Дуэт со случайным хором

«Свинья принадлежит к разряду млекопитающих, к роду Sus, к семейству Pachydermata или толстокожих. Она отличается длинным, точно обрубленным, подвижным носом, имеет сорок два зуба, копыта ее раздвоены, хвост — тонкий, короткий, закрученный». Какое же, однако, это имеет отношение к домашнему хозяйству?

— Вот это мне и самой хотелось бы знать. Ну какое значение может иметь то, что у свиньи сорок два копыта? И все-таки, если госпожа Битон это знала, очевидно, это для чего-нибудь нужно. Если я начну делать пропуски, то ведь этому конца не будет. Тем не менее, во всех других отношениях это превосходная книга. Чего бы ты ни захотел — все здесь есть. Взгляни на оглавление. Крем. Если ты хочешь получить крем, ты найдешь здесь все необходимые указания. Круп. Если ты хочешь — то есть, если ты не хочешь получить крупа, эта книга научит тебя, как уберечься от этой болезни. Круллеры — я уверена, что ты не имеешь понятия, что это такое.

— Ни малейшего.

— И я также. Но мы можем сейчас же узнать. Вот оно — параграф 2847. Видишь, это род молочных блинов. Эта книга всему научит.

Франк взял книгу и бросил ее на пол.

— Ничто из того, чему она тебя научит, не может быть мне приятно, если я буду знать, что она была причиной твоих слез и твоей печали… Глупая, несносная книга! — вдруг воскликнул Франк, рассердившись, и чуть не ударил ногой объемистый том, лежащий на полу.

— Нет, нет, Франк, — остановила его Мод и, подняв книгу, прижала ее к своей груди. — Я не могу обойтись без нее. Ты представить себе не можешь, что это за умная старая книга. Сядь лучше на эту скамеечку у моих ног, а я прочту тебе что-нибудь вслух.

— Ну, хорошо, дорогая.

— Только изволь сидеть спокойно. Слушай, какие мудрые слова: «Хозяйка дома — это то же, что командующий армией. По каждому пустяку, по каждой мелочи в доме можем мы узнать ум и характер хозяйки. И какова она сама, таковы и ее слуги».

— Откуда следует, что Джемима — одно совершенство.

— Наоборот, этим объясняется вся ее неумелость. Слушай дальше. «Рано вставать — необходимо каждой хорошей хозяйке».

— Ну что же. В девять часов утра ты уже всегда на ногах. Кажется, достаточно рано.

— В девять! Я уверена, что миссис Битон вставала в шесть.

— Сомневаюсь. Вероятнее всего, она ела свой завтрак лежа в постели.

— О, Франк, у тебя ни к чему нет уважения.

— Прочти мне еще немного этой премудрости.

— «Умеренность и экономия суть добродетели, без которых никакое хозяйство не может процветать. Доктор Джонсон говорит: „Умеренность — это…“ Прочь доктора Джонсона! Кому может быть интересно мнение мужчины. Если бы это была госпожа Джонсон…

— Джонсон много лет сам занимался своим хозяйством.

— Воображаю, что из этого получилось. Миссис Битон — это так. Но я не допущу, чтобы меня учил какой-то доктор Джонсон. Где я остановилась? Да, вот — «Помните всегда, что умение довольствоваться малым — великая заслуга в хозяйстве».

— Ур-ра! Долой всякие лишние пудинги!

— Не шуми так, Франк!

— Эта книга возбуждает меня. Что еще?

— Не торопитесь вступать в дружбу с чужими людьми и не открывайте вашего сердца каждому новому знакомому».

— Отличное правило. Ты позволишь мне выкурить папиросу? Надеюсь, у Битон нет параграфа относительно курения в спальне?

— Она едва ли считала возможным подобное преступление. Если бы она знала тебя, мой милый, ей пришлось бы написать особое дополнение к книге. Итак, я продолжаю.

— Пожалуйста.

— Дальше она обсуждает вопрос о том, как следует вести разговоры. «В разговоре с друзьями никогда не касайтесь мелких, обыденных неудач и неприятностей. Если хозяйка — замужняя женщина, пусть она никогда не позволяет себе выражать недовольство мужем в разговоре с другими».

— Самая лучшая книга, которую я когда-либо встречал! — воскликнул Франк в восторге.

