! Это ты, Флер! Отец начал уже беспокоиться.

- Где он?

- В своей галерее. Ступай к нему наверх.

- Что ты делаешь завтра, мама?

- Завтра? Еду в Лондон с тетей Уинифрид.

- Так я и думала. Не купишь ли ты мне кстати совсем простенький зонтик?

- Какого цвета?

- Зеленый. Гости все, надеюсь, уезжают?

- Да, все. Ты останешься с отцом, чтоб он не заскучал. Ну, поцелуй меня.

Флер прошла через всю комнату, наклонилась, приняла поцелуй в лоб и вышла, заметив мимоходом отпечаток тела на диванных подушках в другом углу. Бегом кинулась она наверх.