Страсти ума, или Жизнь Фрейда

Новый момент появился из немыслимого источника, ибо в открытой натуре Эрнеста Джонса не было ничего от конспиратора. В начале лета Зигмунд уехал с Мартой в Карлсбад на воды в расчете вылечить благоприобретенный «американский колит». Минна пошутила:

– Зиги, национальность указана неправильно. У тебя не американский, а швейцарский колит, именно там ты его получил. Заставь Карла Юнга перестать ошкуривать твое древо знаний, и твой толстый кишечник поведет себя нормально.

Эрнест Джонс работал с Ференци в Будапеште, когда получил письмо от Зигмунда Фрейда, в котором тот высказал мысль, что психоанализ вовсе не его личное дело, он касается Джонса и многих других. Джонс показал письмо Ференци, который заметил:

– Если среди нас и дальше будут раскольники, такие, как Адлер и Штекель, а теперь, возможно, и Карл Юнг, справедливо предположить, что мы и впредь будем страдать от расколов по мере роста общества. Наиболее жизнеспособный план защитить нас от расхождений и от разделения науки психологии на многие направления – это организовать небольшие группы врачей, которые прошли бы через руки профессора Фрейда в каждой стране. Они давали бы отпор всяким заблуждениям, приписываемым фрейдистскому психоанализу.

– Это невозможно, Ференци, ибо только ты и Макс Эйтингон принадлежите к числу тех, кто прошел обучение психоанализу у профессора Фрейда. У меня есть, однако, другое предложение. Почему бы нам не организовать небольшую закрытую группу надежных членов «старой гвардии»? Это даст профессору Фрейду гарантию, что у него есть верные друзья. Это оградило бы его от дальнейших раздоров, и, как вы предлагаете, мы оказывали бы помощь в отпоре критикам.

– Превосходно! Напишем профессору?

Эрнест Джонс составил в тот же вечер письмо Зигмунду, изложив план. Зигмунд прочитал его во время завтрака с Мартой, Минной, Софией и Анной в ресторане «Гольденер Шлюссель» в Карлсбаде. Прочитав письмо, Зигмунд радостно улыбнулся. Марта сказала:

– Поделись добрыми новостями с нами, Зиги. Ты кис все эти дни.

Он пустил письмо по кругу. Все были в восторге. Сидя на теплом солнце в эркере комнаты, он писал Джонсу:

«Меня захватила идея тайного комитета, состоящего из наиболее надежных людей, который заботился бы о развитии психоанализа и защищал дело против личностей и случайностей, когда меня не станет… Я знаю, что в этой концепции присутствуют мальчишеские и, быть может, романтические элементы, но, видимо, ее можно приспособить к реальности…

Осмелюсь сказать, что жизнь и смерть станут легче для меня, если я буду знать, что существует ассоциация, пестующая то, что я создал».

Вернувшись в Вену, Зигмунд не торопился рассказать Отто Ранку, с которым он ежедневно встречался, об образовании новой группы. Венское психоаналитическое общество собиралось приобрести пишущую машинку, чтобы Отто Ранк мог отвечать на переписку и рассылать извещения о лекциях и публикациях. Зигмунд полагал, что не следует просить кого–либо присоединиться к специальной группе во избежание осложняющих дело отказов.

Спустя несколько месяцев после обмена письмами Эрнест Джонс поговорил с Отто Ранком. Тот пришел в восхищение. Ранк получил наконец университетскую степень. Зигмунд оплатил его поездку в Грецию, что было давнишней мечтой Отто; он все еще был не в состоянии добывать себе средства на жизнь. Два года назад Зигмунд сказал, что Отто Ранк будет первым психоаналитиком без врачебного диплома, и не изменил своего мнения. Однако он считал, что Ранку нужна более основательная подготовка, и не был уверен, следует ли направлять ему пациентов. Ганс Закс также не принимал пациентов; он продолжал заниматься адвокатской практикой. Венское общество психоаналитиков выплачивало Ранку скромный оклад как секретарю, хотя он стоил в десять раз большего, и Зигмунд восполнял расходы Отто из собственного кармана.