— «Хозяйка всегда должна стараться сохранять хорошее расположение духа. Гнев и раздражение самым неблагоприятным образом отзываются на всем хозяйстве».

— Превосходно!

— «При обзаведении хозяйством следует с самого начала приобретать лучшие вещи своего рода».

— Именно поэтому я приобрел тебя, Мод.

— Благодарю вас! Затем идет целая лекция о гардеробе, лекция о найме прислуги, о каждодневных обязанностях визитов и лекция о жизни на вольном воздухе, гимнастике, спорте…

— Самая главная и лучшая из всех, — вскричал Франк, вскочив и схватив жену за руки. — У нас как раз осталось достаточно времени для одной партии гольфа. Но только слушайте, сударыня. Если я когда-нибудь еще увижу у тебя на глазах слезы из-за всяких домашних дел…

— Нет, нет, Франк, этого больше не будет.

— Ну, ладно, В противном случае госпожа Битон полетит в печку. Запомни это!

— И ты вовсе не завидуешь мистеру Битону?

— Я не завидую никому на свете!

— Тогда зачем я буду так стараться сделаться миссис Битон?

— Вот именно!

— О Франк, какая гора с плеч долой! Эти тысяча шестьсот страниц уже давно камнем лежали на моем сердце. Милый, славный мальчик, идем!

И они побежали вниз.

Глава XI

Затруднения

Однажды вечером Франк вернулся домой чем-то озабоченный. Жена его ничего не сказала, но после обеда уселась на маленькой скамеечке возле него и стала ждать. Она знала, что если бы новости были хорошие, то он уже давно рассказал бы их ей, и потому догадывалась, что случилось что-нибудь неладное. Наконец Франк заговорил.

— Должен сообщить тебе неприятную вещь, Мод.

— Я вижу, дорогой, что что-то неладно. Что же случилось?

— Помнишь, я еще до свадьбы рассказывал тебе, что поручился за одного человека?

— Отлично помню.

— Его фамилия Фаринтош. Он служит страховым агентом, и я поручился за него, чтобы спасти его от разорения.

— И очень хорошо сделал, дорогой.

— Сегодня утром я встретил его на станции, и как только он меня увидел, то сейчас же отвернулся и поспешил уйти. По его глазам я понял, что что-то опять неладно. Очевидно, у него снова недочеты.

— О, неблагодарный человек!

— Несчастный парень, ему нелегко живется. Но с моей стороны было безрассудно не отказаться от поручительства. Все это было не так страшно, пока я был холостым. Но теперь я, женатый человек, являюсь поручителем на неограниченную сумму, не имея ни копейки в запасе. Не знаю, что с нами будет, Мод.

— Как велик недочет, Франк?

— В том-то и дело, что я этого не знаю. Это и есть самое худшее.

— Едва ли правление Общества будет очень притеснять тебя.

— Да, но он служит у Хотспуров. Это совсем другое общество.

— О Боже! Что же ты думаешь предпринять теперь?

— Сегодня я зашел к ним в контору и потребовал, чтобы они отправили своего служащего для проверки книг Фаринтоша. Завтра я буду свободен целый день, и утром жду к себе этого служащего.

Им предстояло провести целую ночь в мучительной неизвестности относительно того, что готовит им завтрашнее утро. Франк был действительно очень горд по природе, и мысль, что он будет не в состоянии выполнить принятых на себя обязательств, глубоко оскорбляла его самолюбие. Его охватила нервная дрожь. Но прекрасная, сильная душа его жены стояла выше боязни, и в ее чистой любви, ее вере в лучшее он находил твердую опору. Самое дорогое, что у него было — ее любовь, — он не мог потерять. Не все ли равно, будут ли они жить в хорошеньком домике с восемью комнатами или в простой лачуге? Все это были пустяки, не менявшие сущности жизни. Тихой, нежной лаской она успокоила Франка, и эта печальная ночь превратилась в одну из самых прекрасных во всей его жизни. Он благословлял несчастье, давшее ему возможность познать всю силу любви, дружбы и преданности.

Вскоре после завтрака к Франку явился мистер Вингфилд, доверенный фирмы Хотспур. Это был сухой, корректный господин высокого роста.

— Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас, мистер Кросс, — сказал он.

Франк пожал плечами.