Эрнест Джонс, слывший жуиром, любил дорогие одежды, был завсегдатаем лучших ресторанов, гостиниц, знатоком вин и быстро подружился с венским «господином мира» Гансом Заксом. После того как Джонс рассказал Ранку о планах, тот пошел к Гансу Заксу и информировал его. Закс немедля присоединился к комитету. Джонс и Ференци считали необходимым привлечь Карла Абрахама, но с ним они не могли поговорить. Несколько месяцев никто не ездил в Берлин, а пересылать приглашение по почте они опасались. Только через шесть месяцев после представления Джонсом плана Ференци профессору Фрейду Карл Абрахам приехал в Вену для совместной работы с Зигмундом. Переговоры с ним были доверены Отто Ранку. Отто выждал три дня, пока Абрахам обсуждал с Зигмундом наиболее сложные виды заболеваний, получал советы и консультации. Когда Абрахам освободился, Ранк пригласил его на прогулку и рассказал о намеченном. Он получил полное согласие Абрахама.

9

Вильгельм Штекель, выйдя из общества, забрал с собой «Центральблатт» и отыскал издателя, после того как Гуго Хеллер отказался взять его к себе редактором. В свою очередь Зигмунд и его сторонники вышли из редакции. Теперь перед ними возникла задача основать собственный журнал. Зигмунд считал важным, чтобы новый журнал стал официальным органом Международного психоаналитического общества. Хеллер согласился издавать его. В ноябре 1912 года в Мюнхене было созвано заседание с участием Зигмунда Фрейда, Карла Юнга, Эрнеста Джонса, Шандора Ференци, Карла Абрахама, Франца Риклина и Альфонса Медера из Цюриха. Карл Юнг продолжит редактировать ежегодник. Зигмунд надеялся, что встреча в Мюнхене принесет подлинное примирение. Ведь в те дни, когда они оказывались вместе, возрождались добрые отношения, появлялся творческий стимул и взаимное удовлетворение. Разумеется, думал Зигмунд, при встрече с Юнгом их обоюдная личная привязанность позволит им уладить все проблемы.

Зигмунд выехал в Мюнхен ночным поездом. Устроившись в гостинице «Парк Отель», он принял ванну, сменил одежду, чтобы встретиться с Эрнестом Джонсом и позавтракать вместе. Джонс отдыхал месяц во Флоренции. В его глазах мерцали задорные огоньки.

– Профессор, Карл Юнг внес новый вклад в вашу «Психопатологию обыденной жизни». Вместо того чтобы послать приглашение на конференцию мне домой, он умудрился направить его моему отцу в Уэльс. К тому же он обозначил дату нашей встречи завтрашним числом, двадцать пятым ноября, вместо двадцать четвертого, так что мы бы уже разъехались. Лишь случайно, получив письмо от венского коллеги, я узнал, что встреча назначена на сегодня, и быстренько приехал из Флоренции. Это явная ошибка подсознания.

Зигмунд рассмеялся, затем сухо ответил:

– У джентльмена не может быть такого подсознания. Заседание открылось в девять часов утра в гостиной

«Парк Отеля». У всех было доброе настроение. Карл Юнг приветствовал Зигмунда, затем Джонса, Абрахама и Ференци с присущей ему сердечностью и естественностью. Доктор Иоганн ван Опхьюзен, голландский психоаналитик, заменил Альфонса Медера. Когда Зигмунд предложил рассказать о трудностях, возникших с Вильгельмом Штекелем и журналом «Центральблатт», Юнг вежливо сказал:

– Дорогой профессор, нам известно, что вы пережили. Мы согласны с вашим мнением, что должен быть учрежден новый журнал взамен старого. Мне очень нравится предложенное вами название – «Интернационале Цайт–шрифт фюр Психоанализе».

– Спасибо, вы очень любезны, но я полагаю необходимым зафиксировать это в протоколе. Позвольте мне для сведения всех сказать, какие трудности мы пережили.

Заседание длилось два часа. Согласие было полное. Три цюрихца считали, что новый журнал следует издавать в Вене. Формат журнала и его основное содержание были быстро согласованы, и было принято решение выпускать его ежеквартально. Редакторами назначались Шандор Ференци и Ганс Закс. К одиннадцати часам официальная часть была завершена.

Зигмунд встал, подошел к Карлу Юнгу и сказал с улыбкой:

– Может, прогуляемся? Спустимся по Максимилиан–штрассе к Изару и посмотрим на чудесные скульптуры. Затем пересечем площадь Макса Йозефа, осмотрим королевский дворец и византийскую дворцовую церковь.